Владимир Жухрай - Личная спецслужба Сталина
Теперь о нашем возможном противнике — фашистской Германии.
Германская авиационная промышленность в основном выпускает три типа самолетов: «Мессершмитт-109», «Юнкерс-87» и «Юнкерс-88». Выпускаются также транспортный самолет «Юнкерс-52» и разведчик «ФВ-189». В небольших количествах строятся тяжелые истребители «Мессершмитт-110» и явно устаревшие бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Дорнье-217». «Хейнкель» имеет скорость примерно 430 километров в час. «Дорнье» несколько больше.
В самолетном парке Германии преобладает «Мессершмитт-109», который немцы гордо именуют «королем воздуха».
Как известно, в Испании наши истребители «И-15» и «И-16» впервые встретились в боях с «Мессершмиттами». Это были первые немецкие истребители «Ме-109В», скорость которых не превышала 470 километров в час. Наши истребители по скорости не уступали «Мессершмиттам», а оружие у тех и других было примерно равноценное — пулеметы калибра 7,6 миллиметра. Маневренность же у наших машин была лучше, и «мессерам» сильно от них доставалось. В силу этого у нас с модернизацией отечественной истребительной авиации не спешили.
Немцы же раньше нас учли опыт первых воздушных боев в небе Испании, оперативнее нас использовали уроки испанского полигона.
Они радикально улучшили свои боевые машины «Ме-109», установив двигатель «Даймлер-Бенц-601» мощностью 1100 лошадиных сил, благодаря чему скорость полета возросла до 570 километров в час. Они вооружили его пушкой калибра 20 миллиметров, увеличив тем самым огневую мощь.
В таком виде истребитель «Мессершмитт» поступил в серийное производство под маркой «Ме-109Е».
Два десятка «Ме-109Е» в августе 1938 года было послано в Испанию. Преимущество этих самолетов перед нашими истребителями «И-15» и «И-16» было очевидным.
До этого молча и внимательно слушавший Сталин остановил Яковлева.
— История вопроса мне известна, — произнес он. — Значит, вы считаете, что основная масса наших истребителей не может противостоять немецким?
— Им могут противостоять лишь наши новые истребители «МиГ», «Я к» и «ЛаГГ», которые появились в образцах лишь в 1940 г., но сейчас запущены в серийное производство, — с твердой убежденностью в голосе ответил Яковлев. — К сожалению, товарищ Сталин, сравнение наших бомбардировщиков с немецким «Юнкерсом-88» тоже не в нашу пользу. По скорости, по бомбовой нагрузке немцы имеют преимущество и в бомбардировочной авиации. Превосходящий немецкие бомбардировщики наш пикирующий бомбардировщик «Пе-2» только недавно запущен в серийное производство.
Самолета же для взаимодействия с сухопутными войсками, подобного немецкому пикирующему бомбардировщику «Юнкерс-87», у нас нет.
Намного превосходящий во всех отношениях «Ю-87» ильюшинский бронированный штурмовик «Ил-2» также лишь недавно запущен в серийное производство.
Яковлев замолчал. Сталин встал и начал медленно прохаживаться по кабинету. Он не мог долго сидеть. Не давал застарелый ревматизм, полученный еще во времена царской России, когда в один из побегов из ссылки в северные края он провалился в прорубь и в сорокаградусный мороз, весь обледенелый и со сломанной рукой, восемнадцать километров добирался до ближайшего жилья. Мучительно болели ноги и их периодически приходилось разминать при ходьбе.
Остановившись напротив Яковлева, Сталин произнес:
— Выходит, мы правильно поступили, что в 1939 году заключили договор о ненападении с фашистской Германией, давший нам полтора года передышки?
— Это было поистине гениальное решение, товарищ Сталин, — поднялся в свою очередь Яковлев: — Выигрыш во времени был особенно дорог для нашей авиации: он позволил за 1939–1940 годы создать новые, вполне современные типы боевых самолетов и к 1941 году запустить их в серийное производство. Без этого немцы бы наверняка нас в 1939 г., да еще вместе с японцами, разгромили.
— Ну это еще бабушка надвое сказала, — усмехнулся Сталин, — но, вы правы, было бы очень трудно. — Немного помолчав, добавил: — Выходит, перехитрили Гитлера, не помогла ему «нордическая» хитрость?
— Выходит, товарищ Сталин.
Яковлев закрыл папку, намереваясь уходить, решив, что он и так отнял у Сталина много времени.
— Подождите, — остановил его Сталин. — Расскажите о ваших общих впечатлениях при последнем посещении Германии. Вы наблюдательный человек и наверняка заметили немало интересного.
