Юрий Ленчевский - СМЕРШ без грифа «Секретно»

Вопрос: А для какой цели предназначались отобранные у вас при задержании отравленные и разрывные пули?

Ответ: Этими пулями я должен был стрелять из автоматического пистолета в том случае, если бы очутился на близком расстоянии от И. В. Сталина.

Вопрос: Расскажите подробно, каким путем вы должны были совершить террористический акт? Какие указания вы получили от германской разведки?

Ответ: Майор Краус поручил мне после высадки из самолета проникнуть в Москву и легализоваться. Для этого я был снабжен несколькими комплектами воинских документов, большим количеством чистых бланков, а также множеством штемпелей и печатей военных учреждений.

Вопрос: Как вы должны были проникнуть в Москву?

Ответ: В Москву я должен был проникнуть с документами на имя заместителя начальника контрразведки СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. По прибытии в Москву я должен был этот документ сменить.

Вопрос: Почему?

Ответ: Мне было указано, что документы СМЕРШ абсолютно надежны и что я по ним проникну в Москву, не вызвав никаких подозрений. Но, как объяснил мне Краус, по этому документу находиться длительное время в каком-либо одном месте опасно и что будет значительно надежней, если я по прибытии в Москву изготовлю из имеющихся у меня чистых бланков документ на имя офицера Красной Армии, находящегося в отпуске после ранения. В Москве я должен был подыскать место для жилья на частной квартире и прописаться по этим документам.

Вопрос: Что вы должны были делать дальше?

Ответ: Обосновавшись таким образом в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать личные отношения с техническими работниками Кремля либо с другими лицами, имеющими отношение к обслуживанию руководителей советского правительства. При этом Краус рекомендовал мне знакомиться с женщинами, в частности, с такой категорией сотрудниц, как стенографистки, машинистки, телефонистки.

Вопрос: Для какой цели?

Ответ: Через таких знакомых я должен был выяснить места пребывания советского правительства, маршруты движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания или собрания с участием руководителей советского правительства. Краус предупреждал меня, что такие сведения получить нелегко, и поэтому рекомендовал с нужной мне категорией женщин устанавливать интимные отношения. Он даже снабдил меня специальными препаратами, которые при подмешивании в напитки вызывают у женщин сильное половое возбуждение, что я и должен был использовать в интересах порученного мне дела. Независимо от степени близости с людьми, сведения о членах правительства мне поручено было выведать в осторожной форме. Для проникновения на торжественные заседания я должен был использовать изготовленные немцами на мое имя документы Героя Советского Союза и соответствующие знаки отличия.

Вопрос: Какие именно?

Ответ: Перед переброской через линию фронта германской разведкой мне были даны: Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды и две медали «За отвагу», орденские книжки к ним, а также специально сфабрикованные вырезки из советских газет с указами о присвоении мне звания Героя Советского Союза и награждении перечисленными орденами и медалями.

Проникнув на торжественное заседание, я должен был в зависимости от обстановки приблизиться к И. В. Сталину и стрелять в него отравленными и разрывными пулями.

Вопрос: Какое задание вам дал Грейфе по практическому осуществлению террористического акта?

Ответ: Получив от меня согласие принять задание по террору, Грейфе предложил разработать и представить ему в письменном виде конкретный план совершения террористического акта, а также указать, какие средства мне необходимы для этой цели.

Вопрос: Вы передали Грейфе этот план?

Ответ: Да, на следующий день вручил Грейфе. Он одобрил его и направил меня в распоряжение начальника главной команды «Цеппелин-Норд» майора Отто Крауса, под руководством которого я должен был проходить подготовку. Краус в то время постоянно находился в городе Пскове, прибыл 23 сентября 1943 года.

Вопрос: В чем заключалась подготовка вас к выполнению террористического задания?

Ответ: В Пскове я занимался физической подготовкой и тренировался в стрельбе из оружия. 6 ноября 1943 года я был снова вызван в Берлин.

Вопрос: Для чего?

