Рональд Кесслер - Тайны Секретной службы охраны президента США
«У каждого был инструмент, прибор, скальпель или еще что-нибудь, каждый ожидал своей очереди, чтобы проделать отверстие, разрезать или посмотреть, чтобы они тоже могли сказать, что они оперировали президента Соединенных Штатов, — говорит Джарвис. — После того как была проведена анестезия, первый хирург сделал начальный надрез. Следующий обнажил сухожилие. Затем другой разрезал сухожилие, чтобы выровнять рваные части. Другой хирург очистил и обнажил коленную чашечку. Это длилось и длилось часами».
Джарвис говорит, что видел, как этот феномен проявлялся множество раз: для большинства людей любой контакт с президентом является ярким моментом их жизни.
Клинтон не хотел возвращаться в Белый дом в карете скорой помощи, а автомобили Секретной службы не были оборудованы для того, чтобы перевозить его в инвалидном кресле. Поскольку Джарвис знал Сару Брейди, жену бывшего пресс-секретаря Рейгана Джеймса Брейди, он спросил, не может ли Секретная служба взять на время ее машину, оборудованную для перевозки ее мужа, передвигающегося в инвалидном кресле.
Клинтону пришлось восемь недель пользоваться костылями и несколько месяцев проходить курс физиотерапии. Он должен был носить фиксаторы, ограничивающие движение колена. После этого инцидента Клинтон перестал бегать и начал пользоваться тренажерами.
Между тем Секретная служба постаралась приспособиться к поведению Клинтона.
«Президент Клинтон часто видел небольшую толпу зрителей, которые иногда собирались за веревочным ограждением за пределом охраняемой нами территории просто для того, чтобы мельком увидеть президента, и он, бывало, направлялся к ним, чтобы пожать им руки, — говорит Джарвис. — Конечно, это доводило нас до отчаянья, поскольку мы не хотели, чтобы он приближался к толпе. Мы не знали, не находится ли среди этих людей новый Хинкли или Бремер с пистолетом в кармане. Подобный человек мог бы околачиваться поблизости, например, потому, что не смог попасть внутрь».
Интересно, что как-то раз Джарвис столкнулся с такой ситуацией: Клинтон нырнул в толпу, которая не была предварительно проверена службой безопасности.
«Я был впереди президента у веревочного ограждения, — рассказывает Джарвис. — Когда мы работаем у ограждения, некоторые агенты передвигаются впереди президента в сторону его движения, затем идет президент, а сзади и по краям другие агенты».
Джарвис заметил женщину, державшую руки под пальто.
«Во время мероприятия, находясь в группе охраны и следуя вместе с президентом, заметив что-то подозрительное, мы сообщаем об этом по рации командиру смены, — говорит Джарвис. — Обычно мы ведем себя очень тихо. Разговоров не очень много, но, если что-то говоришь и при этом находишься рядом с президентом, это имеет большое значение. Нужно оценить человека, привлекшего к себе внимание, принять быстрое решение, что делать дальше, или что должна делать группа охраны».
В этом случае странным было то, что, как рассказывает агент Джарвис: «…в то время как все смотрели на президента — хлопая, крича, улыбаясь, — она смотрела вниз, взгляд ее был неподвижным, и на лице у нее было выражение замешательства. Имейте в виду, что президент был почти на расстоянии вытянутой руки от нас. Я дал знать командиру смены, что у меня проблема, и просто сомкнул свои руки вокруг этой женщины, поскольку у меня не было времени на то, чтобы обыскать ее».
Джарвис держал ее мертвой хваткой, в то время как группа охраны и президент продолжали мимо него свой путь.
«Она испугалась и дернулась в сторону, но я не позволил ей вынуть руки из-под пальто, — рассказывает Джарвис. — Я держал ее до тех пор, пока кто-то из моих коллег не пришел мне на помощь — на этот раз это была группа разведки, находившаяся неподалеку».
Ребята из этой группы опросили женщину и быстро выяснили, что она страдала психическим расстройством.
«У нее под пальто не было оружия, но психически больных людей можно отличить по их поведению, — отмечает Джарвис. — Они действуют иначе, чем все остальные, это привлекает к ним внимание, и вы понимаете, что у вас возникла неординарная ситуация».
«Разумеется, — продолжает Джарвис, — никому не понравилось бы оказаться в мертвой хватке агента, который набрасывается на вас в толпе. Но, возможно, у него есть всего лишь несколько мгновений на то, чтобы правильно среагировать на ситуацию, потенциальные последствия которой могут быть катастрофическими».
