Руководство ЦРУ по контрразведывательным допросам - Автор Неизвестен
IV. ДОЗНАВАТЕЛЬ
В ряде исследований, посвященных допросам, обсуждаются качества, которые, как утверждается, желательно иметь дознавателю. Список кажется почти бесконечным — профессиональная манера поведения, сильный характер, понимание и сочувствие, широта общих знаний, знание области, «практическое знание психологии», умение владеть хитростями профессии, бдительность, настойчивость, цельность, рассудительность, терпение, высокий IQ, большой опыт, гибкость и т. д. и т. п. В некоторых текстах даже обсуждаются манеры и ухоженность дознавателя, а в одном прописаны черты, которые считаются желательными в его секретаре.
Повторение этого каталога не будет иметь смысла, особенно потому, что почти все упомянутые характеристики также желательны для офицеров, агентов, полицейских, продавцов, дровосеков и всех остальных. Поиск соответствующей научной литературы не выявил ни отчетов об анализах, основанных на общих чертах успешных дознавателей, ни каких-либо других направленных исследований, которые вкладывали бы в эти списки какую-либо объективную обоснованность.
Возможно, что четыре квалификации, имеющие главное значение для допросчика, — это 1) достаточная оперативная подготовка и опыт, позволяющие быстро распознавать зацепки; 2) реальное владение языком, который будет использоваться; 3) обширные знания о родной стране допрашиваемого (и спецслужбе, если таковой в ней работает); и 4) подлинное понимание источника как личности.
Центр перебежчиков, некоторые Станциям и даже несколько из баз могут привлечь одного или нескольких дознавателей для выполнения этих условий, индивидуально или в составе группы. При наличии нескольких дознавателей процент успеха повышается за счет тщательного подбора допрашивающих и источников и обеспечения того, чтобы жесткое предварительное планирование не помешало такому подбору. Из четырех перечисленных качеств подлинное понимание характера и мотивов источника является, пожалуй, самым важным, но наименее распространенным. В последующих частях данного руководства эта тема рассматривается более подробно. Однако сейчас мы приводим одно общее замечание, поскольку оно считается основным для установления раппорта [взаимопонимания], от которого зависит успех не-принудительного допроса.
Дознавателю следует помнить, что он и допрашиваемый часто работают вразнобой не потому, что допрашиваемый злонамеренно утаивает или вводит в заблуждение, а просто потому, что то, чего он хочет от ситуации, не совпадает с тем, чего хочет дознаватель. Цель дознавателя — получить полезную информацию — факты, о которых, предположительно, имеет представление допрашиваемый. Но в самом начале допроса и, возможно, в течение долгого времени после того допрашиваемый не очень заботится о том, чтобы донести до следователя свою специализированную информацию; он озабочен тем, чтобы как можно лучше показать себя. В начале допроса он, скорее всего, задается не вопросом «Чем я могу помочь PBPRIME?», а вопросом «Какое впечатление я произвожу?» и, почти сразу после этого, вопросом «Что со мной теперь будет?». (Исключение составляет агент-провокатор, посланный в полевые подразделения KUBARK после обучения выдерживать допросы. Такой агент может чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы не испытывать серьезных опасений за себя. Его главным интересом с самого начала может быть получение информации о дознавателе и его службе).
Квалифицированный дознаватель может сэкономить много времени, распознавая эмоциональные потребности допрашиваемого. Большинство людей, столкнувшихся с официальным — и обладающим неясной властью — представителем иностранной державы, перейдут к делу гораздо быстрее, если с самого начала дать им почувствовать, что с ними обращаются как с индивидуумами. Такая простая вещь, как здороваться с допрашиваемым по имени в начале сессии, закрепляет в его сознании утешительное понимание того, что его рассматривают как личность, а не как выжимаемую губку. Это не значит, что эгоистичным типам следует позволять подолгу греться в тепле индивидуального обращения. Но важно снять страх низведения, который мучает многих людей при первом допросе, дав понять, что за допрашиваемым признается индивидуальность. Когда это общее понимание установлено, допрос может перейти к обезличенным вопросам, и в дальнейшем ему не будут мешать или прерывать — или, по крайней мере, не так часто — не относящимися к делу ответами, призванными не предоставить факты, а доказать, что допрашиваемый является уважаемым представителем человеческой расы.
Хотя часто бывает необходимо хитростью заставить человека рассказать то, что нам нужно знать, особенно в ходе КР допросов, первоначальный вопрос, который задает себе дознаватель, должен звучать так: «Как я могу заставить его захотеть рассказать мне то, что он знает?», а не «Как я могу заманить его в ловушку с тем, чтобы заставить раскрыть то, что он знает?». Если допрашиваемый действительно настроен враждебно по идеологическим причинам, приемы манипуляции вполне уместны. Но предположение о враждебности — или, по крайней мере, использование тактики давления при первой встрече — может сделать трудными субъектами даже тех, кто отреагировал бы на признание индивидуальности и первоначальное предположение доброй воли.
Еще одно предварительное замечание о дознавателе заключается в том, что обычно он не должен персонализоваться. То есть он не должен быть доволен, польщен, расстроен, провоцируем или иным образом эмоционально и личностно затронут допросом. Продуманное проявление чувств, используемое с определенной целью, является исключением; но даже в этих обстоятельствах дознаватель полностью контролирует себя. Ситуация допроса носит ярко выраженный межличностный характер, поэтому тем более необходимо уравновешивать ее отношением, которое субъект четко осознает как существенно справедливое и объективное. Человек, который не может удержаться от персонализации, который эмоционально вовлекается в ситуацию допроса, может достигать случайных (и даже впечатляющих) успехи в качестве дознавателя, но почти наверняка будет в среднем иметь низкий коэффициент полезного действия.
Часто говорят, что дознаватель должен быть «хорошим знатоком человеческой натуры». На самом деле, «во