Ответ: Мне это неизвестно, но полагаю, что Грейфе хотел лично проверить, как идет моя подготовка, так как он в беседах со мной интересовался только этим вопросом и дал мне указание ускорить окончание подготовки. Кроме того, в Берлине я имел беседу с прибывшим туда из Пскова майором Краусом. В этой беседе Краус известил меня о том, что принято решение о моем переводе в Ригу, так как, по его словам, в Пскове много советской агентуры, которая может узнать о подготовке меня к переброске через линию фронта. В соответствии с этим указанием я в Псков не возвратился, а 2 декабря 1943 года выехал из Берлина в Ригу, куда прибыл 5 декабря. 20 января 1944 года в связи с обстановкой на фронте в Ригу была переведена из Пскова вся команда «Цеппелина». После прибытия «Цеппелина» в Ригу я продолжал дальнейшую подготовку к переброске через линию фронта.

Вопрос: В чем заключалась ваша подготовка в Риге?

Ответ: Совместно с переводчиком «Цеппелина» лейтенантом Делле я вплоть до моей переброски через линию фронта подготавливал для себя легенду, соответствующие документы и экипировку.

Вопрос: …Задержанная совместно с вами Шилова Лидия Яковлевна является вашей женой?

Ответ: Да, с ноября 1943 года она является моей женой… Она по специальности бухгалтер, но была подготовлена рижской командой «Цеппелина» в качестве радистки и придана мне.

Вопрос: Кто вас практически готовил на роль террориста, кроме Крауса?

Ответ: Практически, кроме Крауса, меня никто не подготавливал, если не считать трех бесед со Скорцени.

Вопрос: Кто такой Скорцени и для чего вам были организованы встречи с ним?

Ответ: Скорцени был известен мне из газет как руководитель и личный участник похищения из Италии Муссолини, после того как он был взят в плен. В первой беседе со мной в ноябре 1943 года в Берлине Скорцени расспрашивал меня о моем прошлом, и беседа носила больше характер ознакомления с моей личностью. Цель этого свидания стала для меня ясна несколько позже, после второй встречи со Скорцени.

Вопрос: Расскажите об этой встрече подробно.

Ответ: В январе 1944 года, находясь в Риге, я получил приказ Крауса выехать в Берлин. Сопровождал меня переводчик СД Делле. По прибытии в Берлин я узнал от Делле, что полковник Грейфе погиб в начале января 1944 года во время автомобильной катастрофы и что вместо него назначен майор СС Хенгельгаупт. Делле мне сообщил: Хенгельгаупт вызвал меня для личного знакомства, но придется подождать некоторое время, так как он занят и не может меня принять. Через два-три дня мне была организована встреча со Скорцени.

Вопрос: Где происходила эта встреча?

Ответ: Делле привез меня в служебный кабинет Скорцени на Потсдамерштрассе № 28. Кроме Скорцени, в кабинете находились еще два неизвестных мне работника СД. В беседе Скорцени объяснил мне, какими личными качествами должен обладать террорист… Весь этот разговор сводился к тому, чтобы доказать, что осуществление террористических актов в отношении специально охраняемых лиц вполне реально, что для этого требуется только личная храбрость и решительность и что при этом человек, участвующий в операции, может остаться живым и стать «таким же героем», каким стал он, Скорцени.

Вопрос: А что вам достоверно известно о планах германской разведки?

Ответ: Мне известно, что главная команда «Цеппелин-Норд» в Риге готовит заброску через линию фронта нескольких групп агентов с задачей совершения крупных диверсионных актов.

Вопрос: От кого это вам стало известно?

Ответ: Об этом мне лично говорил начальник команды «Цеппелин» Краус Отто.

Вопрос: Почему Краус посвящал вас в дела, являющиеся служебной тайной?

Ответ: Краус относился ко мне с большим доверием, так как видел тот значительный интерес, который проявляло ко мне руководство восточным отделом СД в Берлине, в частности Грейфе, а после него Хенгельгауптом, поэтому, очевидно, он и посвящал меня в свои дела. Должен вместе с тем заметить, что постановка конспирации в команде «Цеппелин» в Риге такова, что подобные факты становились известными многим агентам.