Заморский тайник - Александр Александрович Тамоников
– И что будем делать сейчас? – спросил Рябов.
– Оставим нашего Ганса отдыхать, а сами – на перекладных до порта. Степан и профессор нас уже, наверно, заждались. Все глаза проглядели, – сказал Дубко. – Слышь, Федор, а этот Ганс рассказал что-нибудь стоящее?
– Кое-что рассказал, – ответил Соловей. – А обо всем прочем нам придется догадываться по ходу действия. Все подробности расскажу в порту, когда соберемся вместе. Чтобы лишний раз не повторяться.
* * *В это же самое время, когда Соловей, Дубко и Рябов общались с Гансом, Богданов встречался с представителями советской разведки в Гамбурге. Как и где встретиться – об этом генерал Скоробогатов сообщил спецназовцам загодя, еще до отбытия в Гамбург.
Представителем разведки оказался молодой человек – приблизительно ровесник Богданова. Они уселись на уединенную скамейку в небольшом скверике. На них никто не обращал внимания, таких, как они, здесь было немало.
– Приятно встретиться с земляком и вдвойне приятно поговорить на русском языке, – сказал разведчик. – Никогда бы не подумал, что есть такая разновидность ностальгии – ностальгия по родному языку. А ведь, оказывается, есть!
– Вот и расскажи мне на русском языке все, что вы разузнали, – улыбнулся Богданов.
– Увы, узнали мы не так и много, – вздохнул разведчик. – Во всяком случае, на след ваших икон мы пока не напали. Для этого необходимо время. А вы его нам не дали.
– У нас столько же времени, сколько и у вас. Ладно… Что удалось узнать?
– Конечно, здешнее государство крадеными древностями не занимается, – сказал разведчик. – Это дело рук частных коллекционеров. Но и сами коллекционеры такими делами не занимаются тоже. То есть самолично они иконы не крадут. Им нужно выглядеть респектабельно. Нужно держать марку. А вот краденое они покупают очень даже охотно. Тут, понимаешь ли, целая индустрия. Целая сеть, причем весьма умело и хитро запутанная. И чтобы ее распутать, необходимо время. И я уж и не знаю, сколько требуется сил и умения. Одни крадут иконы, другие – их покупают и перепродают… Зачастую таких перекупщиков может быть добрый десяток, и лишь затем икона или еще что-нибудь попадет в какую-нибудь частную коллекцию.
– То есть перекупщиков много? – уточнил Богданов.
– Не сказал бы, – ответил разведчик. – Наоборот, их мало. Потому что здесь вертятся большие деньги. Очень большие! А богатых людей не так и много. Даже в капиталистическом мире. В Гамбурге, в частности, такой лишь один. Есть, конечно, рыбешка и помельче, но такой, который мог бы купить сразу четыре уникальные иконы, лишь один. Тут нет никаких сомнений.
– И кто же это такой?
– Некто Абрам Штеле.
– Что ваша контора о нем знает?
– Наша контора, – сказал разведчик, – собрала о нем немалые сведения.
– Рассказывай по порядку и во всех подробностях…
Разведчик, разумеется, рассказал. По сути, он рассказал то же самое, что Ганс рассказал Соловью, Дубко и Рябову. С той лишь разницей, что рассказ разведчика был подробнее и обстоятельнее, чем рассказ насмерть перепуганного Ганса.
– Что ж, понятно, – сказал Богданов. – Ну, бывай здоров, разведка.
– И ты постарайся не простудиться, спецназ, – сказал разведчик. – А если мы что-то узнаем еще на эту тему, то…
– Не надо, – сказал Богданов и поднялся со скамьи.
– Почему? – не понял разведчик.
– Потому что у нас нет времени, – ответил Богданов. – Пароход «Ария» уходит в обратный рейс через два дня. За этот срок нам надо найти иконы. Так что будем обходиться тем, что имеем.
– Тогда – удачи, – сказал разведчик и тоже встал.
Глава 17
– Ну, просто-таки хвала небесам! – сказал Степан Терко, когда Богданов подошел к своим подчиненным, а также к профессору Мамаю и Кузьмичеву. – А то мы прямо-таки истомились в ожидании! Куда это, думаем, наш командир запропастился? Уж полночь близится, а…
– Вот он я, живой, – улыбнулся Богданов.
– И что же дальше? – спросил Дубко.
– А дальше… – Богданов указал глазами на Кузьмичева.
– Понятно, – сказал Дубко. – Сейчас мы с Геннадием спровадим его обратно на корабль и вернемся. А вы можете пока попить пива в этом кафе. Говорят, что немецкое пиво – высший класс. Пошли, болезный! – Последние слова предназначались Кузьмичеву.
– Ну что? – спросил Богданов у Соловья, когда Кузьмичева увели.
