Эрик Форд - За кулисами ФСБ
Мы сейчас не ставим своей целью разоблачать хищения в области экспорта вооружений — чекистские кланы и сами очень успешно разоблачают друг друга без нашей помощи. Для нас здесь главное — постараться вскрыть систему мафиозных связей в этой сфере. Поэтому мы ограничимся тем, что подчеркнем выявленную нами связку: Коржаков — Котелкин — Потанин — Чубайс.
И еще надо отметить как некоторую особенность именно коржаковского клана — это активное участие в его темном бизнесе по торговле оружием многих бывших офицеров ГРУ. Притом даже не только бывших!
Единой мафии ГРУ никогда не было (это такой же миф, как и «чеченская мафия») — поэтому бывшие ГРУшники используются всеми чекистскими группировками. Например, некий бывший полковник ГРУ возглавлял Службу безопасности авторитетного чеченского бизнесмена Умара Джабраилова из московского клана. Но чтобы активно помогали в «бизнесе» еще и действующие офицеры ГРУ — такое нам попадалось только в коржаковском клане, это его фирменное отличие.
В сети есть очень интересная информация: когда осенью 1995 года пытались разоблачить совместные финансовые махинации олигарха Потанина и команды Котелкина, то всплыла такая информация относительно банка «Интерфининвест»: этому банку помогал отмывать украденные деньги «Росвооружения» действующий (тогда) резидент ГРУ в Сирии Александр Капараулов. Тогда в одном ливанском банке собралось 400 миллионов долларов таких «грязных денег» — и Капараулов участвовал в операции по их отмыванию.
Борис Ельцин никогда не был чьей-то полной марионеткой — никто не мог ему что-то просто приказать. И даже уговорить его что-то сделать могли только члены его семьи — жена и две дочери. Еще внучки иногда были задействованы. Больше Борис Николаевич никому не верил ни на грош — он прошел хорошую школу в партийном аппарате. Единственным исключением из этого правила был для Ельцина его телохранитель Коржаков. Но и тот фактически стал уже членом его семьи, поскольку был крестным отцом внука Ельцина. Коржаков утверждает в своих мемуарах, что когда они с Ельциным были без посторонних, то Борис Николаевич уже не был для него президентом и он с ним говорил на «ты» — это похоже на правду.
Зато с помощью этих «членов семьи» чекисты делали с президентом Ельциным все, что хотели. С генералом Коржаковым все ясно — он бывший офицер КГБ. Задача по управлению президентом Ельциным сильно облегчалась для чекистской мафии еще и тем, что Бориса Ельцина совершенно не интересовал сам по себе процесс управления страной — для него это была скучная и утомительная работа. К тому же с 1994 года его здоровье начало стремительно ухудшаться — тогда Ельцин и вовсе почти утратил интерес к тем указам и документам, которые он подписывал. Кроме того, руководство администрации президента могло косвенно влиять на решения президента Ельцина, просто снабжая его отфильтрованной информацией: Борис Николаевич не читал газет и даже не любил тогда смотреть телевизор.
Обострение борьбы между президентом Ельциным и Верховным Советом в 1993 году привело к тому, что постепенно стали вырисовываться внутри формально пока еще единой мафии два отдельных клана, интересы которых расходились все больше и больше. И только в 1994 году началась настоящая война между этими двумя кланами — тогда раскол внутри чекистской мафии стал уже необратимым.
Ельцин оказался как бы во главе своеобразного «коалиционного правительства» и получил возможность играть на противоречиях враждующих чекистских кланов, чтобы сохранять пресловутый «баланс власти». Признаки надвигающегося раскола внутри правящей верхушки России шли по нарастающей с начала 1994 года — правда, долгое время это были чисто внутренние дрязги, почти незаметные со стороны.
Например, тогда обострилось соперничество в правительстве между премьером Черномырдиным и его первым заместителем Сосковцом, который при поддержке генерала Коржакова стал бороться за кресло премьер-министра. Благодаря этому соперничеству между Черномырдиным и Сосковцом мы можем указать последнюю известную нам дату, когда внутри чекистской мафии еще сохранялось какое-то единство: 17 февраля 1994 года. В этот день вице-премьер Сосковец подписал от имени правительства договор с «Газпромом» — и по этому договору «Газпром», который всегда был государственной собственностью, отдавался фактически в полное и бесконтрольное владение своему гендиректору Вяхиреву, ставленнику Черномырдина. Немного позднее такие подарки от клана Коржакова команде Черномырдина стали уже невозможными.
Настоящим полем битвы между чекистскими группировками стала в 1994 году «независимая республика Ичкерия». Сначала московский клан сделал попытку свергнуть президента Дудаева, который работал тогда на клан Коржакова, руками самих чеченцев из «оппозиции» — так летом 1994 года началась гражданская война в Чечне.
