Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы
Манакин на Дальнем Востоке с 1895 года, Соковнин — с 1893 года. Служили адъютантами штаба, обер-офицерами для поручений, участвовали в Китайской кампании 1900–1901 годов.
В начале 1907 года получили назначение на консульские должности в Цицикаре и Гирине. Были переименованы в статские советники.
В том же году в Корею, в Гензан негласным военным агентом, под прикрытием консульской должности был направлен штабс-капитан Николай Бирюков. Он развернет агентурную организацию, основой которой станут местные жители, в основном корейцы. Через два года, в 1909 году Николай Николаевич уже руководит пятью «агентами-резидентами». Среди них — переводчик консульства в Фузане, бывший секретарь китайской миссии в Петербурге, близко знавший старого императора и поддерживающий связь с ним. Были у Бирюкова и свои информаторы в Японии.
Главное управление Генштаба считало необходимым и далее укреплять «крышевое» направление военной разведки на Дальнем Востоке. Побывавший с инспекционной поездкой в тех местах помощник делопроизводителя 5-го делопроизводства Генштаба полковник Оскар Энкель докладывал руководству: «Я полагал бы настоятельно необходимым принять решительные меры к насаждению в возможно непродолжительном времени офицера Генерального штаба в Нангане или Чончжине…»
Он критиковал Бирюкова, однако считал «нежелательным совершенно отказаться от услуг названного лица, весьма популярного и любимого в Корее».
Судя по всему, критика Энкеля дала свой положительный результат, и уже в 1912 году, оценивая деятельность Николая Бирюкова, обер-квартирмейстер генерал-майор Аверьянов писал: «Бирюков дает ежегодно значительное количество сведений о Северной Корее, о деятельности в ней японцев, о дислокации и количестве японских войск, состоянии путей сообщения. Сведения его снабжены схемами, чего не достает в донесениях прочих агентов, прекрасно изложены и представляют весьма полезный материал о Корее».
В 1911 году негласного агента полковника Манакина сменил полковник Степан Афанасьев. Он обучался на корейско-китайском отделении Восточного университета во Владивостоке, однако в связи с началом Русско-японской войны вынужден был прервать учебу. Служил помощником военного агента в Пекине, потом в Шанхае, в Мукдене. С 1911 года — консул в Цицикаре.
Тот же генерал Аверьянов высоко оценивает работу Степана Васильевича.
«Наш консул в Цицикаре, — сообщает он, — доставляет сведения о положении дел в Цицикарской провинции, о событиях в Маньчжурии и ближайших частях Монголии. Сведения, доставляемые им, отличаются точностью и полнотою».
Не менее успешно работают негласные военные агенты из числа офицеров Генштаба под прикрытием консульских должностей в Турции, в Персии, в Афганистане.
С 1904 года в Туркестанском военном округе проходит службу Лев Скурат. Кроме археологического института и пехотного училища Лев Николаевич оканчивает офицерские курсы восточных языков при Министерстве иностранных дел. Его назначают негласным военным агентом в генконсульстве в Мешхеде, с 1911 года — офицером на правах военного агента.
В «Сведениях о донесениях, поступивших от военных и негласных агентов в 1-е делопроизводство части 2-го обер-квартирмейстера» говорится: «За 1912 год подполковником Ску-ратом представлено в Главное управление Генерального штаба 6 тетрадок «Сведений по Афганистану» (около 120 страниц). В этих сведениях заключаются следующие данные по Афганистану: а) политическая ситуация, текущие события, внутренняя жизнь, отношение к иностранцам, политическое устройство страны — обнимают собою более половины представленных сведений и дают достаточно яркую картину внутренней жизни народа… б) сведения об афганской армии составляет около 1/3 всего представленного материала.
Кроме донесений об Афганистане подполковником Скуратом представлено в минувшем году очень интересное донесение о событиях в Мешхеде.
В общем, работу подполковника Скурата можно признать вполне хорошей».
В Турции, в Ване на должности вице-консула работает негласный агент военной разведки подполковник Ричард Термен. Он назначен на эту должность в 1905 году. После выпуска из Академии Генштаба Ричард Иосифович направлен в Кавказский военный округ. Проходит цензовое командование ротой в 16-м гренадерском Мингрельском полку, служит старшим адъютантом штаба дивизии, обер-офицером при штабе корпуса и штаб-офицером при командующем округом. Далее его путь лежит в Вану.
