Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер
— подсекция Va (Дальний Восток, Тихий океан, Северная Америка, Южная Америка, связь с Индийской политической разведкой;
— подсекция Vb (Франция, Корсика, Андорра, Бельгия, Нидерланды и Люксембург);
— подсекция Ус (документация, Лондонский центр сбора донесений, некоммунистические подрывные движения);
— подсекция Vd (Иберийский полуостров);
— подсекция Уе (Венгрия, Румыния, Италия, Балканы, Ближний и Средний Восток, СССР);
— подсекция Vf (Германия, Польша, Чехословакия, Скандинавия, Исландия, Гренландия);
— подсекция Vh (цензура — разведывательная информация, поступающая от секции “Н”);
— подсекция Vi (картотека V секции);
— подсекция Vx (агенты-двойники);
— подсекция SP/SD (безопасность, работа по поручениям DD/SP — заместителя директора МИ-6, курирующего вопросы собственной безопасности[7]).
Однако в первой половине войны до такого развития внешней контрразведке было еще очень далеко, пока же она страдала серьезными пороками, ничем не отличаясь от остальных подразделений СИС, да и от всех прочих спецслужб Великобритании. Их требовалось срочно исправлять, особенно перед лицом стремительно нараставшей перспективы возможного военного поражения. Период “странной войны” закончился, и под напором вермахта вместе с Западной Европой пал кабинет Чемберлена. Новым премьер-министром стал Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, имевший свое, вполне определенное мнение о том, какими должны быть секретные службы. Его романтическое увлечение тайными операциями было для разведки одновременно и благом, и злом, ибо нередко фантазии главы кабинета уводили ее в сторону от реальности и направляли все силы на плохо продуманное направление. Однако в мае 1940 года премьер решительно настроился выяснить, как в действительности обстоят дела в национальных спецслужбах. Это намерение удачно вписалось в реализацию предложений начальника имперского генерального штаба, который в преддверии возможного вторжения немцев предложил создать единый Исполнительный орган национальной обороны. 9 мая 1940 года, еще до получения официальной аудиенции у короля на формирование правительства, Черчилль согласился с предложением военных. В рамках новой структуры премьер-министр 28 мая сформировал Исполнительный орган национальной обороны (безопасности), фактически комиссию, в задачи которой входило срочно разобраться с положением внутри спецслужб. Его возглавил лорд Суинтон, заместителем руководителя стал Джозеф Болл. В состав “Комитета Суинтона”, как именовался в обиходе Исполнительный орган безопасности, вошли два секретаря, исполняющий обязанности директора Службы безопасности полковник Харкер, полковник Вивиан из МИ-6, полковник Рейнольдс из военного министерства, а также руководители некоторых других ведомств. Душой комиссии являлся многолетний куратор всех ветвей разведки и контрразведки, министр без портфеля и секретарь Военного кабинета Морис Хэнки. Строго говоря, на состояние дел в разведке он обратил внимание еще в декабре 1939 года, но почти сразу же был отвлечен контрразведывательными проблемами. Хэнки занимался вопросами МИ-5 с марта 1940 года, однако из планировавшейся серии докладов по Службе безопасности он успел сделать только один о результатах проверки СИС, ПШКШ, а также диверсионных подразделений. Черчилль срочно приказал ему оставить в покое разведку и сосредоточиться на МИ-5. Совершенно секретный меморандум лорда-президента Совета от 19 июля 1940 года № WP(40)271 гласил:
“2. В дополнение к председательству в Исполнительном органе национальной обороны (безопасности) лорд Суинтон уполномочен осуществлять исполнительный контроль над МИ-5 и таким образом над контрразведывательной деятельностью в Великобритании.
Лорд Суинтон
3. Премьер-министр решил также, что лорд Суинтон, кроме того, должен осуществлять оперативный контроль над МИ-6 в отношении всех действий МИ-6 в Великобритании и Ирландии. МИ-6 будет также продолжать предоставлять в распоряжение лорда Суинтона всю информацию, которая может иметь отношение к деятельности “пятой колонны” в Великобритании и Ирландии”[8]. Результаты такого решения подробно описываются в соответствующей главе.
Возможно, самым важным из решений комиссии стало введение СИС, МИ-5 и Министерства экономической войны в Объединенный комитет по разведке, в котором ранее на правах полноправных членов принимали участие лишь разведорганы видов вооруженных сил.
Тем временем лето 1940 года принесло МИ-6 еще более тяжкие испытания. Разгром англо-французских частей закончился капитуляцией Франции и эвакуацией остатков разбитых британских экспедиционных войск, чудом ускользнувших в районе Дюнкерка, но полностью утративших штатное тяжелое вооружение. Одним из следствий этого стремительного отступления явилась потеря разведкой всей ее европейской инфраструктуры. Еще ранее лишившаяся агентурного аппарата в Австрии, Чехословакии, а затем и Польше МИ-6 сумела теперь сохранить резидентуры только в нейтральных Швеции, Швейцарии, Испании и Португалии. Даже сама эта потеря являлась свидетельством некомпетентности разведки, не сумевшей вскрыть стратегические планы Германии, адекватно оценить оборонительные возможности Франции вообще и “линии Мажино” в частности. СИС своевременно не перевела резидентуры и их источников на работу с нелегальных позиций в условиях войны и нацистской оккупации. Разведка не имела никаких планов восстановления утраченного агентурного аппарата, воссоздания сетей, не отрабатывала пути и методы заброски новых сотрудников на оккупированную территорию. Едва ли не важнейшие в оперативной работе вопросы связи и финансирования не решались вообще никак. Даже уцелевшие и не порвавшие контактов с разведкой агенты не имели радиопередатчиков, отсутствовали специально выделенные транспортные самолеты для высадки парашютистов, практически не было судов для пересечения Ла-Манша и Па-де-Кале, за исключением единственного траулера “Н51”. Разведка располагала также одним самолетом “Локхид 12А”, однако он предназначался исключительно для аэрофотосъемки. Будущий исполнительный директор СОЕ Габбинс вспоминал об этом периоде: “Контакты между Британией и оккупированными странами отсутствовали; об обстановке в них не было известно ничего, за исключением случайных отчетов от тех немногих, кому все еще время от времени удавалось вырваться оттуда”[9]. Британцы вынуждены были обратиться за помощью к спецслужбам захваченных немцами государств, чьи правительства в изгнании обосновались в Лондоне.
Более других помогли им поляки. Столица Великобритании была вторым пунктом их эвакуации после Парижа, и за истекшие полгода деятельности II отдел генерального штаба Войска польского, теперь носивший VI номер, не только сохранил, но и приумножил свою оставшуюся на родине агентурную сеть. Руководил разведкой полковник Стефан Майер, затем полковник Станислав Гано, а заместителем у них обоих был буквально легендарный разведчик майор Генрик Цихон, в предвоенные годы доставлявший немцам немалые неприятности. Фактически польская агентура, имевшая собственную радиосвязь, долгое время оставалась единственной реальной сетью на континенте, от которой получала информацию МИ-6. Это особое положение предопределило и особый характер отношений VI отдела с СИС. Только польским разведчикам разрешалось использовать собственные шифры и радиопередатчики, в обмен на что они обязались снабжать британского союзника всей добываемой информацией, кроме касающейся исключительно внутриполитических проблем Польши. Польская
