Юрий Ленчевский - СМЕРШ без грифа «Секретно»
«Где же я прокололся?..» – лихорадочно соображал Сумцов. Внезапно ноги его сделались точно свинцовые. Он испытывал подобное чувство во сне, когда снится, что хочешь бежать от невидимого врага, а ноги не поднимаются, точно к ним привязаны пудовые гири… «Или же это очередная проверка?..»
Сумцов начал говорить. Офицер СД иногда, глядя в упор на Сумцова, задавал ему вопросы:
– Вы заявляете, что сдались в плен добровольно.
– Я объяснил, почему пошел на это.
– Повторите все, что говорили. С самого начала.
Эсэсовец еще раз слушал рассказ Сумцова о его жизни. Но как бы не проявлял к нему большого интереса. Сидел со скучающим видом. Но вот Сумцов снова заговорил о том времени, когда был пионервожатым в школе, и офицер СД оживился:
– Работали с детьми?
– Да, уже об этом говорил.
– Хорошо. Поедете со мной, – неожиданно заявил эсэсовец.
«Куда? Зачем?» – Сумцов был в полном неведении о том, что ждет его впереди.
Автомашина, в которой находился Сумцов с эсэсовцем, ехала по улицам типичного немецкого городка. Въехала в какой-то двор. У ворот находилась охрана. Офицер СД вышел из машины, скомандовал Сумцову:
– Выходи!
Константин не спеша выбрался из машины, огляделся вокруг. Перед его глазами находилось несколько стандартных зданий. «Казармы… – подумал он. – Но почему здесь дети?» У одного из зданий бегало несколько ребят лет десяти-двенадцати. Сумцов не понимал, где он оказался. «Дети… Детский сад какой-то…»
Очень скоро Сумцов узнал, что оказался в диверсионной школе для подростков.
Школа подготовки подростков-диверсантов в Гемфурте близ г. Касселя была организована в июле 1943 года «абверкомандой-203» (именовалась также «абверкоманда-2В» и действовала при армейской группировке «Центр». Начальниками органа были подполковник Геттинг-Зеебург и Вернер. Орган вел работу против Западного и Белорусских фронтов). Школа именовалась «Зондеркоманда «Гемфурт». Начальником школы был унтер-офицер Шимек.
Заместителем начальника школы был Курбатов – бывший старший лейтенант Красной Армии. Были и братья Бойко. Василий и Николай – бывшие красноармейцы, попавшие в плен к немцам под Вязьмой. Они проводили с подростками строевую подготовку. Сумцову поручили тоже проводить строевую подготовку. Он довольно быстро освоился с обстановкой в школе.
Начальник Шимек – унтер-офицер, что соответствовало ефрейтору Красной Армии. В вермахте было воинское звание – ефрейтор, соответствующее рядовому РККА. Шимек, являясь начальником школы, одновременно преподавал подросткам топографию. Этот предмет преподавал в школе и Курбатов.
Об использовании немецкой разведкой подростков для сбора разведывательной информации о частях Красной Армии в прифронтовой полосе Сумцов знал. В Бобруйске еще в 1941 году и в Мценске в 1942-м у немцев были школы по подготовке шпионов-подростков.
Следует заметить, что у абвера существовал ряд школ и курсов по подготовке малолетних разведчиков и диверсантов. Чекистами Калининского фронта в марте сорок второго года отмечалось, что в деревне Телешово существует спецшкола по подготовке агентов из числа подростков. Бобруйская спецшкола готовила разведчиков широкого профиля. В Райгороде подростков натаскивали на ведение разведки ближних тылов Красной Армии. Школа в Славянске обучала агентов-разведчиков ближнего и дальнего тыла. В Орше обучали подрывников-диверсантов.
В школе в Гемфурте одновременно обучалось 25–75 человек. Срок обучения – 1–2 месяца, некоторые воспитанники обучались 6 месяцев и более. Им преподавали методику совершения диверсий, обучали пользованию специальными средствами, велись занятия по физической и строевой подготовке. Проходили парашютное дело. Обучающиеся в разведшколе малолетние разведчики воспитывались в духе преданности германскому нацизму. В школе охотно поощряются и даже инспирируются драки, всемерно проповедуется культ силы, детей учат быть жестокими.
«Семьдесят два вражеских агента вот-вот окажутся в тылу Красной Армии. Во что бы то ни стало я должен противодействовать этому. А как? Буду думать. И еще жалко ребят…» – размышлял Сумцов.
Внимательно присматриваясь к курсантам, Сумцов видел, что они представляют собой довольно разноликую массу. В большинстве своем их вовлекли в школу абвера обманным путем. Правда, не всех… Курсанты отнеслись к нему по-разному. Чувствовалось отчуждение, он был преподаватель. В школе существовала субординация. И все же ему удалось разговорить нескольких.
– Серега, ты как в школу попал? – как бы между прочим Сумцов спросил Сергея Елманова.
