Спектакль для предателя - Валерий Георгиевич Шарапов
– Я вам настолько неприятен, Дина Борисовна? Но признайтесь, это еще не самый худший вариант. Со мной хотя бы можно поговорить – если, конечно, не нести при этом антисоветский вздор.
– Да, наверное… – она передернула плечами. – Но что это меняет? Я ненавижу вас как класс и, поверьте, имею на это причины. Когда-нибудь страна узнает, что собой представляете вы и ваши предшественники. Особенно ваши предшественники.
– Да, я работаю в Комитете, – ухмыльнулся Зимин. – Чего, кстати, не стыжусь. Но у каждого свои недостатки. Вот вы, например, Родину предали.
– Да далась вам эта Родина! – вспыхнула Дина. – Лично мне все видится иначе, так что назовите это по-другому.
– Даже не подумаю. Именно так это и называется. Причем везде, а не только в вашем нелюбимом Союзе. Академик Сахаров наговорил много лишнего, сменил веру и подался в диссиденты. Но он не передал на Запад ни одного секрета, а ведь водородную бомбу создал. Знал такое, что многим ученым и не снилось. А он всего лишь критиковал Советский Союз, призывал к соблюдению каких-то мифических прав человека. Да – враг, да – нанес ущерб, в основном репутационный. Пострадал за убеждения, ничего при этом не обретя, а только потеряв. Враг, но достоин уважения. А что по поводу таких, как вы, Дина Борисовна? Вы же не за «спасибо» работали? Так что, извините, что есть, то есть. Предателей не любят нигде. И золотом не осыпают, не надейтесь. Всех предателей ждет печальная участь.
– Что-то по Лучинскому это не видно, – проворчала Дина. – Владимира Натановича уважают, ни в чем не ограничивают, дали ему целую лабораторию…
– Лучинский им нужен, – перебил Зимин. – Неординарный ум, смелый экспериментатор. Им своих мозгов не хватает. И пока его рабочие качества востребованы, Лучинского будут осыпать деньгами. Выжмут все, что можно, и избавятся от обузы – не исключаю, что физически. Не ждет его почетная пенсия на Лазурном Берегу в роскошном особняке. И можете мне хоть тысячу раз не верить. Больше скажу – Владимир Натанович нужен живым только нам.
Его почти не волновало, что делается в ее симпатичной головке. Дина Борисовна прочно сидела на крючке.
Она замолчала, кусала губы. Трасса уносилась вглубь финской территории, сельские пейзажи сменились урбанистическими: мелькали эстакады, участки с круговым движением. За лесополосами ютились городки, водонапорные башни. Простирались леса, наливающиеся золотом и багрянцем. Стрелка указателя уровня топлива опустилась критически низко.
– Заправимся, – сообщил Зимин, сворачивая на АЗС. К заправке примыкал магазин – бревенчатое сооружение, похожее на теремок. Еще дальше виднелись крыши населенного пункта.
На заправке царили тишина и покой. Выехала единственная машина, взяла курс на север. Андрей остановился у колонки, выбрался наружу, вставил шланг.
– Подождете? – спросил у Дины.
– Нет, сбегу, – фыркнула спутница.
На местных АЗС практиковали самообслуживание. Касса находилась в магазине, туда он и направился, удивляясь, как странно здесь все устроено. В магазине продавались безделушки, продуктовая мелочь, газеты, журналы.
Он не стал ничего покупать, рассчитался за полный бак, зашагал обратно. Подъехала синяя «Вольво» с кузовом седан, в магазин направилась блондинка средних лет. Зимин учтиво уступил ей дорогу, зашагал к машине. Залил горючее, сел за руль. Дины Борисовны в салоне не было.
Он вышел из машины, осмотрелся. Тяжело вздохнул, снова сел, стал ждать. Подъехал зеленый «Опель», уткнулся в задний бампер «Вольво», немного подождал и стал недоуменно моргать фарами. В этой стране любили тишину и уважительно относились к ближнему. Андрей завел мотор, отъехал от колонки и прижался у поворота к бордюру.
