Виктор Суворов - Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века
Полковник В. работает под дипломатическим прикрытием в должности второго секретаря посольства и является заместителем резидента по нелегалам. У него нет ни одного агента, и он даже не занимается их вербовкой. У него нет офицеров в непосредственном подчинении, но когда он проводит операции в интересах нелегалов, он может привлекать к ним любых офицеров из первой и второй группы.
Подполковник Г. работает под дипломатическим прикрытием в должности третьего секретаря посольства. Он ведет одного агента. Ему подчиняется один добывающий офицер, работающий под прикрытием в должности водителя военного атташе, и этот офицер руководит агентурной группой. Дополнительно в подчинении у этого заместителя резидента находятся группа ТС (6 офицеров), группа изучения оперативной обстановки (4 офицера), оперативно-техническая группа (2 офицера), группа радиоперехвата (3 офицера), 5 офицеров внутренней охраны резидентуры и финансист.
Всего в резидентуре служат 67 офицеров, из которых:
• добывающие офицеры — 41 человек,
• оперативно-технический персонал — 20 человек,
• технический персонал — 6 человек.
Резидентура имеет 36 агентов, 25 из них работают независимо друг от друга.
11
Нелегальные резидентуры отличались небольшими размерами, чтобы в случае провала легче было локализовать его последствия. Каждая из них состояла как минимум из двух нелегалов (резидента и радиста-шифровальщика) и небольшого количества агентов, состоявших на связи (как минимум одного). Сами по себе, без помощи агентов, нелегалы не могли добывать разведывательные материалы, и любая успешно работающая нелегальная резидентура постепенно увеличивалась за счет вербовки новых агентов, после чего туда могли направить еще двух-трех нелегалов, один из которых становился помощником резидента.
Обратите внимание на терминологию: в нелегальной резидентуре у резидента был не заместитель, а помощник.
Почему? Потому что резидент дипломатический раз в год ездил в отпуск. В отсутствие резидента «на хозяйстве» оставался один из его замов. А нелегальный резидент в отпуск не ездил, потому зам ему был не нужен. И помощник у нелегального резидента был только один, потому что как только нелегальная резидентура разрасталась, ее делили надвое и разводили так, чтобы провал одной ни в коем случае не зацепил другую. В нелегальной резидентуре могли работать самое большее 5 нелегалов и 8-10 агентов, при этом в большинстве нелегальных резидентур работало гораздо меньше людей.
Агентурная группа — это разведывательная структура ГРУ, в которой работали только завербованные иностранцы. Только руководитель группы («групповод») имел контакты с офицерами ГРУ, остальные агенты подчинялись ему, но прямых контактов с офицерами ГРУ не имели. Агентурная группа могла находиться на прямой связи с Москвой или с дипломатической резидентурой.
Групповод агентурной группы не имел права на вербовку. Если он такое право получал, то становился агентурным резидентом, а его группа превращалась в агентурную резидентуру. Контакты агентурной резидентуры с «материнской» резидентурой под прикрытием прекращались, и первая переходила на прямую связь с Москвой.
Отдельно действующие агенты, не связанные с резидентурами и агентурными группами, состояли на связи только с Москвой.
Глава 18. Жена — находка для шпиона
Семья — обуза для разведчика или ускоритель карьеры? — Отношения в паре как ключевой фактор карьерного роста: подход ГРУ и подход КГБ. — Подготовка жен офицеров ГРУ. — Воспитание детей. — С детской коляской на разведывательную операцию: привлечение жен офицеров ГРУ к работе в резидентуре.
1
На Первый и Второй факультеты Военно-дипломатической академии принимали только женатых. На Третьем факультете наличие жены не было обязательным, ибо разведчику предстояло работать внутри Советского Союза или на территории покоренных стран.
Иногда ГРУ выжидало: есть кандидат на стратегический уровень, да вот беда — холостой. Ладно, подождем. Если через пару лет не женится, заберем на Третий факультет.
А тот парень служил, будучи в полной уверенности, что семья — это обуза, что молодость офицерскую надо отдать службе, а жениться следует только после того, как чего-то в жизни достиг, никак не раньше тридцати. И откуда ему было знать, что кто-то за ним внимательно наблюдает и чего-то от него ждет!
