Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу - Виктор Державин
Когда за границей возникает к Андрею интерес со стороны различных структур, то они быстро выясняют про синий служебный паспорт, про принадлежность его к ФСБ, и у них остаётся только один вопрос: Андрей из СВР или из ГРУ? Начинают вникать, соображать, разбираться и быстро выясняют его скрытую больше формально связь с наркокартелями, причём несколькими — ведь Андрей частенько и не скрываясь, чуть ли не в открытую проводит встречи с их представителями. А источники в этих наркокартелях не стесняясь указывают на принадлежность Андрея к ФСБ и через них к криминальному миру в России, что очень аккуратно, видимо, должно укладываться в укоренившуюся почти во всём мире версию о том, что именно ФСБ курирует в России все денежные криминальные и особенно наркотические дела. То есть интересанты должны убедиться, что Андрей не из разведки. Это третий слой.
Четвёртый слой — это то, что на самом деле Андрей только про деньги из русского криминального мира, который в России давно сросся с… и далее со всеми остановками и штампами укоренившегося мировоззрения.
При этом все понимают, что Андрей ни при каких обстоятельствах не имеет отношения непосредственно к тем самым наркотикам. Это же хитрая русская ФСБ! Никакая заумная комбинация не в состоянии обвинить Андрея именно в том, что он связан с наркоторговлей. Почему? Потому что этих дел у него реально нет. У наркокартелей много интересов и дел, сопутствующих их бизнесу. Мне эти дальнейшие подробности не объяснялись, но я легко сам домыслил.
Одновременно с этим легальный («в законе») менеджмент наркокартелей Латинской Америки хорошо понимает, что стоит хоть как-то обидеть этого офицера ФСБ, то спрос за него, и причём по всему миру, будет со стороны ГРУ. Так как они отлично понимают, что за границей ФСБ и ГРУ не воюют, а, напротив, ГРУ помогает ФСБ во всём, и эти органы меняются местами, когда проблемы возникают внутри России.
То есть легенда есть, что Андрей какой-то инженер или руководитель отдела в нефтяной компании, но все, кому надо, должны быть уверены в том, что Андрей — офицер ФСБ, при этом вся эта отрасль понимает, что Андрей связан с наркокартелями, и у него точно есть очень своеобразный и не менее реальный силовой ресурс.
Те, кто мне будет задавать вопросы, быстро поймут, кто этот Андрей (если вдруг сразу не признают), ко мне вопросов не будет, к нему тоже не будет вопросов, так как война в установленных границах между картелями идёт непрерывная, и попытка слива компромата через коммерческую структуру никаких негласных их правил не нарушает, а вот слив такого компромата в государственную структуру США нарушает, и тогда те вправе ответить очень жёстко. То есть в наркокартелях между собой действуют определённые правила, и если нет слива информации в государственные органы, то за утечку информации отвечает тот, кто её позволил, а не тот, кто её достал и продал. Нелегальный коммерческий рынок информации — это один из силовых факторов оптовых торговцев наркотиками.
С моей стороны знакомство с Андреем должно выглядеть случайным, но «не скрывать», что именно он ко мне первый подошёл и познакомился в одном из сайгонских баров, в котором традиционно много европейцев встречается. Интерес Андрея ко мне объяснять не нужно, он подразумевается в любом случае. Кроме того, вполне естественным считается понимание со стороны Андрея проблем, возникших у меня в Мексике, и, как следствие, неслучайность его интереса ко мне. Потому что, разумеется, наши инвестиции в Мексике не остались незамеченными, особенно со стороны криминала. Это нормально. Они, эти наркокартели и в отдельных случаях стоящие за ними другие, но уже в государственных структурах, полностью владеют информацией, связанной с более-менее крупными деньгами!
Из всего этого следовало, что у банкира есть свои отношения на том специфическом рынке, и, видимо, предполагалось, что действия конкурентов будут выглядеть в его глазах вполне логичными, нормальными. А использование в таких делах таких «дурачков», как я, но с деньгами — это абсолютная норма в их делах. В эту теорию, кроме прочего, хорошо ложилась моя откровенная, но такая наивная и тупая попытка подставить Лауру.
Короче говоря, ни у одного специалиста не должно возникнуть сомнений, что такой «дурачок», как я, влип в сложную и опасную историю, которой естественно и неминуемо решили воспользоваться такие опытные пройдохи и негодяи, как Андрей. Они (такие, как Андрей) всегда так цинично используют всех людей, нисколько не обеспокоившись моей никчёмной жизнью — она для них, то есть «кровавой гэбни» и торговцев наркотиками, ничего не стоит — ноль.
Мой имидж в их глазах должен быть следующий: тоже не святоша, участник всех возможных состязаний по зарабатыванию денег, поэтому и влип в такую передрягу. Естественные последствия для таких, как я. Моя задача состояла в том, чтобы аккуратно создать перед своими собеседниками имидж, что мне ничего не стоит за деньги продать жизнь любого своего знакомого, то есть оставить в их глазах впечатление о себе как о циничном, безнравственном, не верящем вообще ни во что менеджере, который только и мечтает продвинуться и получить больший доход. Нет ничего дороже денег! Мои собеседники в этом уверены, но всё равно должны перепроверить и убедиться в этом окончательно.
Ещё один нюанс.
Разумеется, я должен не поверить своим будущим собеседникам, если они заявят мне, что на самом деле за спиной Андрея стоит ФСБ, или СВР, или ГРУ, — меня это даже сильно напугает. Сымитирую испуг и желание немедленно уйти, что вынудит их, скорее всего, представить всё как шутку. Я только про деньги и ни за что не стану что-то делать против какого-либо государства, тем более никогда и ни за что не сделаю ничего против США! В любом случае мне предписывалось очень откровенно и с пониманием отреагировать на предложение держать язык за зубами.
ГРУ (мой командир) считало, что из Вьетнама я должен лететь прямо в США, ни в коем случае не подыгрывать им и не лететь в Мексику. В США у них тоже не будет трудностей со мной встретиться, но в Мексике это совсем просто и для меня небезопасно.
Сегодня я начинаю работать над легендой.
Реально посещаю этот сайгонский бар — я понял, что он под полным нашим контролем. Куплю себе там пиво, мысленно детально составлю план движений и диалога с Андреем, потом набросаю диалог и воспроизведу всё в своём воображении для закрепления, заодно поговорю сам с собой.
Я ещё около недели был во Вьетнаме, понимая, что здесь я
