Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР
Теперь никаких сомнений в намерении Гитлера напасть на СССР больше не было. 18 июня в войска по распоряжению Сталина И.В. была направлена Директива (которую теперь некоторые историки и мемуаристы настойчиво стараются скрыть) о приведении войск в полную боевую готовность без объявления тревоги и проведения общей мобилизации. В Директиве было указано, что в ближайшие дни следует ожидать нападения немецких войск.
Казалось бы, что со стороны высшего советского руководства всё было предусмотрено для того, чтобы во всеоружии встретить врага. Однако, когда на рассвете 22 июня немцы начали бомбардировку и артиллерийский обстрел наших позиций и городов, а затем танковые клинья при поддержке пехоты ринулись на советскую территорию, выяснилось, что это было полной неожиданностью для многих наших воинских частей и потому застало их врасплох. Только в последние годы нам стало известно, что Западный особый военный округ, ставший Западным фронтом, по которому немецкие войска нанесли главный удар, сознательно не был приведён в боевую готовность. Директивы из Генерального штаба в Западный округ поступали, но не доводились до войск. В то же время Генштаб почему-то не удосужился в это тревожное время проверить чёткость выполнения на местах своих указаний о приведении войск в полную боевую готовность. В результате самолёты на аэродромах не были рассредоточены и замаскированы, а потому значительно пострадали от первых же бомбёжек. По указанию «какого-то генерала», приезжавшего в войска ещё 20 июня, топливо из баков самолётов и танков было слито, а оружие и прицелы сняты для проверки, боеприпасы сданы на склад. Этот генерал, фамилию которого никто сейчас назвать не может, распорядился на выходные дни отпустить офицеров по домам. Для доставки снарядов к тяжёлым гаубицам, находившимся в артиллерийских парках (а не на боевых позициях), на дальние склады были направлены не грузовики, а тихоходные тягачи (чтобы побольше привезти снарядов!). В критический момент оказалось, что буксировать многотонные орудия просто нечем, а тягачи так и не успели вернуться с задания. По этой причине тяжёлая артиллерия Западного фронта осталась в парках и не смогла нанести противнику никакого ущерба.
Командующий войсками Западного военного округа генерал Павлов Д.Г. в воскресенье вечером, вместо проверки боеготовности вверенных ему войск, находился в театре, наслаждаясь весёлым спектаклем «Свадьба в Малиновке». Согласно оперативным записям, в два часа ночи (то есть за два часа до начала войны!) ему позвонил по телефону нарком обороны маршал Тимошенко С.К. и поинтересовался, как дела. На что командующий отрапортовал: «Всё тихо». Нарком же ему посоветовал: «Ну, ты не психуй!» Каково состояние боеготовности войск округа, маршал почему-то не поинтересовался.
С началом боевых действий вся проводная связь на Западном фронте была нарушена, а из трёх радиостанций средства противника две быстро вывели из строя, третью же заглушили. Командующий фронтом Павлов Д.Г. формально вроде бы отдавал приказы в письменной форме подчинённым ему войскам, но из-за отсутствия связи они ни до кого не доводились.
В роковую ночь штаб Киевского особого военного округа получил команду на передислокацию в район Тарнополя, и отправился туда двумя колоннами: одна — по железной дороге, другая — на автотранспорте. В итоге связь с войсками была полностью утеряна, потому управлять боевыми действиями оказалось невозможно.
Три дивизии, которые своевременно не были выведены из Брестской крепости, попали там в «мышеловку» и, несмотря на мужество красноармейцев и командиров, проявленное в бою, были полностью уничтожены. Именно через те бреши в нашей обороне, которые возникли в связи с тем, что эти брестские дивизии не заняли выделенные им полевые позиции, стремительно прошли немецкие войска, начав окружение Минска.