Но вот однажды, еще до двадцати пяти, он встречал свою единственную. Об этом те, кому положено, сообщали куда следует. И молодую пару вызывали в Москву.
Надо подчеркнуть особо: в ГРУ принимали не его одного. Принимали их обоих, пару. Если у мужа все складывалось отлично, но с женой что-то было не в порядке, пару переводили на один из более низких уровней разведки, а то и вообще исключали из нее. Например, если уже во время учебы у жены возникали какие-то проблемы со здоровьем (повышенное давление или еще что-нибудь), то мужа переводили на Третий факультет, и с этого момента состояние здоровья жены на его службу больше не влияло.
Разумеется, что квартиры тех, кто учился на Первом и Втором факультетах, прослушивались. Это не афишировалось, но и не отрицалось. Наши семейные тайны для тех, кому нужно, тайнами не являлись — это становилось нам понятно из разговоров с замполитом, начальником курса, начальником факультета и другими ответственными товарищами: им были известны такие детали наши личной жизни, о которых могли знать только мы и наши жены.
Как бы ни сложились отношения в паре, какими бы прекрасными они ни были, никому не удавалось избежать семейных конфликтов — такова жизнь. И тут свое слово говорили психологи. Скандал скандалу рознь. Милые бранятся — только тешатся. Внимательная прослушка и тщательный анализ давали ответ на вопрос: это у них серьезная грызня, или тешатся. Если конфликты были серьезными, пару «снимали с дистанции».
В супружеской паре нет и не может быть равенства. Верховодит всегда кто-то один. Если выяснялось, что главной семьи является жена, — а выяснялось это быстро, — то такая пара считалась непригодной для прохождения службы на этом уровне разведки. Правда, случалось такое редко, ибо этот вопрос внимательно изучался еще на этапе предварительного отбора. Если выяснялось, что в семье верховодила жена, ГРУ мгновенно теряло к такой паре интерес. Если у пары к моменту выпуска мужа из Военно-дипломатической академии по каким-то причинам не было детей, то дальше Восточной Германии такая пара не уезжала.
Интересно, что в Первом главном управлении КГБ вопросу подбора жен уделялось гораздо меньше внимания.
Доходило до того, что люди жили в браке десять, пятнадцать или двадцать лет, а потом разводились. Такая динамика развития отношений, безусловно, сказывалась на качестве работы, да и сама по себе была тревожным признаком психологического неблагополучия каждого из членов пары в отдельности. Трудно сказать, куда смотрели психологи КГБ. Неужели изначально не могли определить, что пара неустойчива? Неужели не могли отсеять таких людей в ходе отбора и подготовки?
На нижних этажах советской военной разведки разводы случались, как и везде. Но только не на самом верхнем уровне. Здесь неустойчивые пары целенаправленно выявляли и беспощадно от них избавлялись. Если пара дошла до выпуска с Первого факультета Военно-дипломатической академии, это было своеобразной гарантией качества отношений: можно было сказать наверняка, что их брак не закончится разводом.
2
Подготовка жен офицеров ГРУ была основательной. Прежде всего нашим боевым подругам — тем, которые потомков произвести еще не успели, а таких в силу возраста и специфики работы было большинство — объясняли, что Родина ждет от них потомства. Дети укрепляют семью, а семье разведчика требуется повышенный запас прочности. Потому, Валя (Маша, Таня и так далее), забудь обо всем и займись эти самым важным вопросом.
Когда потомок появлялся на свет и подрастал месяцев до четырех, молодой маме ласково советовали отдать потомка бабушке, а самой серьезно взяться за учебу.
Главным предметом, который преподавали женам офицеров ГРУ (после марксистско-ленинской философии, конечно), был ВСР — военная стратегическая разведка. Αεвочкам, особенно тем, кто пришел не с нижних этажей разведки, надо было объяснить, куда они попали и в чем будет заключаться их служба Родине. Им рассказывали, зачем нужна агентура и как ее вербовать. Их учили выявлять слежку, выходить к тайникам, закладывать материалы и изымать их, ставить и проверять графические сигналы. Для них устраивали практику — побродить по Москве под слежкой демонстративной и под слежкой тайной, а потом еще и под смешанной. Им объясняли, как вести себя в случае провокации или ареста.