– В общем и целом ситуация такая… – сказал Соловей.
Он рассказал Богданову, а заодно Терко и профессору Мамаю все, что ему удалось выведать у Ганса.
– Понятно, – сказал Богданов, выслушав Соловья. – А сам-то Ганс что сейчас делает?
– Отдыхает в своей машине, – сообщил Соловей. – И будет отдыхать еще часа четыре. Затем – сутки приходить в себя… А у тебя что?
– В принципе то же самое, – ответил Богданов.
И тоже поведал о своем разговоре с представителем разведки.
– В общем, как я понял, все дороги ведут к этому… как его, черта?.. к этому Штеле, – сказал Терко. – Оно, конечно, этот Штеле, может быть, и ни при чем. Мало ли кто еще мог купить те иконы? Но шансы, что он, все же немалые. В общем, будем блефовать, как обычно.
– Хорошо, – кивнул Богданов. – Вот вернутся Александр с Геннадием, и начнем…
– А мне-то что делать? – спросил профессор Мамай.
– А вы пойдете с нами. Мы добудем иконы, а вы их опознаете. Как и договаривались раньше.
– Оно, конечно… – неопределенно и со скепсисом выразился Терко.
И эта недоговоренность, и этот скептицизм Богданову были понятны. Да, конечно, брать с собой профессора было делом рискованным, да что там – смертельно опасным. Мало ли как могли сложиться обстоятельства? На той вилле, куда пойдут спецназовцы, – охрана. Причем неизвестно, в каком количестве. И тем более неизвестно, вооружена ли эта охрана. Скорее всего, хоть чем-то, да вооружена. А вот спецназовцы без оружия. Так сказать, милостью генерала Скоробогатова… Да оно бы и ничего, как-нибудь управились бы и с вооруженной охраной, не привыкать. Но профессор! Он буквально путался под ногами, за ним нужен будет глаз да глаз. Однако же и без него нельзя. Потому что кому-то надо будет опознавать иконы. Да, спецназовцы приложат все силы и все свое умение, чтобы их добыть, но вдруг так случится, что это – не те иконы? Или что это копии, а не подлинники? Можно ли за несколько дней снять с иконы копию? Наверно, умеючи, можно… А другого шанса у Богданова и его товарищей добыть иконы уже не будет. Так что тут нужно действовать наверняка. А если наверняка, то без профессора Мамая не обойтись. Понимали это и Богданов, и Терко. Все понимали. А скептицизм Степана – это было следствие его обеспокоенности. Как-никак, и он сам, и все остальные бойцы несли за профессора ответственность. И перед своей совестью, и если разобраться, то и перед целым государством – Советским Союзом.
Вернулись Дубко и Рябов.
– Ох, и крику было на корабле! – озадаченно произнес Дубко. – Думали, матросики кинутся на нас с кулаками. Или со швабрами наперевес… Это по какому такому праву эти салаги разгуливают по Гамбургу, как по родному дому! Только-только вернулись на корабль, и уже обратно! Это что же творится на «Арии»! Не позволим! Капитан попытался их успокоить, так они и на капитана… Я так считаю, хана капитану. Повесят они его на мачте до нашего возвращения. Или утопят. По пиратскому обычаю. Все идет к тому.
– Будем надеяться, что отобьется, – сказал Богданов. – Ладно, давайте к делу…
* * *Дело вырисовывалось такое. Во-первых, нужно было отыскать загородную виллу, принадлежащую Абраму Штеле. Во-вторых, незаметно проникнуть на виллу. В-третьих, оказавшись на вилле, каким-то образом узнать, где на вилле тайник. В-четвертых, узнав о тайнике, проникнуть и в него. В-пятых, найти там все четыре иконы. В-шестых, благополучно выбраться вначале из тайника, затем так же благополучно покинуть виллу вместе с иконами. И все это без оружия, да еще и с искусствоведом Мамаем в качестве подопечного.
А ведь, кроме того, на вилле наверняка была вооруженная охрана, а сам тайник оборудован сигнализацией. Но и это было еще не все. Еще неизвестно было, там ли, на вилле, находятся все четыре иконы. Логика подсказывала, что так оно и есть, иконы – где-то на вилле. Но логика – штука неверная. Логика – это еще не доказательство. Доказательством является лишь одно – неопровержимые факты. А их у спецназовцев как раз и не было.
И в довершение ко всему у Богданова и его подчиненных была лишь одна попытка отыскать иконы. О другой, а тем более о третьей попытке говорить не приходилось. Во-первых, если икон нет на вилле, то и вовсе непонятно, где их искать. Во-вторых, как бы советские спецназовцы ни старались, все равно после их пребывания на вилле поднимется шум. А вслед за шумихой непременно последует и все остальное: поиски тех, кто совершил налет на виллу,
