Всеволод Абрамов - Керченская катастрофа 1942
В 1971 г. вышла книга Александрова Г. Н. "Нюренберг вчера и сегодня". Ее автор возглавляя следственную часть советской делегации на международном процессе против главных военных преступников. Князев Г. Н. добился с ним встречи. Вот что рассказал Александров Г. Н.: "Тогда, в 1947 г., у нас не было прямых и вещественных доказательств использования газов в Аджимушкае. Были лишь показания оставшихся в живых свидетелей… Вот почему на Нюрнбергском процессе не фигурировал Аджимушкай, да и в изданное собрание документов процесса он тогда не вошел…"[187]
Следы многочисленных газовых атак в Центральных каменоломнях сохранялись даже в 60-х годах. Стены, потолок, а в некоторых местах и пол, были покрыты слоем дымных осадков, от которых шел резких запах химических веществ. Кроме того, от долгого пребывания в каменоломнях появлялась легкая резь в глазах.
Глава 9. Подземный гарнизон живет и действует
Сама по себе жизнь под землей в течение длительного времени уже представляет определенное испытание, но жизнь, осложненная борьбой с сильным противником, при остром недостатке воды, питания, освещения и просто свежего воздуха — предел всех испытаний. И все же, несмотря ни на что, подземный гарнизон Аджимушкайских каменоломен не только держался, но и боролся, нанося врагу чувствительные потери.
Боевые действия гарнизона Центральных каменоломен можно разделить на три неравных периода. Первый — с момента окружения и до газовой атаки (с 18 по 24 мая). Этот небольшой отрезок времени характеризуется ожесточенными боями, цель которых прорвать кольцо окружения и выйти на берег пролива для дальнейшей эвакуации. Второй период можно назвать активной обороной, он значительно больше по времени: с 25 мая и до (приблизительно) начала августа. В этот период велась перестрелка, разведка, делались попытки установить связь с Большой Землей, керченским подпольем, периодически проводились вылазки против фашистов, окружавших каменоломни. Третий период (последний) можно назвать пассивной обороной, он длился с августа до конца октября. В этот период сил на большие вылазки у подземного гарнизона уже не было, оставшийся в живых личный состав охранял выходы, не допускал в каменоломни фашистов. Кроме того, велась разведка, иногда шла ружейно-пулеметная перестрелка.
Такая периодизация боевых действий относится только к гарнизону Центральных каменоломен, так как для Малых третий период, как это видно из дневника Клабукова А. И., начался значительно раньше.
Воспоминания участников и найденные в каменоломнях документы говорят, что боевые действия, которые вел подземный гарнизон, напоминают оборону укрепленного района, а не партизанские. Характерно, что и фашистское командование, как это видно из немецкого "донесения", не считало защитников каменоломен партизанами. К взятым в плен защитникам гитлеровцы относились как к обычным пленным. Естественно, к общему правилу делали поправки: уничтожали всех евреев, политработников и коммунистов, если обнаруживали партийные документы. Среди оставшихся в живых участников обороны каменоломен мне не удалось найти ни одного политработника выше политрука. Прошедшие плен политруки, естественно, скрывали от гитлеровцев свое звание и должность в армии.
Сколько же было защитников Аджимушкайских каменоломен? Читатель, видимо, давно уже задал этот вопрос, и на него следует ответить более подробно. 26 мая Трофименко А. И. в своем дневнике записал: "Полк обороны Аджимушкайских каменоломен… сформирован наскоро, сначала насчитывал до 15 тыс. людей".[188] Это количество относится к периоду до газовой атаки. А вот другие данные. Остался живым после аджимушкайской трагедии начальник продовольствия Центральных каменоломен Пирогов А. И., который должен был знать точное число довольствующихся. В своей объяснительной записке после войны он называет количество защитников "10 тысяч человек с лишним".[189] В это количество, названное Трофименко и Пироговым, естественно, не вошло количество защитников Малых каменоломен и других изолированных штолен от обоих гарнизонов. А такие были. Сохранившиеся документы и особенно показания местных жителей свидетельствуют, что подземные убежища в районе пос. Аджимушкай были буквально забиты военнослужащими-окруженцами, определенные сведения о которых до нас просто не дошли. Интересно, что Ваулин Н. И. в своей статье 1945 г. называет в районе Аджимушкая не два сложившихся здесь гарнизона, а три.
О первоначальном количестве защитников Малых каменоломен немецкое "донесение" сообщаете точностью до одного человека — 2011 человек. Похожее количество называет в своей объяснительной записке и начальник штаба в группе Поважного лейтенант Шкода В. П. Это 2211 человек.[190] Ясно, что это число взято было из одного какого-то документа, только одна цифра в числе (2011 и 2211) при переписке или перепечатке была перепутана. Документ-источник можно назвать довольно точно, это была книга приказов штаба Малых каменоломен, которую вел Шкода В. П. Она попала в руки гитлеровцев при пленении последней группы, о чем я расскажу позже. Следует сказать, что в этой "книге" учитывался только личный состав 1-го запасного полка, попавший на довольствие.
