Люди против нелюдей - Сергей Юрьевич Катканов
И вот тут произошло то, чего ни кто не мог ожидать. Боя не было, но красные выпустили какой-то случайный снаряд, и этот единственный снаряд угодил в стоящий там единственный дом и убил единственного человека, который в этом доме находился – Корнилова. Мы знаем, что ни одна человеческая жизнь ни когда не обрывается без Божьей воли, но иногда Господь делает для нас эту истину очень наглядной, чтобы у нас уже не оставалось ни малейших сомнений – такова Божья воля. Господь прибрал Лавра Георгиевича в тот самый момент, когда он был уже готов погубить Белую Гвардию, а заодно избавил его от греха самоубийства.
Отсюда, кстати, следует и то, что Богу вовсе не была угодна гибель Белой Гвардии в самом её начале. Бог хотел, чтобы Белая Гвардия была, хотя и не захотел, чтобы она победила.
Корнилов рассуждал по-человечески: без взятия Екатеринодара так и так всё кончено. Но кто мы такие, чтобы решать за Бога, что кончено, а что нет? Принявший командование Деникин отменил бессмысленный штурм, и почти сразу же они узнали, что на Дону вспыхнуло антибольшевистское восстание, давшее Белой Гвардии второе дыхание. Корнилов не мог этого знать, иначе и сам отменил бы штурм. Но Деникин, и не зная о восстании, старался поступать по-Божьему, он не мог взять на свою совесть бессмысленную гибель людей.
И всё-таки Корнилов был честным человеком, который ни разу не запятнал себя подлостью. Он был настоящим патриотом, искренне любил Россию. Он действительно был героем, храбрецом, погибшим за Родину. Он сыграл очень важную роль, став тем знаменем, вокруг которого сформировалась Белая Гвардия. Хотя его храбрость носила характер припадочный, что зачастую сводило на нет все его бесспорные достоинства. Впрочем, лишь Богу известно, что перевесило в нем, что было основой его личности. А нам остается лишь обычная человеческая справедливость.
Русские мальчики
Белые генералы так высоко держали планку безупречной честности, жертвенной самоотверженности и нравственной чистоты, что нам до этой планки, кажется, в массе своей ни когда не дотянуться. Это была особая порода людей старой России. Мы оболгали их и забыли. А они были лучше нас в тысячу раз. Хотя сами себя они считали всего лишь нормальными, обычными людьми. И сражались они за то, чтобы все русские люди оставались нормальными. Впрочем, по высокому русскому стандарту. Но они не знали другого стандарта.
О горах надо судить по вершинам, а не предъявлять с ехидной ухмылочкой отдельные постыдные поступки некоторых гниловатых белогвардейцев. И на духовных вершинах Белой Гвардии мы встречаем отнюдь не только генералов, но и юнкеров, и кадетов, совсем ещё детей – русских мальчиков, которые оставили нам примеры того, что значит любить Родину. На самом деле любить Родину.
Офицер-марковец вспоминал о том, как в госпитале от тяжелого ранения умирал кадет Алеша Тихонов. К нему подошел офицер, его воспитатель в корпусе, и, положив руку на голову страдальца, говорил ему слова утешения, сам едва сдерживаясь от рыданий. Алеша, взяв руку своего офицера и держа в своей уже холодеющей руке, слабым голосом сказал: «Я знаю, что скоро умру. Но смерть за Веру, за Россию можно с радостью принять».
И.М.Ходаков в своей замечательной книге «Белое солнце России» приводит такую историю: «Иван Иванович Сагацкий вступил в Белую Гвардию 16-ти лет. Он пошёл на фронт не для того, чтобы убивать и грабить, пороть крестьян и вернуть имения помещикам. Он шёл умирать за Родину, шёл освобождать её от коммунистической нечисти, шёл с крестом на груди и молитвой на устах. Мать пыталась отговорить его, но тщетно. Они просидели за разговорами всю ночь. Когда за окном забрезжил рассвет, мать в изнеможении тяжело вздохнула и сказала сыну: «Ну что ж, поезжай с Богом. Пойдем, помолимся вместе…» Они встали на колени перед почерневшими от времени старинными образами и обратились к Господу с горячей молитвой. Потом мать благословила сына на ратный путь».
А вспомните мальчишек, юнкеров и кадетов, которые сразу после Октябрьской революции защищали Московский Кремль от большевиков. В какие щели забились тогда генералы и офицеры, которых ведь было полно в Москве? На защиту русской чести встали одни только русские мальчики. Уж не знаю, кто им «разъяснил текущий момент» – тогда ведь ни кто ни чего не понимал в происходящем. Но видимо наши мальчики особым русским чутьём безошибочно определили, что на Россию нахлынула нерусь, мразь и погань, от которой надо спасать страну. И большевики ни чего не смогли сделать с этими мальчишками без артиллерии, варварски расстреляв Кремль из тяжелых орудий.
Московские юнкера и кадеты стали белой гвардией ещё до появления Белой Гвардии. Они первыми встали на защиту России, когда всякого рода «тертые калачи» суетливо прикидывали, как можно будет договориться с большевиками. А они просто пошли и отдали за Россию свои юные жизни, ни кем не будучи вынуждаемы и понуждаемы. Москва устроила мальчишкам грандиозные похороны. Хотя лучше бы живых поддержали. Большевики, тогда ещё чувствовавшие себя очень неуверенно, робко прижали уши и похоронам не препятствовали. А понимала ли Москва тогда, что она хоронит свою душу?
Митрополит Вениамин (Федченко) вспоминал, как в Крыму при Врангеле разговаривал с юнкерами. Один из этих мальчишек сказал: «Какие мы белые, мы – серые». Владыка написал об этом в своих мемуарах, когда уже вернулся в Совдепию. Такие мемуары красным нравились, они с удовольствием отмечали: вот, дескать, сами признали, что их одежды особой белизной не отличались. А главного-то и не поняли. Русский мальчик сказал о серости белых, потому что предъявлял к Белой Гвардии предельно высокие нравственные требования, и разумеется врангелевская армия, как и любая группа в несколько десятков тысяч человек, не могла целиком удержаться на высоте предельных требований. А мальчишку-идеалиста это удручало. Сам-то он был белым, а вовсе не серым, потому и сокрушался.
О русских мальчиках-белогвардейцах надо бы написать целую книгу. Но книги у нас написаны только про «красных дьяволят». А теперь наследники этих дьяволят штудируют учебники по менеджменту. И мы ещё смеем рассуждать о возрождении России.
Летопись русской славы
Когда большевики идеологически заметно просели и самые умные
