Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах - Владимир Виленович Шигин
Почему выбор Сталина пал именно на Говорова? Для начала посмотрим биографию Л.А. Говорова и увидим в ней любопытные моменты. Во-первых, Л. А. Говоров являлся единственным Маршалом Советского Союза, кто имел хотя бы некоторое отношение к флоту. Так его отец, А.Г. Говоров, долгое время работал матросом в пароходной компании купцов Стахеевых, сам же Л. А. Говоров некоторое время до мобилизации в армию в 1916 году учился на кораблестроительное отделение Петроградского политехнического института. Большую часть Великой Отечественной войны Л.А. Говоров прокомандовал Ленинградским фронтом, главной задачей которого являлась оборона Ленинграда. При этом в ходе этой обороны Ленфронт практически слился воедино с Балтийским флотом. Флот направлял на фронт части морской пехоты, помогал боезапасом и продовольствием и, что самое главное, постоянно взаимодействовал в плане организации артиллерийского огня. Как высокопрофессиональный артиллерист Л.А. Говоров придавал тяжелой корабельной артиллерии и артиллерии береговых фортов очень большое значение, а потому взаимодействие между ним и командующим Балтийским флотом адмиралом Трибуцем, да и наркоматом ВМФ было очень тесное. Таким образом, именно Говоров из всех других маршалов имел наиболее полное понимание о флоте, и как никто другой хорошо его знал.
Кроме этого, Сталин, являясь прекрасным психологом , не мог не учесть при назначении Говорова и его личные качества. Если Г.К. Жукова нельзя было ставить во главе суда, по причине его откровенной ненависти к флоту в целом и к Н.Г. Кузнецову в частности, а маршалов К.К. Рокоссовского или Толбухина, наоборот, по причине их открытого и доброжелательного характера. То закрытый и угрюмый, но настойчивый и дотошный во всех мелочах Говоров, как никто другой, соответствовал той роли, которую определил Сталин для председателя суда чести. Все эти факторы могли иметь место в рассуждениях Сталин о выборе председателя суда чести.
Но решающим фактором, на мой взгляд, был иной. Дело в том, что на суде чести предстояло дать оценку, прежде всего, наркому ВМФ адмиралу флота Н.Г. Кузнецову. Напомним, что звание адмирал флота соответствовало тогда званию Маршала Советского Союза. Поэтому председателем суда чести над адмиралом флота мог быть, по определению, только военачальник, равный ему в звании. Учитывая, что тогда в ВМФ СССР адмиралов флота было всего два - Н.Г. Кузнецов и тяжело болевший после ампутации ноги И.С. Исаков, в председатели надо было назначать кого-то из маршалов.
Однако все дееспособные маршалы в то время руководили военными округами, т. к. только что начавшаяся «холодная война» заставляла быть начеку. В этих условиях изымать командующего округом на многодневные «посиделки» в Москву было для Сталина весьма нежелательно. Но был один маршал, который и так находился в Москве, причем не руководил напрямую войсками и не составлял оперативные планы. Таким маршалом оказался именно Л.А. Говоров, который с января 1947 года занимал пост главного инспектора Вооруженных Сил СССР, т. е. был относительно свободным для многодневных заседаний в суде. Поэтому, как мне думается, именно занимаемая Говоровым должность и определила его назначение в председатели суда. Впрочем, это всего лишь мои рассуждения и каждый волен сам объяснить выбор Сталина.
Остальные члены суда чести был назначены приказом министра Вооруженных Сил СССР Н.А. Булганина: начальник Военной академии Генштаба генерал армии В.А. Захаров, начальник Главного управления кадров Министерства Вооруженных Сил СССР генерал-полковник Ф.И. Голиков, командующий 4-м ВМФ адмирал Г.И. Левченко, заместитель Главкома ВМФ по кораблестроению и вооружению вице-адмирал П.С. Абанькин, заместитель начальника Генштаба по ВМФ вице-адмирал Н.М. Харламов и член Военного совета ВМФ - начальник политуправления ВМФ вице-адмирал Н М. Кулаков. П.С. Абанькин во время судебного процесса старался держаться в тени. Зато во всей красе там показал себя вице-адмирал Кулаков, обвинивший подсудимых адмиралов во всех смертных грехах, в т. ч. и в измене Родине. Помимо этого, Н.М. Кулаков в выражениях не стеснялся, и, переходя на личности, с удовольствием использовал... нецензурную лексику.
Следует отметить, что о передаче определенной документации и образцов военной техники союзникам Кузнецов, по его словам, не раз докладывал Сталину, получая соответствующие разрешения, но устные, поэтому письменных свидетельств он следствию представить не смог. В данном случае, зная, что Н.Г. Кузнецов был к 1944 году весьма опытным чиновником, отсутствие у него письменных свидетельств весьма странно. Впрочем, переписка У. Черчилля и И.В. Сталина относительно немецкой акустической торпеды хорошо известна, как и то, что Сталин разрешил ее передачу англичанам. Однако, акустическая торпеда - это особый случай.
В последнее время одним из оправданий передачи руководством ВМФ технических новинок союзникам пытаются является посыл, что союзники передавали нам слишком много, а мы им, а наоборот, слишком мало. Поэтому советская сторона была едва ли не обязана отдавать англичанам и американцам все что имела нового на вооружении. Такая точка зрения не только вредная, но и нечестная. Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «Курсом к победе»: «Забегая вперед, хочу подчеркнуть, что особой помощи от англичан по минному делу мы не получили. Они предоставили нам лишь несекретные образцы мин, не имевшие большой ценности. Мы же, со своей стороны, всячески стремились помочь союзникам, когда в наших руках оказывались образцы немецких мин и торпед». Таким образом, новые образцы техники «зажимали» обе стороны.
В целом, обвиняемым инкриминировалась передача союзникам военнотехнической информации, образцов вооружения и навигационных карт без разрешения правительства.
В качестве свидетелей и экспертов защиты привлечены начальник Гидрографического управления ВМФ контр-адмирал Я.Я. Лапушкин, начальник МТУ и контр-адмирала Н.И. Шибаев, который пояснил, что торпеда 45-36 АВА секретности не имела, т. к. изготовлялась по закупленной в 20-е годы за рубежом техдокументации.
В то же время заместитель начальника минно-торпедного управления контр-адмирала К.И. Сокольский, начальник артиллерийского управления контр-адмирал В.А. Егоров и некоторых другие не поддержали обвиняемых или поддержали не полностью. Свидетелями обвинения в ходе следствия и суда выступали капитан 1 ранга В.И. Алферов - по передаче торпеды 45-36 АВА и контр-адмирал В.В. Чистосердов - по передаче документации артиллерии. И они, и эксперты, привлеченные судом, показали, что бывшее руководство флота своими действиями нанесло боевой мощи ВМФ серьезный ущерб.
Всем адмиралам задавали один и тот же вопрос: «Кто является основным виновником по передаче?» Отвечали они по-разному, но в первую очередь называли себя. А Галлер не пожелал ссылаться на кого-либо вообще: «Имею возможность установить лишь мое личное участие».
* * *
Чтобы не утомлять читателей перипетиями суда чести. Приведу только протокол допроса Н.Г. Кузнецова, обнаруженный не столь давно в РГА ВМФ. Протокол допроса Кузнецова публикуется
