Дмитрий Зубов - Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943
Подбежав к немецкому самолету, мы увидели, что одна его сторона была полностью в воде и грязи, другая – с одним крылом и открытой кабиной – на поверхности. Рядом лежал немец с парашютом и окровавленной разбитой головой, а другие три находились внутри. Народ, что посмелее, начал сразу все рассматривать. Нашли фотографии, карту Горького. Девушки сразу парашют прибрали и разорвали на куски…»
Вместе с Беерманом, который был опытным летчиком и уже не раз пролетал над Горьким, погибли упомянутый бортстрелок, а также штурман лейтенант Вальтер Брауше и бортрадист унтер-офицер Эрих Контер.
В отличие от своих противников Петр Шавурин смог покинуть падающий самолет и благополучно приземлился на парашюте, хотя и получил легкие ранения. МиГ же развалился на куски, причем одно крыло упало на город Павлово, а большая часть фюзеляжа – в лес на левом берегу Оки. Ближе к вечеру на место падения немецкого разведчика прибыла большая делегация из офицеров корпусного района ПВО, сотрудников НКВД и самого летчика, сразу ставшего героем. Весть о первом сбитом в нижегородском небе самолете быстро облетела всю область. Как-никак уже прошло девять месяцев с первых бомбежек, а части ПВО до сих пор не смогли оказать отпор противнику.
По примеру других городов Поволжья, обломки «Юнкерса» через несколько дней были извлечены из болота, доставлены на барже в Горький и размещены для всеобщего обозрения на площади Советской (ныне Минина и Пожарского). Подобные «выставки» в годы войны вызывали большой интерес, и тысячи горожан специально находили время и ехали в центр города, чтобы посмотреть на немецкий самолет, который до этого много раз видели в небе. При этом в пропагандистских целях было объявлено, что «сталинский сокол» сбил не разведчик, а «бомбардировщик, летевший бомбить заводы г. Горького».
Успех Шавурина вдохновил на подвиги остальных летчиков 142-й иад ПВО. Обломки «Юнкерса» по-прежнему красовались на площади у стен Нижегородского кремля, летчик был награжден орденом и превратился в местного героя. Получить эти лавры хотелось и другим. Пилоты томились на аэродромах, с нетерпением ожидая сообщений ВНОС.
И вот наконец 4 августа представилась реальная возможность отличиться. Над Горьковской областью вновь появился одиночный самолет-разведчик. На его перехват с аэродрома Правдинск-Истомино взлетела дежурная пара летчиков 786-го иап Бурова и Фарфурина на истребителях И-16. Одновременно в воздух поднялся МиГ-3 лейтенанта Трубачева из 722-го иап. Последнему вскоре удалось обнаружить Ju-88D, который в тот момент находился над окрестностями Горького. Догнав врага, летчик, преисполненный решимости повторить подвиг Шавурина, сразу бросился в атаку. Однако выпущенные им на скорую руку очереди прошли мимо, зато бортстрелок «Юнкерса» хладнокровно поразил истребитель из заднего пулемета. В итоге МиГ-3 был сбит, и Трубачеву пришлось выпрыгнуть из горящей машины на парашюте. Это была уже вторая неудачная попытка летчика сбить самолет-разведчик в течение двух недель [80] .
Однако для немцев приключения на этом не закончились. Через некоторое время этот же Ju-88 удалось обнаружить Бурову и Фарфурину, причем они ошибочно опознали его как «Хейнкель» Не-111. Несмотря на почтенный возраст своих «перехватчиков», летчики сумели не только догнать, но и атаковать противника. Зайдя «Юнкерсу» в хвост, Буров и Фарфурин открыли шквальный огонь «по кабине заднего стрелка», и вскоре, согласно донесениям, «его пулемет замолчал». И это при том, что никакой «задней кабины» на Ju-88D и в помине не было… Теперь для советских летчиков настал решающий момент. Однако, переполняемые желанием завалить разведчика, они вели огонь слишком беспорядочно, в то время как немецкий пилот начал активно маневрировать, бросая машину то вправо, то влево. В итоге за короткое время был расстрелян весь боезапас, и оставалось одно – идти на таран. Но и здесь двух «шавуринцев» постигла неудача. «Юнкере» сумел несколько раз уклониться от пытавшихся ударить его «ишачков», после чего резко набрал скорость и постепенно ушел от преследователей.
Следующий эпизод произошел 23 августа. На сей раз летчики 722-го иап Писецкий, Гришин и Клойз на истребителях МиГ-3 сумели обнаружить летевший на большой высоте Ju-88D, однако его пилот вовремя заметил преследователей и, резко увеличив скорость, сумел оторваться и уйти. 30 августа лейтенант Самойлов в районе Павлово встретил и преследовал одиночный самолет-разведчик. Однако догнать противника ему не удалось.
