«Тихие» американцы - Коллектив авторов
Древние недаром считали, что повторение случайностей может превратиться в закономерность. Если около вас, особенно когда вы за рубежом, появилась раз, а потом второй и третий очередная «глория», если с первой минуты знакомства новый «приятель» начинает превозносить ваши достоинства и «образ мышления», если вам дарят ни с того ни с сего дорогие сувениры, присмотритесь к «глориям» и «приятелям» повнимательней. Может, это отнюдь-не случайно.
Л. Сергеев
ЛОВУШКА
— Как противник вы сегодня не стоите и ломаного гроша, Анатоль. Что случилось?.. Может быть, нездоровится?
— Нет, я в порядке. Просто не везет, мистер Кейн.
— Тогда, может быть, на этом и закончим. Впрочем, если хотите, заедем ко мне… По глоточку виски со льдом? Надо же отметить мой триумф.
— О’кей…
В последнее время они встречались довольно часто на теннисном корте. Они — это сотрудник советского представительства и первый секретарь американского посольства в одной из африканских стран. Знакомство завязалось на одном из дипломатических раутов и потом продолжалось на почве обоюдной увлеченности теннисом… Американец играл слабее, но в тот день его словно подменили. Все шесть сетов он выиграл на одном дыхании. Что ж, ничего не оставалось, как признать поражение и отправиться пить виски со льдом.
Они подъехали к вилле каждый на своем автомобиле. Американец вышел первым и поджидал своего партнера по теннису у входа в дом.
— Вы меня извините, Анатоль, но по субботам я отпускаю прислугу, жена в Штатах, так что за хозяйку буду я. Не взыщите за столь неорганизованный прием.
— Ну, зачем церемонии?
— Кстати, мы можем и позавтракать вместе…
— Спасибо. К сожалению, я не могу быть у вас слишком долго.
— Ну, как знаете… Идемте в бар.
В комнате, которую американец назвал баром, царил полумрак. В углу находилась небольшая стойка из темного дерева и четыре высоких «вертушки» — круглых стула. На одной из стен висел небольшой экран, напротив него на столике стоял проектор.
— Вы неплохо устроились, мистер Кейн. Гости у вас могут вкусить не только «хлеба», но и «зрелищ».
— Не столько «хлеба», сколько хлебного напитка. Да, иногда я прокручиваю своим друзьям любительские кинофильмы, свои и чужие. Кстати, один из них я хотел бы показать вам. Очень неплохо получился. Но сначала выпьем…
Мягко застрекотал проектор, замелькали кадры фильма. Фильма без титров. Мужчина обнимал полураздетую женщину. В мужчине гость виллы узнал себя, в женщине — случайную знакомую, в доме у которой побывал всего лишь раз. Лоб покрылся испариной, к горлу подкатил тошнотворный комок, в бокале с виски зазвенели нерастаявшие кусочки льда. А в голове уже возникала другая картина… Это было случайное знакомство. Она — молодая, привлекательная, разговорчивая, эрудированная женщина. Приехала ненадолго, занимается лингвистикой…
«Да, так оно и было, — лихорадочно вспоминал он. — Зашел разговор о литературе. Она сказала, что дома у нее есть редкие книги. Почему бы не заехать? Какие-то книжки, кажется, она показывала. Впрочем, сначала пили. Тоже виски со льдом. Но в голову алкоголь ударил очень быстро. А потом эта лингвистка начала… Нет, сначала она, пристально взглянув, спросила: «Вы не очень строгий моралист?» — «Нет, не очень». — «А как насчет комплексов?» — «У меня нет комплексов». — «Тогда о’кей…» Она раздевалась, как профессионалка из стриптиза. Медленно, со знанием дела. Ну конечно! Как же было не догадаться? Она же позировала перед объективом, эта потаскуха. А на уровне ее бедер торчала моя пьяная, похотливая рожа. Вот опять… еще раз… крупным планом…»
Экран погас. Стрекот прекратился. Американец подошел к окну, поднял жалюзи. В комнате стало светло.
— Ну что же, Анатоль, подведем итоги. Сегодня вы мне проиграли дважды. Во-первых, в теннис, и, во-вторых… Девочка — наш агент. Она уже уехала. Как это говорится: мавр сделал свое дело, мавр может уходить. А вот пленка осталась. Прекрасное качество, не правда ли? Очень высокая светочувствительность. Там, в комнатке, где вы развлекались, горело всего лишь четыре свечи, и так все контрастно… Пейте, пейте, Анатоль. Ничего страшного не произошло. Конечно, вы считаете, что мы поступили не как джентльмены. Но что делать? Приходится считаться с обстоятельствами. У вас в стране очень строго следят за моральным обликом загранслужащих. И это очень хорошо… То, что вы испытываете слабость к слабому полу, стало известно нашим людям еще во время вашей работы в Лаосе. Они обратили внимание и на то, что на приемах вы не боялись опрокинуть лишний фужер, и на то, что чаще, чем другие, ходите по магазинам, и на то, что очень любите покупать дорогие и редкие вещи, на которые у вас не всегда хватало денег… Итак, женщины, вино и деньги. Женщину с вином мы уже вам обеспечили, а деньги предложим сейчас. Мы будем хорошо платить. Очень хорошо. Соглашайтесь. Работа несложная и абсолютно безопасная.
— Я должен подумать.
— Думать некогда. Или вы сейчас даете подписку о сотрудничестве с нашей разведывательной службой, или ваше начальство получит завтра ролик, который мы только что посмотрели. Вы же знаете, что будет потом…
Так или примерно так (автор, конечно, не присутствовал на встрече) начинался разговор между американским разведчиком Кейном и советским гражданином А. Н. Филатовым, закончившийся тем, что Филатов под давлением предъявленных ему компрометирующих материалов дал согласие работать на Центральное разведывательное управление США. Это произошло в январе 1974 года, а в июле 1978-го в Москве над американским шпионом Филатовым состоялся суд. Подсудимый признал себя виновным по всем статьям предъявленного ему обвинения в измене Родине в форме шпионажа и сам для себя определил в последнем слове меру наказания. Исключительную…
История эта вызвала впоследствии не очень, правда, шумные комментарии западной печати, в том числе и американской. Вот что писал в журнале «Ньюсуик» некий Дэвид С. Мартин, который, как утверждает этот журнал, «…внимательно изучил слабо освещенное в печати дело Филатова и подготовил сообщение…». Нам хотелось бы процитировать это «сообщение»: «Филатов — русский дипломат в невысоком ранге, был завербован в Алжире сотрудником американской секретной службы при помощи, как говорят в ЦРУ, «медовой ловушки», то есть компрометирующей ситуации с использованием женщины… Филатов был заснят в соответствующей ситуации, и потом его начали шантажировать. Сотрудники секретной службы позднее выдавали ему различные суммы денег, в том числе 24 золотые монеты царской чеканки, а также снабдили Филатова шифроблокнотами, средствами тайнописи, радиоприемником и миниатюрным фотоаппаратом, закамуфлированным под газовую зажигалку.
