«Тихие» американцы - Коллектив авторов
Американец всматривался в Павлова с минуту, потом вновь надел темные очки и жестом пригласил его зайти в отель.
«Нет, нет, меня могут увидеть с вами», — сказал Павлов. И только тут заметил атлетически сложенных парней, стоявших чуть поодаль. «Немец» кивнул в их сторону: «Не беспокойтесь, у нас надежная охрана».
Павел спросил, ознакомился ли Павлов с его письмом.
— Да, прочитал, — ответил он.
— Устраивают вас условия нашего сотрудничества?
— В общем, да.
— Нам надо бы поговорить подробнее. Но как? Есть предложение. Мы дадим вам таблетки. Для здоровья они совершенно безвредны, но когда вы их примете, судовой врач сочтет вас тяжело больным и вынужден будет оставить на берегу в госпитале. Там мы могли бы кое-чему научить вас, что пригодилось бы вам в будущем. А потом вы вернетесь домой с любым советским судном. Через месяц примерно.
— Это опасно, — ответил Павлов.
— Мы вам гарантируем…
— Нет, нет. Не надо никаких таблеток. Лучше так, как раньше…
— Ну ладно, — согласился Павел, доставая из кармана конверт. — Тогда держите. Здесь вопросы и немного денег на карманные расходы. Передадите ответы нашему человеку на Маврикии. Он вас найдет в районе рынка. Пароль для связи — «Павел Дуклов».
Порт-Луи, Маврикий.
«Профессор Зубов» пошел из Монтевидео на юг — к острову Южная Георгия, затем пересек Атлантический океан и, обогнув юг Африки, взял курс на остров Маврикий. В ночь на 5 апреля 1983 года на горизонте показались огни Порт-Луи…
…Утром Павлов с первой же группой сошел на берег, в город. На ступеньках подъезда административного здания порта сидел чем-то похожий на мексиканца парень в темных очках. Павлов вспомнил: это был один из тех, кто стоял в «кордоне» у отеля «Президент», пока они говорили с Павлом. «Мексиканец» помахал рукой Павлову и медленно пошел за его группой к рынку. У лотка с сувенирами они обменялись конвертами, и «мексиканец» тут же затерялся в толпе.
Павлов раздумывал: «Интересно, как среагируют на мои ответы американцы… Ведь и половины не знаю из того, что их интересует. Давно уже этими делами не занимался. Лишь от старых друзей кое-что удалось узнать про новые подлодки, но янки требуют точных данных. Восемьдесят вопросов, и в каждом еще по два, по три подвопроса, а где взять ответы? Ну ничего, что-нибудь придумаю. Пусть попробуют проверить».
В конверте был новый вопросник. Еще обширнее. И письмо: «Дорогой друг! Мы рады, что вы согласны работать вместе с нами. Таким образом вы строите для своей семьи лучшее будущее». Павлов прочел вопросник и криво усмехнулся: «Лучшее будущее!»
Помимо вопросника в конверте «мексиканца» оказались еще две любопытные бумажки. Во-первых, описание способов конспиративной связи с ЦРУ за границей — адреса, телефоны, по которым можно выйти на связь с «Центром» в случае, если Павлов неожиданно окажется за пределами СССР. И во-вторых, ему сообщали, что отныне он для ЦРУ уже не просто Павлов, а агент по кличке Рольф Даниэл. И именно так и надо ему впредь подписывать все свои донесения. В тексте была приписка: адреса и кличку запомнить, а бумажки, на которых все это написано, опустить в стакан с водой. Павлов удивленно рассматривал на глазах исчезающую в воде инструкцию, для верности помешивая жидкость чайной ложечкой…
Копенгаген.
Майские тюльпаны переливались всеми цветами радуги на площадях и скверах датской столицы. Но даже они не радовали моряков с «Профессора Зубова» — хотелось скорее домой. До Ленинграда осталось всего три дня хода. Последний выход на берег — и дома…
Павлов снова вышел из порта с первой группой. У «Русалочки» сидел Павел. Он встал и медленно пошел впереди группы по направлению к королевскому дворцу на площадь Амалиенборг. На площади толпились туристы в ожидании смены караула. За спиной Павлов услышал голос: «Привет от Павла Дуклова». Рядом стоял «мексиканец». Павел куда-то исчез. «Мексиканец» взял у Павлова конверт с ответами на вопросы, полученные в Порт-Луи, и сунул ему в карман блокнот.
Внутри была записка. Ему объяснили, что в блокноте тайник — за картоном в задней части. По приезде в Ленинград надо его вскрыть бритвой по краю. Сейчас запомнить только одно: если не удастся снова выехать за границу, то постараться устроиться на работу на оборонное предприятие и дать об этом сигнал в соответствии с инструкцией, спрятанной в тайнике.
17 мая 1983 года Павлов сошел на берег в Ленинграде.
Ленинград.
«Дорогой друг! Мы рады, что вы получили в Копенгагене наш пакет и готовы иметь с нами связь изнутри СССР. По вашей просьбе мы внесли на ваш счет деньги… Дайте сигнал у места «Вход» о получении контейнера…»
Павлов перечитывает записку ЦРУ, находившуюся вместе со шпионским снаряжением в заложенном в Измайлове тайнике. На столе у него блокнот, полученный в Копенгагене, со вспоротой обложкой. Там — схемы тайниковой связи, ленинградские, московские адреса. А вот и «Вход»…
Рольф Даниэл еще числился в картотеках и платежных ведомостях американских спецслужб. Радиостанция ЦРУ все еще передавала предназначенные ему кодированные радиограммы с неизменным обращением «Дорогой друг!» и уверениями в его «полной безопасности». А дело уже шло к финалу.
…Мы ехали по Ленинграду в машине с одним из тех, кто в этой операции участвовал непосредственно.
Я привык видеть Ленинград во время нечастых своих наездов туда таким aw, каким обычно видят его туристы. Мой спутник хорошо знает Ленинград с другой стороны, мало кому известной. Мы ехали по маршруту, которым обычно добираются из дома в генконсульство США его сотрудники. Именно на этом маршруте и были обозначены места для условных сигналов.
Владимирская площадь.
Эта площадь у одного из рынков в Ленинграде именовалась «Влад». Она была выбрана для подачи Павлову сигналов о закладке предназначенных ему тайников работниками ЦРУ, скрывавшимися в Москве и Ленинграде под маской дипломатов. Если машина с дипломатическим номером генконсульства США ставилась носом к тротуару, — значит, закладка произведена в условном месте в Ленинграде, если багажником к тротуару, то в Москве. Именно так и поставила машину 24 июля 1983 года жена американского разведчика Аугустенборга, подав сигнал Рольфу Даниэлу.
Набережная Обводного канала.
Жилых домов тут почти нет, после окончания рабочего дня — ни души. Здесь выбрали место