– Как… Детдомовский я. Немцы пришли – нас кормить перестали. С голодухи уже опухать стал. Думал, все, кранты… И тут немец появился. Предложил ехать с ним. Сыт будешь, пообещал.
«С ним ясно», – подумал Сумцов. Впоследствии он узнал, что для поиска кандидатов в диверсионную школу в концлагеря, в населенные пункты оккупированной советской территории, и особенно в неуспевшие эвакуироваться детские дома, направляются специальные команды вербовщиков из СД.
Школа вербовала 13-17-летних агентов обоего пола из детских домов Орши и Смоленска. Ребят вербовали, объясняя, что они вступят в РОА, девочкам объясняли, что из них подготовят медсестер. Завербованных направляли в деревню Сметово под Оршей, затем вывозили в Германию. Вербовка проводилась Шимеком и военнопленными из воинской части, расположенной в деревне Сметово. После прибытия в школу и предварительной психологической обработки всем объявляли, что из них будут готовить агентов-диверсантов. Подростков склоняли к согласию и окончательно оформляли вербовку. С них брали подписки, обязующие их вести борьбу против коммунистов, комиссаров и политруков. План немецкой спецслужбы использовать в качестве диверсантов подростков основывался на вполне понятном расчете: подростки-диверсанты вряд ли могут привлечь внимание советской контрразведки. Да и население будет снисходительнее к детям.
Еще об одном подростке узнал Сумцов. Вовка Еремеев по прозвищу Еремейкин коротко сообщил о том, как оказался в школе.
– Попал сюда по дурости… Немец уговорил.
Еремейкин подробно рассказал, как это произошло. Жил он с матерью, отца не было. Мама умерла. Схоронили ее… Остался один. А есть нечего. Подался на базар. Стянул у одной торговки буряка. Она – в крик. Полицай тут как тут. «Зацапал» его. Привел в полицию. А там этот немец…
– Попался, воришка! – говорит. – Сейчас тебя накажут.
– За мерзлый буряк?
– Не воруй.
Ту встречу с немцем в полиции Еремееву не забыть. Сколько времени прошло уже, а помнит все до мельчайших подробностей.
Немец строго смотрел на него, спросил:
– Ты в городе видел виселицу? Или тебе о ней рассказывали?
Вова Еремеев испугался не на шутку, казалось, душа уходит в пятки. «Неужели повесят…» – обожгла мысль.
– Видел… Сам видел… – заикаясь, произнес Еремеев.
– На днях местные власти повесили одного молодого человека. У него было оружие, пистолет. За него и поплатился.
«Немец сказал «местные власти», как будто сам не причастен к казням. Хотя вешали не немцы – полицаи», – отметил про себя Сумцов, слушая рассказ парня.
Вовка Еремеев, не понимая, куда клонит немец, тихо спросил:
– За пистолет?
– Да. А пойдешь ко мне на службу, сам сможешь носить пистолет, – сказал немец.
– Так и захомутал меня немчура, – закончил свой рассказ Володя Еремеев.
С первых дней Сумцов обратил внимание на царившую в школе обстановку недоверия и страха. Преподаватели и обслуживающий персонал следили за каждым шагом курсантов. За малейшее нарушение установленного режима курсанты строго наказывались. Групповые сборы, доверительные беседы не разрешались. Распространялись различные провокационные слухи с целью выявить среди подростков симпатизирующих советской власти. В школе поощрялись антисоветские настроения курсантов, доносы на своих сокурсников. Особенно боялись и ненавидели подростки служившего в школе Александра Хлысталова. Однажды Сумцов оказался свидетелем такого разговора Еремеева с курсантом Андреем Виноградовым.
– Ты, Виноград, почему пошел в немецкую школу?
– Так ведь интересно…
– Против своих тебе воевать интересно. Сука ты!
– А где они – свои? У меня никого нет, – с горечью произнес Виноградов.
– Сюда идет милиционер, – тихо произнес Еремеев.
Ребята убежали. «Милиционер» относилось к приближавшемуся Хлысталову. Впоследствии Сумцов узнал, что в свое время Хлысталов служил в милиции. «Хлысталов – немецкий агент СД. Мразь. Похоже, и фамилию не менял», – позже в разговоре с Сумцовым так отзовется о Хпысталове Курбатов.
Отношения Сумцова с Курбатовым развивались неровно. Сумцов выяснил, что Курбатов прибыл в разведшколу еще до переезда ее в район Касселя в м. Гемфурт. За какие такие заслуги он стал заместителем начальника школы Шимека, Сумцов собирался со временем выяснить. Курбатов общался с курсантами, немало знал о каждом из них. Сумцов стремился поближе с ним познакомиться. И тот благосклонно относился к Константину. Однако вскоре почему-то стал сторониться его. Почему это произошло, Сумцов не понимал. Ему Курбатов был нужен прежде всего как источник информации.