— Смотря что вас интересует, товарищ Сталин.
— Какова общая обстановка в Берлине? Чувствуется, что Германия воюет с Англией?
Некоторое время Яковлев молчал, обдумывая неожиданный для него вопрос Сталина. Он меньше всего ожидал, что его личные впечатления о Германии могут заинтересовать Сталина, и готовился только к ответам на специальные, чисто технические вопросы о состоянии военно-воздушных сил европейских стран, и прежде всего, конечно, Германии. О том, что Сталина интересуют именно эти вопросы, его, за день до приема, предупредил Поскребышев.
— Следов войны в городе, — начал Яковлев, — не видно. Союзная авиация больше пугает, чем действует. Во время ее налетов обстановка в Берлине больше напоминает учебную воздушную тревогу. Однако во время объявления воздушной тревоги немцы дисциплинированно прячутся в бомбоубежища и сидят в них до отбоя.
Днем около магазинов стоят очереди и в городе идет обычная жизнь. Большинство мужчин носят какую-нибудь форму: военную, эсэсовскую, полицейскую, форму фашистской партии: черные брюки и коричневый пиджак с нарукавной свастикой, даже дворники, убирающие улицы, носят форменные фуражки. Повсюду плакаты с изображением Черчилля, с надписью «Враг номер один» и лозунги: «Боже, покарай Англию!» Излюбленная тема при разговорах на международные и политические темы — высмеивание англичан.
Почему-то гитлеровцы крайне насмешливо относятся и к своим союзникам — итальянцам. Один из немецких авиаконструкторов за обедом рассказал мне такой анекдот: «У итальянцев танки отличаются от немецких тем, что имеют три скорости назад и одну вперед». В немецких кинотеатрах показывают очень популярную среди немцев документальную хронику о войне с Польшей: «Польша в огне» — варварскую бомбардировку немецкой авиацией этой страны.
— Я видел эту картину. Такое могло иметь место только против страны с крайне слабой противовоздушной обороной, — заметил Сталин.
— Евреи в Берлине обязаны носить на левой руке желтую повязку с черной буквой «Y» («юде»), — продолжал свой рассказ Яковлев. — В такси часто можно видеть таблички: «Евреев не обслуживаю», а в кинотеатрах у кассы: «Евреям билеты не продаются». На бульварах скамейки для евреев с надписью «Фюр юден» (для евреев) выкрашены в желтый цвет и повернуты спиной к бульвару. И так по всей Германии. Имеют место еврейские погромы.
— Мне докладывали, — Сталин постучал зажатой в руке трубкой по столу, — что гитлеровцы готовят полное физическое истребление еврейского населения как в самой Германии, так и в оккупированных ею странах. С этой целью ими разработан специальный план уничтожения еврейского населения, закодированный под названием план «Ваннзее». — Помолчав, Сталин добавил: — Жаль трудолюбивый и талантливый еврейский народ, насчитывающий шеститысячелетнюю историю. Многие его представители, будучи видными учеными в самых разнообразных областях, внесли существенный вклад в подготовку Советского Союза к обороне.[18] Сегодня реальная надежда на спасение у еврейского народа — это Советский Союз. Единственная страна в мире, где граждане еврейской национальности по-настоящему чувствуют себя, как, впрочем, и все другие народы, населяющие нашу великую страну, равноправными и свободными людьми.
Англичане и американцы же, выдающие себя за друзей евреев и в то же время создавшие и взрастившие гитлеровцев, много болтают о необходимости их спасения, но практически ничего для этого не делают, позволяют Гитлеру претворять в жизнь его людоедские планы.[19]
— А почему гитлеровцы так ненавидят евреев? — спросил Яковлев.
Сталин раскурил трубку, выпустил несколько колечек дыма, неторопливо ответил:
— Дело в капиталистической конкуренции. Рурские магнаты прибирают к рукам капитал евреев-капиталистов в Германии. А для маскировки, под флагом расовой теории, натравляют на всех евреев своих цепных псов в лице гитлеровцев, — остановившись посредине кабинета, Сталин спросил: — Какая, на ваш взгляд, отличительная черта у современных немцев?
Яковлев ответил не задумываясь:
— Самоуверенность.
— Ну, этого им всегда хватало и губило их, — сказал Сталин.
— Но сейчас, товарищ Сталин, в результате фашистской пропаганды, у всех у них без исключения — от конструктора до носильщика — чувствуется сознание превосходства над всеми другими народами.
Сталин, сев к столу, проговорил:
