Олег Лемехов - Перебежчики. Заочно расстреляны
Работа Полякова в качестве агента ЦРУ отличалась дерзостью и фантастическим везением. В Москве он выкрал специальную самозасвечивающуюся фотопленку «Микрат 93 Щит», которую использовал для фотографирования секретных документов. Для передачи информации он украл поддельные полые камни, которые оставлял в определенных местах, где их подбирали оперативники ЦРУ. Чтобы дать сигнал о закладке тайника, Поляков, проезжая на общественном транспорте мимо посольства США в Москве, приводил в действие миниатюрный передатчик, спрятанный в кармане. Во время пребывания за границей Поляков предпочитал передавать информацию из рук в руки. После 1970 года ЦРУ, стремясь наиболее надежно обеспечить безопасность Полякова, снабдило его специально сконструированным портативным импульсным передатчиком, с помощью которого можно было напечатать информацию, затем зашифровать и передать на приемное устройство в американское посольство за 2,6 секунды. Такие передачи Поляков вел из разных мест Москвы: от кафе «Ингури», магазина «Банда», Краснопресненских бань, Центрального дома туриста, с улицы Чайковского и т. д.
К концу семидесятых годов сотрудники ЦРУ, по их словам, уже относились к Полякову скорее как к учителю, нежели как к агенту и информатору. Они оставляли за ним выбор места и времени встреч и закладки тайников. Впрочем, у них не было другого выбора, так как ошибок Поляков им не прощал. Так, в 1972 году американцы без согласия Полякова пригласили его на официальный прием в посольство США в Москве, что фактически поставило его под угрозу провала. Руководство ГРУ дало разрешение, и Полякову пришлось туда идти. Во время приема ему тайно передали записку, которую он уничтожил не читая. Более того, он на длительный срок прекратил все контакты с ЦРУ, пока не убедился, что не попал под подозрение контрразведки КГБ.
В конце семидесятых годов Полякова вновь направляют в Индию в качестве резидента ГРУ. Он находился там до июня 1980 года, когда его отозвали в Москву. Впрочем, это досрочное возвращение не было связано с возможными подозрениями в отношении него. Просто очередная медицинская комиссия запретила работать ему в странах с жарким климатом. Однако американцы забеспокоились и предложили Полякову выехать в США. Но он отказался. По словам сотрудника ЦРУ в Дели, в ответ на пожелание приехать в Америку в случае опасности, где его ждут с распростертыми объятиями, Поляков ответил: «Не ждите меня. Я никогда не приеду в США. Я делаю это не для вас. Я делаю это для своей страны. Я родился русским и умру русским». А на вопрос, что его ждет в случае разоблачения, он ответил: «Братская могила».
Арестовали его в конце 1986 года. Во время обыска, произведенного на его квартире, на даче и в доме его матери были обнаружены вещественные доказательства его шпионской деятельности. Среди них: листы тайнописной копирки, изготовленные типографским (!) способом, и шифроблокноты, закамуфлированные в стенках дорожного несессера, две приставки к миниатюрному фотоаппарату «Тессина» для вертикальной и горизонтальной съемки, несколько катушек фотопленки «Кодак», рассчитанной на специальное проявление, шариковая ручка, головка зажима которой предназначалась для нанесения тайнописного текста, а также негативы с условиями связи с сотрудниками ЦРУ в Москве и инструкции по контактам с ними за рубежом.
Следствие по делу Полякова вел следователь КГБ полковник A.C. Духанин. Жена и взрослые сыновья Полякова проходили в качестве свидетелей, так как они не знали и не догадывались о его шпионской деятельности. После окончания следствия многие генералы и офицеры ГРУ, чьей халатностью и болтливостью часто пользовался Поляков, были привлечены к административной ответственности и уволены в отставку или в запас. В начале 1988 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Полякова Д.Ф. за измену Родине и шпионаж к расстрелу с конфискацией имущества. Приговор был приведен в исполнение 15 марта 1988 года. А официально о расстреле Д.Ф. Полякова было сообщено в «Правде» только в 1990 году.
В 1994 году ЦРУ признало факт сотрудничества с ним, Полякова. Было заявлено, что переданная им информация и фотокопии секретных документов составляют 25 ящиков в досье ЦРУ. Многие специалисты, знакомые с делом Полякова, считают, что причиненный им вред нашему государству превосходит вред, причиненный более широко известным предателем из ГРУ полковником О. Пеньковским. По словам директора ЦРУ Джеймса Вулси, из всех советских агентов, завербованных во времена «холодной войны», Поляков «был настоящим бриллиантом».