В самом начале обороны каменоломен число окруженных здесь фашисты определяли от 20 и даже до 30 тыс. человек. Это количество называли немецкие солдаты и офицеры 46-й пехотной дивизии, окружавшей каменоломни, доходили они через врагов и до местных жителей, фигурировали они и на севастопольском процессе в 1947 г.[191] Думается, что эти числа не были сильно преувеличенными. Так что число 20 тыс. окруженных в районе пос. Аджимушкай было вполне реальным.
Естественно, что с каждым днем количество защитников уменьшалось. После газовой атаки, как известно из дневника Трофименко А. И., осталось до 3 000 человек. А 3 500 человек называет немецкое "донесение". 4 июля Клабуков А. И. в своем дневнике, со слов прибывших в Малые из Центральных каменоломен, сообщает, что численность гарнизона там около 1 000 человек, причем командиров и политработников 800, а рядовых и сержантов 200.[192]
Формирование любой воинской части требует значительного времени, средств и сил. Но командованию подземных гарнизонов приходилось вести формирование в боевых условиях, в полном окружении и при сильном воздействии со стороны врага. Уже это говорит о выдающихся заслугах командования и крайнем напряжении всего личного состава.
Гарнизон Центральных каменоломен после газовой атаки состоял из 3-х батальонов, защищающих 3 специально выделенных участка, которые в свою очередь делились на сектора. В секторах имелось несколько амбразур, около которых постоянно находились воины, вооруженные стрелковым оружием и гранатами. При сформированном штабе были отделы, которые руководили разработкой планов боевых действий, охраной, разведкой, связью, а также служба продовольствия, добычи и распределения воды, медицинская. Кроме того, был сформирован политический, особый отдел, военный трибунал.
О количестве оружия фашистское "донесение" сообщает следующее: "В Центральных каменоломнях было 1 700 винтовок, 5 пулеметов "максим", 8 минометов, 6 автоматов, 30 автоматических винтовок и 80 тысяч патронов. В Малых каменоломнях вооружение состояло из винтовок, 4 пулеметов "максим", 6 минометов, 8 автоматов, 25 автоматических винтовок. Патронов здесь было больше чем достаточно, но они отсырели". В "донесении" почему-то не указаны противотанковые ружья, которые использовали защитники в первые дни боев против фашистских танков. Но вообще-то количество оружия, находящегося в Центральных каменоломнях, на мой взгляд, гитлеровцы преуменьшили. К концу обороны и здесь патроны отсырели и постоянно делали осечки.
Документы и воспоминания оставшихся в живых участников донесли до нас имена командиров и политработников подземных гарнизонов. Заместителем Ягунова был полковник Верушкин Федор Алексеевич. Он родился 16.05.1897 г. в д. Семеновка Бережковского сельского совета Егорьевского района Московской области. В 1916 г. был призван в армию, а затем в 1918 г. — в Красную Армию. Воевал в 1919–1920 гг. на Южном фронте, а весной 1921 г. в Закавказье. В 1923 г. закончил артиллерийские курсы, а в 1926 г. артиллерийскую объединенную школу в Киеве, в 1936 г. инженерно-командный факультет Военно-химической академии имени Ворошилова. В 1939 г. прослушал курс лекций Академии Генерального штаба. Член ВКП(б) с 1924 г. С 14.08.1941 г. был начальником химических войск 51-й армии. 22 марта 1942 г. был назначен начальником штаба 320-й стрелковой дивизии и скоро после этого за неудачи во время ведения боев по указанию Мехлиса Л. З. был снят с должности и отдан под суд.[193] Во время следственного разбирательства жил в Керчи и во время боев попал в каменоломни. После войны в Москве откликнулись на публикации в прессе его дочери — Надежда и Нина.
Начальником штаба в Центральных каменоломнях был старший лейтенант Сидоров Павел Ефимович. Он родился 5.11.1916 г. в д. Андроново Бородинского района Смоленской области. На Крымском фронте он был старшим помощником начальника 1-го отдела кадров штаба фронта, а до этого был начальником строевого отдела Бакинского училища.[194] Назначение на должность начальника штаба подземного гарнизона объясняется просто: его хорошо знал Ягунов П. М. по совместной службе в Баку. Очевидно, в каменоломнях Сидоров П. Е. в основном занимался необходимой штабной текучкой, а разработкой боевых операций занимались более опытные командиры: Верушкин Ф. А., Бурмин Г. М., Левицкий В. М., Панов А. П. и др. Панов Аркадий Павлович в каменоломнях был одним из командиров батальона, он родился в 1902 г., с 1919 по 1928 гг. служил в Красной Армии, был командиром. Затем работал на руководящей партийной и советской работе в Полтаве. В 1939 г. снова был призван в армию, в 1941 г. защищал Одессу, где был ранен. В конце 1941 г. участвовал в десанте командиром батальона на Керченском полуострове в составе 83-й бригады морской пехоты. 29.02.1942 г. снова был ранен и, находясь в "резерве", стал одним из организаторов обороны каменоломен.