Там же в Турции, в Эрзеруме в 1901–1905 годах под прикрытием должности секретаря Российского генконсульства трудится военный агент Петр Аверьянов. С 1908 года здесь же «секретарствует» другой разведчик подполковник Евгений Вышинский.
Офицером при вице-консуле в Сейстане с 1909 года служит Владимир Фон-дер-Фляс. Судя по документам, работал он неплохо. Им направлены в Петербург «описание дороги из Сейстана в Гирин, описание крепости Фарах», а также он доставил в Генштаб «семь больших донесений по различным, преимущественно мелким вопросам, касающимся военной и политической жизни Сейстана и прилегающих частей Персии, Афганистана и Белуджистана».
В 1912 году на смену Фон-дер-Флясу прибывает «негласный агент № 18» Александр Вышрницкий. Главным управлением Генштаба ему предписано собирать сведения о персидских войсках, расположенных в Сейстане и в Южной Персии, об афганских частях, развернутых в Западном Афганистане, а также об англо-индийских силах, находящихся в Белжустане.
Негласные военные агенты из числа офицеров действуют не только под прикрытием консульских, вице-консульских или секретарских должностей. Используются и другие должности, например, заведующих или наблюдающих за консульскими конвоями.
В 1912 году руководитель военного ведомства Российской империи получил доклад о состоянии военной разведки в Турции. В нем обращалось внимание на то, что в Западном Азербайджане у нас отсутствуют разведывательные органы. А ведь это было весьма важное операционное направление в обход левого фланга стратегического развертывания Кавказской армии.
Разведчики предлагали использовать опыт капитана Равиля Сыртланова, который в 1908–1909 годах был командирован в Западный Китай и работал под прикрытием должности наблюдающего за консульскими конвоями. Тут же они выдвигали кандидатуру полковника Дмитрия Андриевского, который «по своим служебным и личным качествам вполне отвечает этому назначению».
Действительно Дмитрий Иванович подходил для сложной и ответственной разведработы. За спиной у него был солидный армейский опыт. Он окончил кадетский корпус, Первое военное Павловское училище, Академию Генерального штаба. Командовал ротой, батальоном. Перед назначением негласным военным агентом исполнял должность старшего адъютанта штаба Кавказского военного округа.
Полковник Андриевский оправдал надежды своего руководства. Оценивая его деятельность в 1913 году, вышестоящие начальники отмечали, что «представляемые названным офицером сведения отличаются полнотой, вполне рисуют общее положение дел в персидско-турецкой спорной полосе и характеризуют отношение местного населения к России, Турции и Персии. Кроме того, в течение истекшего года, полковником Андриевским произведен ряд разведок путей, главным образом малоисследованных…»
Устанавливал Дмитрий Иванович и полезные связи. В том же заключении говорится, что он с помощью сотрудника турецкого консульства в Урумии, добыл важные документы о деятельности этого консульства.
«В общем, необходимо признать, — говорилось в итоге, — деятельность полковника Андриевского по сбору сведений в порученном его наблюдению районе Турции и Персии весьма продуктивной».
Кроме офицеров, переименованных в дипломатические должности, в качестве негласных военных агентов выступали также служащие различных российских учреждений за рубежом.
На Дальнем Востоке с 1902 года успешно работала агентурная пара драгомана Генконсульства в Харбине Михаила Попова и коммерческого агента на Китайско-Восточной железной дороге Ладыгина. Они возглавляли нелегальную сеть, состоящую из восьми агентов. В ее состав входили чиновники из министерства внутренних дел в Пекине, в монгольском бюро в Мукдене, начальник топографического отдела при управлении вице-короля в Маньчжурии, а также агенты-вербовщики.
Агентура Попова — Ладыгина была укомплектована китайцами и монголами. Она давала «весьма обстоятельные сведения о дислокации, численности и новых формированиях войск; сведения о мероприятиях и административных распоряжениях китайского правительства».
Нередко тайными военными агентами были и сотрудники Министерства иностранных дел.
В Корее и Маньчжурии в интересах наших разведорганов согласился действовать вице-консул в Янцзыфу Виктор Надаров. Правда, особых успехов на этом поприще он не добился. Обер-квартирмейстер генерал-майор Аверьянов так характеризует его в одном из документов: «Негласный агент Надаров, кроме нескольких телеграфных сообщений несущественного характера, сведений в 1912 году не доставлял». Поэтому в ГУГШ было принято решение не позднее 1915 года упразднить вице-консульство в Янцзыфу, так как пользы военному ведомству оно не приносило, а расходы на его содержание были весьма значительны.
