Дмитрий Зубов - Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего
Тем не менее было уже слишком поздно, и спустя несколько часов врачи госпиталя, куда доставили Вегманна, были вынуждены ампутировать поврежденную ногу.
Вслед за самолетом Вегманна заградительным огнем бортстрелков В-17 был сбит и Ме-262А-1а W.Nr.110780 его ведомого – обер-лейтенанта Зеелера. Истребитель упал в 5 км юго-западнее Перлеберга, и пилот, имевший на счету восемь побед, погиб.
Однако на этом потери эскадры не закончились. I./JG7, находившаяся в Кальтенкирхене, тоже получила приказ на взлет. Видимость в районе аэродрома была значительно ниже 800 м, которые, по мнению майора Вайсенбергера, были минимальным условием для безопасного взлета реактивных истребителей. Вылеты в таких условиях пилотов, не имевших опыта слепых полетов, были связаны с большим риском.
Командир 1./JG7 кавалер Рыцарского креста обер-лейтенант Ханс Грюнберг доложил командиру 2-й истребительной авиадивизии оберсту Густаву Рёделю о возможных последствиях. Уже вскоре в Кальтенкирхен позвонил начальник оперативного отдела дивизии майор Рихтер. Он передал Грюнбергу реакцию рейхсмаршала Геринга на полученную из штаба 2-й истребительной авиадивизии сводку: «Заставьте этих идиотов подняться, или я лично прибуду туда, чтобы пинками заставить их двигаться».
В результате Ме-262 из I./JG7 были вынуждены начать взлетать. Первым в воздух поднялось звено во главе с Грюнбергом. Оно прошло сквозь первый слой облаков и начало летать по кругу, ожидая остальные самолеты группы. Вслед за ним взлетела вторая группа во главе с командиром 2./JG7 обер-лейтенантом Фритцем Штеле, которая, как и было оговорено, набрав высоту около 1000 м, так же начала описывать круги.
Затем на старт вырулило звено из 3./JG7. В его составе были командир эскадрильи кавалер Рыцарского креста обер-лейтенант Ханс Вальдманн, лейтенант Ханс-Дитер Вейхс, обер-фенрих Гюнтер Шрей и флигер Герхард Райхер. У последнего во время разбега отказал один двигатель, и он не взлетел, остальные же трое поднялись с аэродрома и скрылись в облаках.
Во время набора высоты Вейхс протаранил летевший впереди Ме-262А-1а W.Nr.170079 обер-лейтенанта Вальдманна. Оба самолета получили настолько сильные повреждения, что пилоты были вынуждены выпрыгнуть на парашютах. Вейхс благополучно приземлился, а Вальдманн по неизвестной причине не смог открыть парашют и разбился, упав на землю около городка Шварценбек, в 30 км восточнее Гамбурга.
Обер-фенрих Шрей тоже не вернулся из этого злополучного вылета – тем же вечером его тело нашли в районе Эггенбютеля. Обстоятельства его гибели точно неизвестны, по некоторым данным, его Ме-262А-1а W.Nr.500226 был сбит истребителями союзников при выходе из верхнего слоя облаков. Шрей успел выпрыгнуть на парашюте, но затем был расстрелян в воздухе.
Всего 18 марта пилоты JG7 одержали тринадцать подтвержденных и две вероятных победы. По американским данным, действительно были сбиты двенадцать В-17 и один В-24. Еще четырнадцать «Летающих крепостей» и один «Либерейтор» получили такие тяжелые повреждения, что по возвращении были списаны, как не подлежащие ремонту, а еще соответственно 587 и 127 бомбардировщиков имели различные повреждения. Погибли и пропали без вести 142 члена экипажей, и 31 человек был ранен. Общие потери истребительного эскорта составили тринадцать Р-51, семь Р-47 и пять Р-38.
При этом бомбардировщики сбросили на Берлин 6000 фугасных, 500 000 стержневых и 3000 жидкостных зажигательных бомб – в общей сложности 3374 тонны. Главный удар пришелся по железнодорожным станциям германской столицы: 495 В-17 бомбили Северный вокзал, а еще 412 «Летающих крепостей» – Силезский (ныне Восточный) вокзал. Кроме того, 347 В-24 нанесли удар по танковым заводам в Тегеле и Хеннигсдорфе, у северо-западной окраины Берлина. Причем одни экипажи сбрасывали бомбы визуально, а другие использовали бортовые радары H2X.
