Германское подполье в 1942—1944 годах - Аллен Даллес
Еще одна причина. Приверженность ваффен СС духу национал-социализма становилась все более сомнительной. Они чувствовали себя единым целым с войсками вермахта, которые были аполитичны. Им в особенности не хотелось иметь ничего общего с действиями гестапо в тылу. Лангбен несколько раз беседовал с генералом СС (я не помню его имени), который дал ему полный отчет о состоянии духа на фронте.
Следующие факты указывают на то, что Гиммлер по собственной воле склонялся к военному перевороту под своим руководством.
Власть Гиммлера достигла вершины в 1943 году. СС подчинялись ему беспрекословно. Но в окружении тирана у него были враги, среди которых все сильнее и опаснее становился Мартин Борман, поскольку он пользовался безграничным доверием фюрера.
Кто-то может спросить: почему не было ни одной попытки убить кого-нибудь из нацистов второго или третьего ряда? Ответ заключается в том, что только Гитлер являлся источником власти. Даже Гиммлер стал бы менее опасным с момента уничтожения Гитлера. Будучи обезглавленной, партия — эта пустотелая структура — рассыпалась бы как карточный домик».
В 1933 году, когда Гитлер захватил власть и распределил властные трофеи между своими приспешниками, Гиммлер был всего лишь командиром маленького, но крепкого отряда специальной охраны — СС — и обладал намного меньшей властью, чем Эрнст Рём, командовавший штурмовиками, среди которых СС были просто своего рода элитной ветвью. Гиммлер получил сравнительно невысокую должность начальника баварской полиции и подчинялся многим товарищам по партии, вступившим в нее намного позже его. Однако в течение очень короткого времени Гиммлер получал во власти один пост за другим. В 1943 году он стал министром внутренних дел. Почему он должен был на этом остановиться? Разве не возможно, чтобы он пожелал сделать следующий шаг?
Как бы трудно и опасно ни было приблизиться к нему с таким вопросом, Лангбен решил рискнуть. У Лангбена имелись основания считать, что Гиммлер тоже был недоволен «интуицией» своего хозяина и чувствовал, что мог бы делать дела намного лучше, чем фюрер. Ослепленный тщеславием и опьяненный могуществом своей тайной полиции, он никогда не понимал, что внутри Германии у него нет сторонников, а за границей его все ненавидят. Таким образом, психологически он был готов к контакту с теми заговорщиками, которые видели в таком маневре шанс вбить клин между Гитлером, Борманом и прочими их сторонниками и СС.
В обвинительном заключении в отношении Попица и Лангбена, найденном на железнодорожных путях и подготовленном для разбирательства судьей Фрейслером, говорилось не только о филерах, внедренных в лагерь Гиммлера, там раскрывалась степень знания о заговоре, которым обладало гестапо к тому времени. Однако читатель должен помнить, что все это заключение было написано с целью обелить Гиммлера. Заговорщики Попиц и Лангбен лгали, когда требовалось спасти товарищей, которых еще не убили, или они были слишком сильно замешаны, чтобы быть оправданными; и нацистские следователи старались преуменьшить значимость заговора или осмеять его.
Обвинительное заключение датировано 25 сентября 1944 года и подписано обвинителем доктором Лауцем.
«Я обвиняю ответчиков в следующих деяниях:
До 1943–1944 года как члены немногочисленной клики заговорщиков и офицеров-пораженцев они планировали заговор против государства и устранение фюрера насильственным путем, в том числе путем убийства с целью свержения национал-социалистического режима, захвата государственной и военной власти и прекращения войны путем недостойных переговоров с врагом.
Предав Германию, они исключили себя из состава немецкого народа.
Обвиняемый Попиц изучал право в нескольких университетах как в Германии, так и за границей и сдал экзамены, показавшие, что при его квалификации он достоин занимать высокие посты на гражданской службе. Прослужив несколько лет в прусской администрации, он в 1913 году стал ассистентом в прусском административном суде. Через некоторое время его перевели в министерство внутренних дел. После Первой мировой войны он поступил в рейхсминистерство финансов и в 1919 году стал помощником начальника отдела этого министерства. Позднее Попиц стал директором департамента и, наконец, с 1925 по 1929 год был статс-секретарем. Затем он ушел с государственной службы и стал преподавателем в университете Берлина. В конце 1932 года он получил пост рейхсминистра без портфеля и одновременно с этим стал рейскомиссаром в министерстве финансов Пруссии.
После прихода к власти национал-социалистов доктор Попиц по прямому желанию фюрера и рейхсмаршала Геринга возглавил прусское министерство финансов и стал государственным министром Пруссии. В этом качестве он присутствовал на всех совещаниях Кабинета министров рейха, и фюрер доверял ему выполнение многих задач за пределами его узкой сферы деятельности. До прихода к власти национал-социалистов доктор Попиц не принадлежал ни к одной политической партии, но голосовал он за Немецкую народную партию. 30 января 1937 года фюрер удостоил его золотым партийным значком и, таким образом, он стал членом партии. На основании фактов, изложенных в обвинении, доктор Попиц был отстранен от должности прусского государственного министра и исключен из партии.
Обвиняемый доктор Лангбен является сыном немецкого колониста из Нидерландской Индии. С девяти лет он проживал у родственников в Германии, где получил образование и профессию. Поскольку его родители лишились своего состояния из-за инфляции, он с 1922 по 1923 год, прервав обучение в университете, работал на фабрике. Чтобы получить работу, он вступил в социалистический профсоюз. После этого он закончил обучение на факультете права и сдал выпускные экзамены. Затем он был принят в коллегию адвокатов и до своего ареста вел юридическую практику. После прихода к власти национал-социалистов доктор Лангбен несколько раз добровольно принимал участие в маневрах новой германской армии и получил звание лейтенанта резервных войск. Когда началась нынешняя война, его призвали на военную службу, но первоначально благодаря своему знанию языков он поступил в распоряжение абвера. Позднее он добровольно вызвался идти на фронт, но был отозван, чтобы заниматься военной экономикой.
До прихода к власти национал-социалистов доктор Лангбен какое-то время был членом бывшей Немецкой национальной народной партии, но в 1929 году вступил в контакт с НСДАП и в 1933 году стал ее членом. На основании обвинений, изложенных в этом заключении, доктор Лангбен был исключен из партии и из адвокатской коллегии.
Ответчики познакомились в 1941 году или в начале 1942 года и вскоре стали добрыми друзьями.
Обвиняемый Попиц утверждает,