Вызывает определённое удивление, почему немецкие войска основной удар наносили именно через Белоруссию. Ведь здесь простирается множество болот, а дороги между ними достаточно узкие, что затрудняет движение, а тем более маневрирование танковых войск. Вместе с тем на поверку оказалось почему-то, что именно этот военный округ (фронт) совершенно не был приведён в боевую готовность и потому позволил без особого сопротивления наступать немецко-фашистским захватчикам. Всё это до поры скрывалось нашими историками и мемуаристами, а вина за все беды возлагалась персонально на Сталина, якобы запретившего приводить войска в боевую готовность. Забегая вперед, сообщим, что уже после трудной победы в войне наша разведчица-нелегал Ольга Чехова (псевдоним Мерлин), работавшая в самом центре немецкого логова, вспоминала, что в первый день войны она была приглашена на приём, на котором присутствовало около шестидесяти нацистских руководителей. В разговоре о немецком походе на СССР Геббельс выразил мнение, что до рождества 1941 года немцы будут в Москве. На это Ольга позволила себе заметить, что «маленькая Германия не сможет победить Советский Союз». Геббельс ответил: «В России будет революция, и это облегчит победу над СССР». Следовательно, у немцев был расчёт на какое-то крупное предательство в нашей стране, организованное, скорее всего, силами военных. Действительно, ведь Германия достаточно легко захватила всю Европу благодаря именно содействию предателей или так называемой «пятой колонны» в разных странах. Так, немецкое вступление в Чехословакию сопровождалось активной поддержкой со стороны военных организаций Гелена. То же самое произошло в Норвегии (Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (де Гриль) и Франции. Очевидно, в Советском Союзе не все участники заговора Тухачевского были своевременно выявлены и обезврежены. И всё-таки, опережая события, отметим, что во время войны прогерманских выступлений в нашей стране (на что очень рассчитывал Гитлер) не было. Этому содействовала и приснопамятная «чистка» 1937–1938 годов. А вот истинную картину событий начального периода войны (в которой добросовестным исследователям ещё предстоит непредвзято разобраться!) многие историки и мемуаристы, постарались достаточно исказить за счёт создания различных мифов с однозначным уклоном в направлении виновности во всех бедах одного Сталина.
Итак, оставшиеся без связи и управления воинские части, не представлявшие себе складывавшейся боевой обстановки на Западном фронте, не могли оказать организованное сопротивление врагу. Отдельные мужественные очаги сопротивления не позволяли принципиально изменить обстановку, чтобы воспрепятствовать стремительному продвижению противника. Бойцы, часто брошенные своими офицерами, стали массово сдаваться в плен. Западный фронт, имевший вполне достаточно сил и вооружения для борьбы с наступавшим врагом, рухнул буквально за четыре первые дня войны! За собой он потянул, из-за угрозы полного окружения и разгрома, Прибалтийский и Юго-Западный фронты.
Вячеслав Михайлович Молотов вспоминал, что, когда Сталин узнал о той катастрофической обстановке, которая молниеносно сложилась на советско-германском фронте, он буквально «охренел». Существуют мифы, что в это трудное время вождь советского народа пребывал в растерянности и чуть ли не в прострации. Но не таков был Иосиф Виссарионович Сталин, на которого его оппоненты стараются теперь высыпать кучи мусора. Самую точную характеристику советскому вождю дал в своё время ярый его оппонент и антисоветчик Уинстон Черчилль. Бывший премьер‑министр Великобритании утверждал, что большим счастьем для России явилось то, что «в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин». Он был «самой выдающейся личностью, человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли», «непоколебимым мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения». Кроме того, «Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям».
Поскольку положение на фронте продолжало непрерывно ухудшаться, а эффективность нашего военного противодействия не была ясна, 29 июня Сталин вместе с Молотовым, Берия и Микояном направились в Наркомат обороны и Генеральный штаб, чтобы на месте оценить состояние дел. Оказалось, что руководство и Наркомата, и Генштаба обстановкой на советско-германском фронте (особенно на Западном его участке) совершенно не владело, а потому не способно было управлять действиями войск. Начальник Генерального штаба Жуков Г.К., находясь в отчаянном положении ответственного руководителя, потерявшего всякую ориентировку в происходящих событиях, даже откровенно разрыдался из-за собственного бессилия сделать что-либо для своей отступавшей армии.
Наглядно убедившись в абсолютной неспособности военных решать текущие вопросы, Сталин понял, что сейчас необходимо срочно и полностью менять всю систему государственной и военной власти в стране, при этом поднимать на борьбу весь советский народ, иначе поражение и крах Советского Союза под натиском фашистских полчищ окажутся неминуемыми. Уже на следующий день, 30 июня, в печати было опубликовано постановление об образовании Государственного Комитета Обороны (ГКО), к которому на период военного времени переходила вся полнота власти в стране. В состав ГКО вошли Сталин И.В. (председатель), Молотов В.М., (зам председателя), Берия Л.П., Ворошилов К.Е. и Маленков Г.М. Созданная с началом войны для управления войсками Ставка Главного командования под руководством наркома обороны Тимошенко С.К. была преобразована в Ставку Верховного Командования и с 10 июля её возглавил Сталин И.В., а 19 июля он стал ещё и наркомом обороны, сосредоточив таким образом в одних руках все нити управления войсками и страной.
