Уильям Блум - Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Утвердительный ответ на план Илаина поступил из Вашингтона в Дамаск на следующий день. Соответствующий повод для требуемого заявления должен был быть найден, и секретарь Даллес объявит его. План заключался в том, что Даллес публично сошлется на заявление Эйзенхауэра между 16 и 18 октября, тем самым предоставляя Илаину неделю для формирования его гражданской команды.
Вскоре Джон Фостер Даллес организовал пресс-конференцию. В свете недавних израильских атак на Иорданию один из присутствующих репортеров спросил, могут ли Соединенные Штаты прийти на помощь Иордании в соответствии с «нашим заявлением от 9 апреля».
«Да», — ответил госсекретарь, повторяя ссылку на апрельское заявление. Это было 16 октября.
Но вскоре после этого последовало сообщение от Илаина из Дамаска Ивленду в Бейрут, согласно которому дата переворота откладывалась на пять дней — до 30 октября, так как полковник Каббани информировал, что его люди не совсем готовы.
Перенос имел решающее значение. Рано утром 30 октября Михаил Илаин вне себя появился в дверях Ивленда. «Этой ночью, — кричал он, — израильтяне вторглись в Египет и сейчас выдвигаются к Суэцкому каналу! Как вы могли просить нас свергнуть наше правительство в тот момент, когда Израиль развязал войну с арабским государством?» [8]
В Вашингтоне продолжали бить в набат о левых тенденциях в Сирии. «В январе 1957 года, — писал позже президент Эйзенхауэр, — директор ЦРУ Аллен Даллес предоставил доклады, показывающие, что новый сирийский кабинет взял левый уклон» [9].. Два месяца спустя Даллес подготовил «Доклад о положении в Сирии», в котором писал о «возрастающей тенденции правительства к намеренно левому, просоветскому курсу». Даллес был озабочен «организованной группой левых офицеров, принадлежащих к Партии арабского социалистического возрождения» [10]. В этот же месяц внутренний документ Госдепартамента констатировал:
«Считается, что британцы активно стимулируют изменения в нынешнем режиме Сирии, пытаясь обеспечить прозападную ориентацию будущих сирийских правительств. Соединенные Штаты разделяют обеспокоенность британского правительства по поводу положения в Сирии» [11].
Позже, в июне, внутренний меморандум министерства обороны указывал на возможный «левый государственный переворот». Согласно ему, это должно было быть осуществлено против «левого правительства Сирии» [12].
Именно поэтому в Бейруте и Дамаске чиновники ЦРУ снова пытались режиссировать сирийский переворот. Теперь Кермит Рузвельт дергал за ниточки активнее, чем его двоюродный брат Арчибальд. Он организовал перевод Говарда (Рокки) Стоуна из Судана в Дамаск для того, чтобы «разработка» была осуществлена «профессионалом». Стоун в свои 32 года уже был легендой секретных служб ЦРУ из-за того, что помог Киму Рузвельту свергнуть иранское правительство четырьмя годами ранее, но в чем именно состоял вклад Стоуна, остается неясным.
Предполагаемым победителем этого конкретного заговора был Адиб Шишакли (Adib Shishakly), бывший правый диктатор Сирии, нелегально проживавший в Ливане. Бывший глава безопасности Шишакли, полковник Ибрагим Хуссейни (Ibrahim Husseini), ныне военный атташе Сирии в Риме, тайно проник в Ливан с паспортом, сфабрикованным ЦРУ. Хуссейни должен был быть переправлен через сирийскую границу в багажнике дипломатического автомобиля США, чтобы встретиться с ключевыми сирийскими агентами ЦРУ и предоставить гарантии, что Шишакли вернется к власти после того, как сирийское правительство будет свергнуто.
Но переворот был раскрыт еще до того, как начался. Офицеры сирийской армии, которым были поручены важные роли в операции, пришли в кабинет главы сирийской разведки полковника Сараджа (Sarraj), сдали полученные ими в качестве взятки деньги и назвали имена чиновников ЦРУ, заплативших им. Подполковник Роберт Моллой (Robert Molloy) — американский военный атташе, Франсис Жетон — кадровый сотрудник ЦРУ, официально вице-консул при посольстве США, легендарный Говард Стоун, выполнявший обязанности второго секретаря по политическим делам, были объявлены персонами нон-грата и высланы из страны в августе.
Подполковник Моллой намеревался покинуть Сирию эффектно. Когда его автомобиль приблизился к ливанской границе, он сбил сопровождавший его сирийский мотоциклетный эскорт и крикнул упавшему водителю, что «полковник Сарадж и его друзья-коммуняки» должны знать, что Моллой «одной рукой выбьет всю дурь из них, если они когда-либо снова попадутся на его пути».