В ходе этого массированного налета в городе, который до этого, несмотря на предыдущие бомбежки, еще выглядел вполне неплохо, были разрушены тысячи зданий, вышли из строя свет и водопровод, была парализована работа пассажирского транспорта, около 65 тысяч берлинцев остались без крова над головой. Многие пожары не удавалось потушить в течение суток.
«После налета столица являет собой привычное жуткое зрелище, – писал в дневнике рейхсминистр Геббельс. – Из дому я могу видеть пожары во всем правительственном квартале. Напротив нашего дома горит дворец Блюхера, в котором размещено представительство швейцарского шутцмахта. Но это только частица того, что происходит в этом огромном многомиллионном городе».
Гитлер, пережидавший этот налет в своем бункере в саду рейхсканцелярии, тем не менее оценил действия ПВО рейха как достаточно эффективные, поскольку получил от командования люфтваффе доклад об успехах истребителей JG7. «Наши самолеты Ме-262 кое-чего добились», – сказал он по телефону Геббельсу. Однако в целом массированный удар по Берлину вкупе с безрадостными донесениями из Венгрии, где немецкое наступление окончательно застопорилось, произвели на нацистское руководство весьма угнетающее впечатление. Сам Геббельс оценивал первый серьезный успех реактивных истребителей скептически: «Кстати, я не думаю, что 28 истребителей, какими бы быстроходными они ни были, могут добиться чего-то существенного против 1300 вражеских бомбардировщиков, сопровождаемых 750 истребителями».
Хотя 18 марта Ме-262 сбили менее 1 % от числа самолетов, участвовавших в налете на Берлин, их действия не остались без внимания союзников. Спустя два дня командующий 8-й воздушной армией США генерал Дулитл, осознав растущую опасность со стороны реактивных истребителей, приказал своим бомбардировщикам переключиться на бомбежки авиазаводов, где те собирались. Одновременно он приказал держать аэродромы реактивных «Мессершмиттов» под постоянным наблюдением самолетов-разведчиков. Можно сказать, что успех, которого JG7 добилась 18 марта, вызвал такую лавину, что спустя всего три недели эскадра оказалась практически похороненной под ней.
Говоря об этом налете на Берлин, необходимо упомянуть о непосредственно связанном с ним трагическом эпизоде, приведшем к прямому боевому столкновению союзников по антигитлеровской коалиции. Советская версия случившегося была изложена начальником Генерального штаба Красной армии генералом армии А. И. Антоновым в письме № 005, которое он уже на следующий день направил генерал-майору Джону Дину, возглавлявшему военную миссию США в Советском Союзе.
В послании говорилось:
«1. 18 марта 1945 года в период времени с 13 часов 15 минут до 13 часов 30 минут над расположением советских войск на восточном берегу реки Одер, севернее города Кюстрин, прошли курсом на север восемь групп американских бомбардировщиков типа «Летающая крепость» в сопровождении истребителей «Мустанг». Американские самолеты преследовались немецкими истребителями Ме-109 и ФВ-190.
Когда группа американских самолетов подошла к Морин (35 километров северо-западнее Кюстрина), в это время над районом Морин находились в воздухе 6 советских истребителей Як-3. Советские летчики, заметив немецкие истребители, преследовавшие американцев, атаковали немцев, но сами в свою очередь были атакованы американскими истребителями.
Советские летчики, ясно различая американские самолеты, уклонились от воздушного боя с ними, но, несмотря на это, американские истребители продолжали преследовать советские самолеты. В результате атаки американских истребителей шесть советских самолетов были сбиты, причем два советских летчика погибли и один получил тяжелое ранение.
Этот случай является уже вторым случаем нападения американских истребителей на советские самолеты над территорией, занятой советскими войсками.
2. Этот из ряда вон выходящий случай произошел в условиях, когда по обоюдному соглашению между советским, британским и американским штабами авиации была установлена разграничительная зона для боевых действий союзной авиации, проходящая на этом участке по линии Пазевальк, Берлин, то есть в 50 километрах к западу от района происшествия; причем никаких извещений о предполагаемом пролете здесь американскими самолетами линии советского фронта сделано не было.
Указанный случай вызывает справедливое возмущение советских войск, особенно тех, которые были свидетелями этого исключительного происшествия.
Об изложенном прошу довести до сведения начальников Объединенных штабов и просить их произвести срочное расследование происшедшего случая, наказать виновников нападения на советские самолеты и потребовать от союзных военно-воздушных сил впредь строго выполнять соглашение об ограничительной зоне.