Дина Борисовна изволила отсутствовать. Он снова вышел, направился к магазину. Удивленно покосилась моложавая дама за кассовым аппаратом: этого господина она уже обслуживала. Он заглянул за стеллажи – может, спряталась где? В туалете? В закутке на дальней стороне глухо сработал сливной бачок. Все понятно. Нет, не то – из коридора вышла блондинка средних лет, прибывшая на «Опеле», окинула незнакомца заинтересованным взглядом. Зимин отвернулся. Внуков пора воспитывать, а она все туда же…
Побродил вдоль стеллажей с корзинкой, выбрал несколько упаковок – с орешками, тонко нарезанной жареной картошкой. Последние называли «чипсами», но в этом он плохо разбирался. Поколебавшись, сунул в корзинку бутылку пепси, одноразовые стаканчики. В представленном ассортименте можно было заблудиться, как в сибирской тайге.
Рассчитавшись, он покинул заправку, вернулся в машину. Пропавшая особа не объявлялась. Андрей вывел машину за пределы заправочной станции и съехал на обочину. Пожевал, запил соленые изделия сладкой колой. Вышел из машины, покурил, задумчиво глядя на лес. Снова сел в машину, продолжил трапезу. В свободное от службы время вместо этой сладкой гадости он предпочел бы пиво. А вместо всего остального – вяленого окуня.
Прошло еще минут пятнадцать. «И впрямь, куда спешить?» – подумал Зимин. Отворилась пассажирская дверь, и в машину села пыхтящая от злости Дина Борисовна. Она демонстративно не смотрела на спутника, надулась, как воздушный шарик. Андрей смерил ее ироничным взглядом.
– Не успели, Дина Борисовна? Мосты развели?
– Больше ни слова, – процедила несостоявшаяся беглянка. – Очень вас прошу, а то взорвусь.
– Как скажете, – пожал плечами майор. – Будете? – он сунул пассажирке чипсы. – Гадость редкостная, но вкусно. Может, это вас успокоит. Между сиденьями кола и чистый стаканчик.
Она без слов отобрала у него пакет, стала хрустеть сухой картошкой. Наполнила стаканчик, жадно выпила. Немного отпустило, она уже не казалась злобной как барракуда.
– Можем ехать? – спросил Зимин.
– Да уж сделайте одолжение…
Он пропустил грузовичок «Сааб-Скания», убедился, что полоса свободна, и продолжил движение. Дело близилось к вечеру, лучики заходящего солнца переливались в кронах деревьев. Дина с жадностью поглощала чипсы – это действительно успокаивало. Скомкала упаковку, сморщилась.
– Дрянь, хоть с этим-то вы согласны? – спросил Андрей.
– Дрянь, – неохотно подтвердила Дина. – Но заразная. Надеюсь, подобными товарами когда-нибудь завалят Советский Союз. Прекрасное идеологическое оружие. Вроде джинсов или рок-музыки.
– Сомневаюсь, – усмехнулся Зимин. – С такой же вероятностью однажды Ленинград переименуют обратно в Санкт-Петербург. Это не оружие, а отравленные желудки. Нормально надо питаться.
Дальше ехали в молчании. Спутница отвернулась, надменно выпятив губу. Вроде слеза блеснула. Или показалось. И вправду хотела сбежать?
Андрей украдкой бросал на нее взгляды. Душевный порыв, всплеск эмоций, а голова при этом не работала. Далеко, интересно, убежала? Разбирать подробно эту тему уже не хотелось.
Небо темнело. Наваливалась усталость. Надежд на «сменщицу» не было. Дина Борисовна уснула, сжавшись в ершистый комок, вздрагивала во сне. На него самого накатывали волны сна. В какой-то момент едва справился, вовремя удержал руль – машина вильнула