Руководили этой «оппозицией» самые настоящие уголовники. Один Беслан Гантамиров был бывшим ментом — но он стоил иных бандитов. Впрочем, уголовники прямо из тюрьмы были не редкостью и в правительстве Дудаева. И не нам ханжески упрекать чеченцев за это, имея у себя такое бандитское правительство России — дудаевское правительство Чечни по сравнению с ним было просто детским садом. Притом и сам дудаевский режим, и «чеченская оппозиция» Гантамирова — Автурханова были организованы нашими чекистами — только из разных мафиозных группировок.
Три года в Кремле очень спокойно относились к провозглашенной президентом Дудаевым «независимости Чечни» — и только мягко журили его за этот лозунг. Чечня тогда очень интенсивно использовалась всей нашей чекистской мафией как криминальная база: тут было налажено производство фальшивых денег, создавались фиктивные банки для «чеченских авизо», перевалочные базы для транзита героина в Европу и т. д. Не говоря уже о миллионах тонн разворованной чеченской нефти — это был тогда в Чечне далеко не самый серьезный бизнес.
Проблемы возникли у дудаевского режима только в 1994 году, когда наша правящая чекистская мафия раскололась на два враждебных клана. Московский клан КГБ решил тогда «навести конституционный порядок» и свергнуть президента Дудаева. И этой мафиозной группировке не составило большого труда соответствующим образом настроить Бориса Николаевича: нужно покарать этого «бунтовщика», раз он не признает над собой власти президента Ельцина!
Когда осенью 1994 года все попытки «чеченской оппозиции» захватить Грозный были отбиты дудаевским ополчением, Ельцин твердо настроился на вторжение в Чечню российских войск. Коржаков и Барсуков пытались убедить президента не затевать эту военную авантюру, но все было бесполезно — Ельцин уперся и не желал ничего слушать: министр обороны Грачев пообещал ему, что он быстро наведет в Чечне порядок.
В других обстоятельствах Борис Ельцин охотнее послушал бы советы своего верного телохранителя, а не десяток других деятелей из своего ближайшего окружения (его дочки еще не участвовали в 1994 году в большой политике). Но тут был особый случай: Джохар Дудаев пытался как-то умалить власть президента России Ельцина — такого Борис Николаевич не мог стерпеть.
Когда осенью 1994 года президент Дудаев очень настойчиво пытался дозвониться до Ельцина, чтобы начать переговоры и предотвратить войну, то президенту Ельцину его помощники даже ничего не сказали об этих звонках! Коржаков позднее выяснил из чеченских источников: Джохар Дудаев позвонил тогда в Кремль 8 раз. А ведь есть сведения, что Дудаев тогда очень сильно не хотел войны — он был готов даже от лозунга «независимости Чечни» отказаться, лишь бы его не трогали. Но на безоговорочную капитуляцию ни один чеченец никогда в жизни не пойдет: президента Дудаева устроила бы только широкая автономия в составе России, типа той, что имел тогда без всякого шума татарский хан Шаймиев.
Почему его тайный покровитель генерал Коржаков не довел сам до президента Ельцина эти мирные инициативы Дудаева? Тут никакой загадки нет: положение Коржакова в Кремле было очень щекотливое — его враги только и ждали от него какого-нибудь опрометчивого шага. Поэтому свою «антивоенную позицию» генерал Коржаков тогда проявлял очень осторожно и только с глазу на глаз с президентом Ельциным. Коржакову нельзя было сильно засветиться в этом деле: его влияние на президента Ельцина было для его чекистского клана в 100 раз важнее дудаевского режима. Либералы из московского клана КГБ распустили тогда о генерале Коржакове клевету, будто он сторонник войны с Чечней — Коржаков даже тут промолчал, не стал поддаваться на эту провокацию.
Когда Коржаков убедился, что президент Ельцин уперся на своем и война с Чечней стала неизбежной, то он на некоторое время и вовсе прекратил свою тайную «борьбу за мир».
Коржаков даже сделал тогда символический жест — приехал на фронт, чтобы лично поздравить с днем рождения любимца президента Ельцина генерала Грачева. Этот день рождения они праздновали в ночь на 1 января 1995 года. Если бы Коржаков знал, что эта пьянка закончится кошмарным новогодним штурмом Грозного, когда все улицы города завалят нашими сожженными танками и трупами солдат, он бы, возможно, предпочел бы лучше праздновать Новый год в кругу своей семьи. В политическом плане это поражение наших войск было для его клана очень выгодным, но вряд ли генерала Коржакова сильно порадовала тогда эта картина развалин домов и горящих танков.