Действительно, кроме научно-технической информации и информации о советско-китайских отношениях, Поляков поставлял сведения о новом вооружении Советской Армии, в частности о ПТУРСАХ.[39] Эти сведения помогли американцам противостоять этому оружию, когда оно было использовано Ираком во время войны в Персидском заливе в 1991 году. Передал он на Запад и более ста выпусков секретного журнала «Военная мысль», издававшегося Генеральным штабом. Как отмечает Роберт Гейтс, директор ЦРУ при президенте Буше, похищенные Поляковым документы позволили им ознакомиться с потенциальными возможностями Вооруженных Сил СССР и позволили сделать вывод о том, что советские военные руководители не считали возможной победу в ядерной войне и стремились избежать ее. По словам Гейтса, ознакомление с этими документами уберегло руководство США от ошибочных выводов, что, возможно, предотвратило «горячую» войну.
Разумеется, директору ЦРУ виднее, что помогло избежать «горячей» войны и какова в этом заслуга Полякова. Но даже если она так велика, как считают американцы, это нисколько не оправдывает его предательства.
В декабре 1961 года из Хельсинки бежал на Запад Анатолий Михайлович Голицын. Отношение к нему в кругах западных спецслужб и по прошествии тридцати с лишним лет далеко не однозначное. Некоторые считают его одним из самых важных перебежчиков, с помощью которого удалось раскрыть множество советских агентов в ряде западных стран, другие утверждают, что благодаря его параноидальной идее о всеобщей дезинформации Кремля и вездесущих «кротах», работа западных спецслужб была парализована на многие годы.
Голицын родился в 1926 году на Украине, под Полтавой. Через семь лет, в 1933 году, семья Голицыных переехала в Москву. Его отец работал в пожарной охране. По словам Голицына, в детстве он мечтал стать либо моряком, либо летчиком, либо разведчиком. Но когда ему исполнилось пятнадцать лет, началась война, и он поступает в Одесское артиллерийское училище. В училище Голицын активно занимается комсомольской работой, в 1945 году вступает в ВКП(б), чем обращает на себя внимание представителя МГБ, и после окончания войны переводится из артиллерийского училища в школу военной контрразведки в Москве. По окончании школы в 1946-м Голицын работает в центральном аппарате МГБ и учится на вечернем отделении Университета марксизма-ленинизма. В 1948 году его направляют на двухгодичные курсы по разведке, а по их окончании в 1950 году зачисляют в штат американского отдела Второго главного управления МГБ.
В 1953 году Голицына направляют в Вену в качестве сотрудника аппарата Верховного комиссара под дипломатическим прикрытием. Его задачей в Австрии была работа против СИС и сбор сведений об эмигрантах. Сотрудники резидентуры ЦРУ в Вене знали, что Голицын — сотрудник МГБ, и, верные своему правилу, стали осторожно прощупывать его на предмет вербовки. В результате они пришли к выводу, что Голицын — человек бескомпромиссный и шансов склонить его к сотрудничеству нет.
Однако после бегства на Запад сотрудника КГБ в Вене П. Дерябина их мнение изменилось. По словам Дерябина, Голицын был весьма уязвим. Он был чрезвычайно высокого мнения о себе, стремился всех поучать, коллеги ненавидели его. Вдобавок с помощью его взбалмошной жены Ирины вполне можно было расшатать его психику. Таким образом, в списке кандидатов на вербовку, составленном с учетом мнения Дерябина, имя Голицына значилось на втором месте. Но эта информация запоздала. В 1954 году, вскоре после бегства Дерябина, Голицына отозвали в Москву.
В 1958 году Голицын получает уже звание майора и работает в отделе ПГУ, занимающемся НАТО, а в 1960 голу его направляют под дипломатическим прикрытием в Финляндию на должность сотрудника линии KP (внешняя контрразведка) хельсинкской резидентуры. По сложившейся практике в документах Голицына значилась уже новая фамилия — Климов, а в его обязанности входила работа против «главного противника» — США. Помимо этого, он занимался и обеспечением безопасности нелегалов, как работающих в самой Финляндии, так и следующих через нее транзитом. Так, в мае 1961 года он провел две встречи с Логиновым, нелегалом КГБ, проходившим стажировку в Финляндии. Но у Голицына вновь не сложились отношения с коллегами, особенно с резидентом В.В. Зениховым, который, по словам Голицына, не понимал самой сути контрразведки. В результате неясное желание бежать на Запад превратилось в обоснованную необходимость. К середине 1961 года он открылся своей жене и они договорились совершить побег после приезда на каникулы дочери, учившейся в школе в Москве.