В заявлении сирийского правительства, которое последовало за приказом о выдворении, говорилось, что Стоун сначала установил контакт с запрещенной социал-националистической партией, а потом с армейскими офицерами. Когда военачальники доложили о заговоре, им приказали продолжить контакты с американцами и позже встретиться с Шишакли и Хуссейни дома у штатных сотрудников американского посольства. Согласно отчетам, Хуссейни заявил военачальникам, что Соединенные Штаты были готовы перечислить новому сирийскому правительству от 300 до 400 миллионов долларов помощи, если оно заключит мир с Израилем.
Забавное отступление от этого дела случилось, когда министр обороны Сирии и посол Сирии в Италии оспаривали участие Хуссейни в заговоре. Посол указал, что Хуссейни не был в Сирии с 20 июля и его паспорт не содержал свидетельств его пребывания вне Италии с того момента.
Госдепартамент охарактеризовал сирийские обвинения как «абсолютно сфабрикованные» и ответил той же монетой — выдворением сирийского посла и второго секретаря и отзывом американского посла из Сирии. Это изгнание главы дипмиссии иностранного государства из США случилось впервые с 1915 года [13].
На волне разногласий «Нью-Йорк тайме» писала:
«Существуют многочисленные теории о том, почему сирийцы выступили против Соединенных Штатов. Одна из них — они действовали по подстрекательству Советского Союза. Другая — правительство создало антиамериканскую шпионскую историю, чтобы отвлечь общественное внимание от важности сирийских переговоров с Москвой» [14].
Втом же номере редакция «Нью-Йорктаймс» рассуждала и о других правдоподобных версиях [15]. Однако ни в новостных выпусках, ни в редакционной колонке газета даже не рассматривала возможность того, что сирийские обвинения могли быть и правдой.
Президент Эйзенхауэр, вспоминая этот инцидент в своих мемуарах, не представил никаких доводов против обвинений. Его единственным комментарием по поводу выдворения американских дипломатов было: «Все действо сокрыто загадками, но было сильное подозрение, что коммунисты получили контроль над правительством. Более того, у нас есть свежие данные о том, что советский блок поставлял вооружение в Сирию» [16].
Одержимость нейтралитетом/«левизной» сирийской политики не оставляла Соединенные Штаты. Спустя пять лет, когда Белый дом занимал уже Джон Кеннеди, он встретился с британским премьер-министром Макмилланом, и оба лидера, согласно докладам ЦРУ, согласились с необходимостью «проникновения и культивирования разрушительных элементов в сирийских вооруженных силах, в частности в сирийской армии, для того чтобы Сирия могла быть управляема Западом» [17].
Спустя десятилетия Вашингтон все еще был обеспокоен, хотя Сирия так и не «свернула к коммунизму».
13. Ближний Восток, 1957-1958. «ДОКТРИНА ЭЙЗЕНХАУЭРА» - АМЕРИКЕ НУЖЕН ЕЩЕ ОДИН ЗАДНИЙ ДВОР
9 марта 1957 года Конгресс США утвердил президентскую резолюцию, ставшую известной как «доктрина Эйзенхауэра». Этим листком бумаги, как ранее «доктриной Трумэна» и «доктриной Монро», американская администрация утверждала за собой примечательное и завидное право на военное вторжение в другие страны. Одним росчерком пера Ближний Восток был присоединен к Европе и Западному полушарию — американской игровой площадке.
В резолюции говорилось, что «Соединенные Штаты считают жизненно необходимым как для национальных интересов, так и для интересов мира во всем мире сохранение независимости и единства стран Ближнего Востока». Хотя в этот же период, как мы видели, ЦРУ начало операцию по свержению правительства Сирии.
Деловая часть резолюции заключалась в лаконичном заявлении о том, что США «готовы использовать вооруженные силы для оказания помощи» любому государству Ближнего Востока, «взывающему о защите против вооруженной агрессии со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом». О некоммунистической или антикоммунистической агрессии, угрожающей миру во всем мире, не было сказано ни слова.
Уилбур Крэйн Ивленд (Wilbur Crane Eveland), специалист по Ближнему Востоку, работавший в то время на ЦРУ, присутствовал на встрече в Госдепартаменте, созванной двумя месяцами ранее для обсуждения резолюции. Ивленд был ознакомлен с проектом резолюции, в котором говорилось, что «многие, если не все», страны Ближнего Востока «осознают опасность, исходящую от международного коммунизма». Позже он писал:
