Сергей Михеенков - Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942
«Оперсводка № 141 к 17.00 12.3.42 г.
Штарм 49.
Карта 50 000 и 100 000.
1. Ударная группа армии — 5 Гв. СД — на участке БЕЛЬДЯГИНО, (иск) ГОРОДЕЦ в 6.00 12.342 г. перешла в наступление, имея задачей уничтожение пр-ка в лесу севернее и сев.-вост. ГОРОДЕЦ и обеспечение плацдарма для последующего наступления главных сил ударной группы.
В р-не РАЛЯКИ части армии с утра 12.3.42 г. возобновили наступление, имея задачей овладеть узлом сопротивления пр-ка РАЛЯКИ.
На остальных участках фронта вели огневой бой на прежних рубежах.
2. 194 СД ведет огневой бой на прежнем рубеже и боевую разведку в направлении лес западнее РУСИНОВО.
Артиллерией дивизии уничтожено: 2 станк. пулемета, разрушено 4 блиндажа, подавлена одна мин. батарея, рассеяно и частично уничтожено до взвода автоматчиков пр-ка.
Положение частей дивизии к 14.00 без изменений.
Потери за 10.3.42 г.: убито — 41, ранено — 92.
3. 5 Гв. СД с 38, 51 лыжбатальонами в 5.00 12.3.42 г. перешла в наступление, имея задачей одновременными ударами с севера и юго-вост. уничтожить пр-ка в лесу сев. и сев.-вост. ГОРОДЕЦ. Сломив огневое сопротивление передовых подразделений пр-ка на западном берегу р. УГРА, части дивизии форсировали р. УГРА и к 13.00, встречая сильное огневое сопротивление пр-ка, вели бой на рубеже:
17 Гв. СП, имея перед фронтом до 5 станк. пулеметов и мин. батарею пр-ка, ведет бой на зап. берегу р. УГРА в 400-500 м юго-зап. БЕЛЬДЯГИНО;
21 Гв. СП, форсировав р. УГРА в 7.00 юго-зап. БАТИНО, углубился в лес на 200—300 м в этом р-не;
12 Гв. СП во втором эшелоне, в прежнем р-не.
Огнем артиллерии подавлено 3 станк. пулемета, две мин. батареи, разрушен 1 блиндаж.
4. 34 СБр и 133 СД в течение дня вели огневой бой на прежнем рубеже и боевую разведку в своих полосах.
Артиллерийским огнем уничтожено: 2 станк. пулемета, подавили огонь 11 пулеметов и одной мин. батареи; разрушено 4 снего-деревянных блиндажа, 3 НП; рассеяно и частично уничтожено до роты пехоты.
Положение частей к 14.00 без изменений.
Потери за 11.3.42 г.: ранено — 2.
133 СД за 11.3.42 г.: убито — 5, ранено — 12.
5. 217 СД и 154 СД с утра 12.3.42 г. перешли в наступление, имея задачей овладеть РАЛЯКИ. Наступление встречено сильным минометно-артиллерийским и пулеметно-автоматным огнем пр-ка и к 13.00 успеха не имело.
Положение частей без изменений.
Артиллерией дивизий подавлено 4 станк. пулемета, 7 огневых точек, две мин. батареи, одна арт. батарея; разрушено НП на церкви в ПУСТАЯ МОЩИНА; рассеяно и частично уничтожено до двух взводов автоматчиков пр-ка.
Потери 217 СД за 10.3.42 г. (по уточненным данным): убито — 31, в том числе 4 средних командира, ранено — 53;
Потери за 11.3.42 г.: убит — 1, ранено — 53.
Потери 154 СД за 9.3.42 г.: убито — 2, ранено — 9.
6. 340 СД в течение дня вела огневой бой на прежнем рубеже.
Пр-к ведет методический минометно-артиллерийский и пулеметный огонь по расположению частей дивизии.
Положение частей к 14.00 без изменений.
Артиллерией дивизии подавлена 1 мин. батарея и два стан, пулемета. Потери за 11.2.42 г.: ранено — 6.
7. 238 СД к 14.00 заняла исходное положение для наступления:
830 СП — 1,2 км южн. БЕЛЯЕВО;
843 СП — 600 м сев. ПАПАЕВО;
837 СП выведен на укомплектование в р-н КОРЬ.
Штадив — лес 2 км юго-зап. НИКИТИНО.
8. 49 ОТБ — в прежнем р-не.
9. ВВС Армии в ночь на 12.3.42 г. бомбардировали скопление пр-ка в р-нах: БУТЫРЛИНО, САВИНКИ, СЕЛИЖА, КРАСНОЕ; произведено 24 самолето-вылета. Сброшено: 34 ФАБ-50, 16 АО-25 и 47 тыс. листовок.
Уничтожено 6 автомашин, разрушено 5 домов.
10. Соседи: справа 53 СД; слева 325 СД — ведут огневой бой на прежних рубежах.
11. Связь: с дивизиями — телефон, телеграф, радио, офицерами связи. С опергруппой — телефон, телеграф, СТ-35. Со штабом фронта — радио, БОДО.
12. Погода: высокая облачность, 8 баллов, видимость 15 км, ветер юго-вост., 5 м в сек. Температура 7 градусов холода.
Начальник штаба 49 Армии полковник ВЕРХОЛОВИЧ.