Формально результаты воздушных боев 142-й иад ПВО в августе 1942 г. выглядят отрицательными: 42 самолето-вылета, четыре безуспешные попытки перехвата при одном потерянном истребителе. Тем не менее они свидетельствовали об улучшении боевых качеств летчиков. Если в первой половине года дальние разведчики люфтваффе практически безнаказанно рассекали небо Горьковской области и соседних регионов, то начиная с июля истребители все чаще перехватывали одиночные «Юнкерсы» и пытались атаковать их. Все боевые вылеты осуществлялись по донесениям постов ВНОС, что свидетельствовало о значительном улучшении работы этой важной службы ПВО.
Однако в боевой подготовке летчиков по-прежнему оставались недостатки. Многие летчики не научились распознавать маневры противника, плохо владели тактикой боя с опытным противником, не был отработан маневр на сближение, точность огня оставляла желать лучшего. Атаки, как правило, выполнялись прямолинейно, пилоты не умели скрытно подойти к вражескому самолету, в итоге чего терялся эффект внезапности. Бой парой также был отработан плохо. Командиры полков были не в состоянии четко управлять боем с КП. В результате после взлета летчики практически оказывались предоставленными сами себе. Наблюдатели постов ВНОС тоже допускали ошибки в определении типов самолетов, постоянно принимая Ju-88 за внешне похожие «Хейнкели», в то время как последние уже давно не использовались в группах дальней разведки люфтваффе. Зенитные батареи также нередко ошибались, обстреливая свои самолеты.
Начало осени в Горьковской области ознаменовалось новыми полетами немецких самолетов. В 2.20 2 сентября над Муромом на большой высоте показались три самолета. В Горьком была объявлена воздушная тревога, однако «Хейнкели» прошли западнее города и сбросили бомбы в районе Балахны. Минуло шесть часов, и в 8.30 посты ВНОС, расположенные на границе Горьковской области, увидели высоко в безоблачном небе два Ju-88. Они прошли на большой высоте по маршруту Муром – Арзамас– Горький – Балахна – Пучеж– Шуя – Иваново. Зенитные полки корпусного района открыли огонь. В 9.00 появился еще один «Юнкере». Он также проследовал над Муромом к Арзамасу, потом повернул на север к Горькому, но затем на полпути свернул на Ворсму и далее через Вязники и Владимир ушел на запад.
На аэродромы 142-й иад никаких сигналов не поступило, однако летчики по разрывам зенитных снарядов заметили (как указано в донесении, «увидали») самолеты противника. В результате в воздух были подняты три истребителя. И-16 преследовал самолеты-разведчики от Горького до Юрьевца, но догнать не смог. Одновременно с этим два Як-1, взлетевшие с аэродрома в Коврове, попытались перехватить «Юнкерсы» в районе Иванова, но, по донесениям летчиков, тоже «догнать не могли». Таким образом, в течение 2 сентября немецкие самолеты безнаказанно произвели авиационную разведку обширного района Поволжья от Арзамаса до Иванова [81] .
9 сентября один из Ju-88D из l.(F)/Ob.d.L. совершил сверхдальний вылет в район Уфы. Этот город находился в 750 км восточнее Горького! Естественно, на таком удалении от линии фронта никто не ожидал увидеть немецкие самолеты, поэтому в Уфе не было никакой противовоздушной обороны. Преодолев около 1600 км от аэродрома в Орше, «Юнкере» облетел город на высоте 6800 м и спокойно отснял всю территорию вместе с пригородами. На полученных снимках были выявлены основные стратегические объекты: железнодорожный вокзал на берегу реки Белая, железнодорожный мост через нее, сделанный «из стальных конструкций», нефтехранилище, «автофабрика» («Autofabrik») и прочая мелочь.
Главным же объектом, который интересовал командование люфтваффе, был расположенный к северо-востоку от Уфы авиамоторный завод № 26 «часть 1» (Flugmotorenwerk № 26 Teil I) и расположенный неподалеку от него авиамоторный завод № 26 «часть 2» (Flugmotorenwerk № 26 Teil II). Последний находился в 10 км северо-восточнее города. «Двойной» цели был присвоен кодовый номер 7332.
Фактически немецкая разведка и на этот раз была права. 14 января 1928 г. вступил в строй Рыбинский авиамоторный завод № 26. А в 1931-м в Уфе началось строительство завода комбайновых моторов, который в 1940 г. был также передан в Наркомат авиационной промышленности под номером 384. В этом же году УМЗ стал дублером Рыбинского завода по производству авиационных моторов М-105.
В 1941 г. на площади Уфимского завода был эвакуирован целый ряд моторных заводов, в том числе и из Рыбинска. 17 декабря «двадцать шестой», а также два ленинградских завода-дублера (234-й и 451-й), частично 219-й из Москвы, проектное бюро ЦИАМ (Москва), конструкторское бюро В.А. Добрынина из Воронежа и два уфимских завода – моторный (384-й) и дизельный (336-й) – объединены в единое целое. Новое предприятие стало правопреемником объединенных заводов и получило номер головного – № 26. Однако германскую разведку вся эта путаница с номерами и объединениями не смутила. В l.(F)/Ob.d.L. объект был четко идентифицирован именно как авиамоторный завод № 26.