«Мы должны были обеспечивать безопасность молодого, коммуникабельного мужчины, наслаждающегося общением с людьми и заряжающегося энергией от того, что находится в толпе, — объясняет Доулинг. — Мы не собирались говорить ему: „Сэр, вы должны измениться. Вы ведете себя не как президент“. Нам пришлось пересматривать свои методы работы на ходу».
Доулинг считал, что привычка Клинтона нырять в толпу неожиданно могла быть на руку Секретной службе, поскольку о том, что президент это сделает, никто не мог знать заранее. «По крайней мере, вероятность того, что кто-то из присутствующих специально пришел сюда с намерением причинить ему вред, снижалась», — отмечает Доулинг, ранее возглавлявший местное отделение Секретной службы в Вашингтоне. «В то же самое время, — говорит Доулинг, — Секретная служба работала со штатом президента, чтобы заранее предусмотреть возможные места, где Клинтон мог начать общаться с народом, и заблаговременно позаботиться о его безопасности.
Однажды воскресным утром 26 февраля 1995 года Доулинг прочел заметку в журнале «Пэрейд» и понял, что его ждут неприятности. Автор статьи задавал вопрос, насколько правдивы «эти истории из Вашингтона, о том, что Билл Клинтон остается неисправимым плейбоем».
В «Пэрейд» говорилось, что, «если бы существовали какие-либо доказательства того, что президент Соединенных Штатов изменяет жене, несомненно, они были бы обнародованы в прессе. Те дни, когда журналисты Белого дома оберегали личную жизнь президента и не обращали внимания на его внебрачные связи — как это было в случае с Джоном Кеннеди, — давно прошли».
Более зловещим для Секретной службы было то, что журнал сообщал дальше: «Источники внутри Белого дома говорят, что слухи о внебрачных связях Билла Клинтона, возможно, исходят от агентов Секретной службы, которые могут находиться в конфронтации с первой леди. Она, как говорят, подозревает, что кто-то из агентов шпионит за ней, и поэтому старается держать их на расстоянии. Один из агентов недавно поведал, что госпожа Клинтон так устала от беспутного поведения своего мужа, что угрожала подать на развод и выставить свою собственную кандидатуру на президентских выборах в 1996 году. Никто не поверил этой нелепой истории, но, к несчастью, подобные слухи распространились по Вашингтону».
Доулинг, помощник ответственного специального агента в группе охраны Клинтона, в это воскресенье был на службе. Клинтоны отправились в церковь, и президент ничего не сказал об этой статье в «Пэрейд». Но два часа спустя Доулинг был в офисе, в кабинете номер 62 здания Исполнительного управления Эйзенхауэра, когда зазвонил телефон.
«Господин Доулинг, будьте на связи, с вами будет говорить президент», — сказал оператор Белого дома.
«Вы видели сегодняшний номер „Пэрейд“?» — обратился к Доулингу Клинтон.
«Да, сэр, видел, — отвечал Доулинг. — Это вызвало у меня сильное беспокойство».
«Слишком часто в прессе сообщается, что информация исходит от Секретной службы», — сказал Клинтон.
«Впервые в истории, господин президент, мы должны защищать свою честь с точки зрения неприкосновенности частной жизни семьи, которая находится у нас под защитой, — отвечал Доулинг. — Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Думаете ли вы, что, если бы мы собирались о чем-то рассказать, наши рассказы были бы настолько нелепы — что ваша жена собирается конкурировать с вами на выборах?»
«Что ж, пожалуй, вы правы», — согласился Клинтон.
В действительности многие истории не были правдивыми. Хиллари никогда не бросала в Билла лампу, Секретная служба не видела признаков того, что она была лесбиянкой, и Билл никогда не уезжал из Белого дома чтобы встречаться с девушкой в «Мариотт», как писали газеты. Но 17 августа 1998 года из аудитории в Белом доме Билл Клинтон признался по национальному телевидению в том, что имел отношения с Моникой Левински. «Действительно, я имел отношения с госпожой Левински, которые были неподобающими. Это было ошибкой», — сказал Клинтон.
На следующий день Клинтоны вылетели на президентском самолете на остров Мартас-Виньярд.
«Я находился на Мартас-Виньярд в то время как президент сообщил по национальному телевидению обо всем этом деле с Моникой Левински», — говорит Албрачт. Он руководил работой командного пункта, когда ему позвонила Хиллари и спросила: «Где он?»