Военком штаба Армии ст. бат. комиссар СЫРОЕГИН.
Зам. нач. оперотдела Штарма 49 ЛЕДНЕВ»{43}.
Из этого документа о потерях 217-й стрелковой дивизии перед нами предстает реальная статистика войны: из 31 погибшего при очередной атаке на населенный пункт Рыляки 10 марта 1942 года четверо — лейтенанты. По всей вероятности, командиры стрелковых взводов. 740-му стрелковому полку дивизии все же удалось сломить сопротивление противника и двумя батальонами выйти на северную и северо-восточную окраины села в район школы. Но шквальный огонь и контратака немцев заставили батальоны отойти. Четыре лейтенанта — это слишком много на 31 погибшего. Без командиров осталась целая полнокровная рота. Или батальон, каким он мог быть в этот период после взятия Юхнова. Командиры стрелковых взводов на передовой жили недолго.
И об опорных пунктах. Ох уж эти опорные пункты с круговой обороной, которые, судя по оперативным сводкам, невозможно было прошибить ни артиллерией, ни даже реактивными минометами. Как же они создавались?
Вот свидетельства тех, кто их создавал, и тех, кто их все же в конце концов одолел.
Рассказывает Генрих Хаапе, бывший Oberarzt (старший врач) 6-й пехотной дивизии вермахта, которая отступала и оборонялась немного севернее, ближе к Ржеву, в эти морозные дни поздней весны 1942 года: «...саперам было приказано вырубить в лесу хотя бы небольшие просеки для упрощения ведения огня, а также заминировать основные подступы к деревне. На восточной окраине деревни — немного в стороне от нее — был выстроен бревенчатый сруб для размещения в нем пулеметчика, а также организованы еще два пулеметных гнезда неподалеку. Офицер-артиллерист разработал систему координат и рассчитал все прицелы по ключевым огневым зонам. Таким образом <...> мы подготовились к наступлению врага настолько тщательно, насколько это было вообще возможно в сложившихся условиях и при имеющейся диспозиции.
На следующее утро, в 5.00, русские ударили с обоих концов деревни, бросив на нас по батальону с каждой стороны. Наши наблюдательные посты подали сигнал тревоги вовремя, чтобы отбросить красных назад. А в результате стремительно проведенной нами контратаки они вообще беспорядочно бросились обратно... Потери русских составили 73 человека убитыми. 8 человек мы взяли в плен, а также захватили значительное количество оружия. Наш батальон не понес при этом ни единой потери».
И еще из мемуаров бывшего полкового врача 6-й пехотной дивизии: «Мы отступали по направлению к Стрице и Ржеву, на подступах к которым должны были занять для наших зимних оборонительных позиций так называемую «Кенигсбергскую линию». Одолеваемые сомнениями, мы бесконечно расспрашивали друг друга о том, существует ли такая линия в действительности или нет и кто должен подготовить эти самые зимние позиции. «Отступать медленно, всемерно удерживать при этом врага, — гласил приказ, — чтобы дать вашим товарищам в тылу время на подготовку оборонительных укреплений». Мы очень надеялись на то, что эти наши товарищи в тылу действительно существовали и что они на самом деле сооружали для нас оборонительные укрепления.
Нашу часть «контракта» мы выполняли сполна. Мы отступали медленно, и мы удерживали врага. День за днем, по нескольку раз на день мы отчаянно противостояли следовавшим одна за другой атакам Красной армии, а Жуков все бросал и бросал на нас дивизию за дивизией сибиряков, не считаясь при этом ни с какими потерями. Наши люди сражались и умирали. Не слишком помногу за раз, но после каждой атаки русских мы с болью в душе замечали новые освободившиеся пустоты в строю, а вечером у полевой кухни отмечали про себя отсутствие еще нескольких знакомых лиц. Совсем еще молодые парни сражались плечом к плечу со своими старшими и более опытными товарищами и испускали последнее дыхание, так и не успев еще толком пожить.
Хоронили их в «могилах», наскоро выкопанных прямо в глубоком снегу. В те дни не было времени даже на то, чтобы сколотить простенькие березовые кресты. Обычная похоронная церемония воспринималась в тех условиях как издевательский фарс: тела погибших было практически невозможно предать матери-земле. Уже через час после наступления смерти труп не просто коченел, но промерзал до твердости орудийного ствола. Примерно в таком же состоянии была и сама земля. Приходилось закапывать эти окаменевшие мумии просто в снег, а уж там им предстояло дожидаться, когда весенние оттепели растопят над ними этот ледяной погребальный склеп».
А вот что рассказывает о немецких опорных пунктах бывший полковой артиллерист В.Ю. Волков: «Дорохи — крупное когда-то торговое село, в нем было немало кирпичных домов и построек из камня. Немцы превратили село в мощный опорный пункт обороны, прикрывавший подходы к Юхнову, создали в нем надежную систему огня. Огневые точки расположили преимущественно в кирпичных домах, в каменных амбарах и даже в печах, откуда через устроенные бойницы вели обстрел. Пулеметы располагались на разных уровнях — за каменными фундаментами и на чердаках. Это позволяло обстреливать как ближние, так и дальние подступы местности. Помимо этого подходы к селу подвергались артиллерийскому и минометному обстрелу, а дороги и лощины были заминированы».
