Стажер нелегальной разведки - Валерий Георгиевич Шарапов
Крамольные мысли скакали галопом. Значит, если он сейчас вернется в номер, то эта троица может еще что-нибудь замутить. Поэтому надо переломить ситуацию под себя. Для этого хотя бы до утра надо уйти из-под опеки.
Павел вспомнил об адресе, который ему дали попутчики в купе. Через час он уже отдыхал в маленькой, но чистой комнатке частного дома тещи попутчика Анатолия в Шарковке.
Утром Фауст позвонил куратору, и тот попросил его прийти по новому адресу.
Глава семнадцатая
Это оказалась на удивление тихая улочка почти в центре города. На ней было всего по три дома с каждой стороны. Между двумя пятиэтажками располагался трехэтажный особнячок, огороженный забором, с елками, которые гарантированно закрывали вид на окна.
Павел позвонил, калитка открылась.
Молчаливый охранник провел Фауста на второй этаж. В просторном кабинете был стандартный набор мебели. Почти треть занимал Т-образный стол, шесть стульев по бокам, во главе кресло. Напротив окон примостился диван в окружении двух кресел. Над ним было утоплено в стену большое зеркало.
– Заходите, Павел. – Русоволосый мужчина чуть старше средних лет легко поднялся из кресла, крепко пожал гостю руку и пригласил к столу. – Василий Ефимович, – представился он и попытался улыбнуться. – Это мой коллега, Олег Николаевич, – указал он на сурового крепыша на диване. – Как вы, наверное, догадались, мы из отдела контрразведки. Вас представляться не прошу, мы знаем, кто вы. Расскажите нам о цели своей поездки.
– Я могу разговаривать на эту тему только с Виктором Ивановичем, – довольно твердо обозначил свою позицию молодой человек. Он сразу хотел показать, что на роль жертвы не подходит. Павел понимал, что пока это был только пробный шар, чтобы понять его настрой на доминирование – подчинение или сопротивление.
Виктор Иванович в это время в соседней комнате стоял вместе с Валерием Рудольфовичем перед большим стеклом, которое Павел принял за зеркало. Психолог фиксировал в блокноте реакции стажера:
– Быстрая адаптация в незнакомой обстановке, сопротивление давлению, активные попытки перехвата инициативы в контакте.
– Который раз смотрю, как вы потрошите стажеров, и не могу отделаться от мысли, что для вас результат – это чтобы он сломался. Не жалко? Это же наши молодые коллеги.
– Дорогой Виктор, мы ответственны за них перед Комитетом. Поэтому должны знать, как они поведут себя в сложных обстоятельствах. В стрессовых условиях реального допроса.
– Что, и бить будете? – с вызовом ухмыльнулся региональный куратор.
– Обязательно. Нам же надо знать предел его возможностей.
– Вы это серьезно?
– Как вы думаете, зачем приехал наш доктор из Центра? – Психолог сурово посмотрел на ошарашенного оперативника, но долго не выдержал и улыбнулся: – Обещаю, расстреливать не будем. Пока идет разминка. Смотри «добрый» и «злой» полицейский.
В это время за стеклом Василий Ефимович, сидя рядом с Павлом и даже чуть наклонившись в его сторону, ровным тоном продолжал:
– Хорошо, Виктор Иванович будет позже. Это ваши с ним дела. Мы в них ввязываться не собираемся. Нас интересует Асмолов. Мы уже длительное время разрабатываем его как организатора профашистской группы. Произошла накладка. Мы же не знали, что ты наш коллега. Вы же в разведке все такие секретные. Поэтому решили, что ты – его связь со столичными структурами. Решили брать.
Контрразведчик легко перешел на ты, сокращая межличностную дистанцию.
– Значит, Ветров – ваш человек, – полувопросительно-полуутвердительно высказался Павел.
– Конечно, – легко согласился Василий Ефимович. – Молодец, что сам догадался. Ну ничего, он парень молодой, еще наберется опыта. Вернемся к Асмолову. Он передал тебе рукопись антисоветского содержания. Это улика для обвинения. Отдай ее нам.
Рукопись так и лежала в сумке. Стоило только протянуть руку.
– Отдаст? – нетерпеливо обратился Виктор Иванович к столичному гостю. – Ведь он должен был отдать ее только мне?
– Посмотрим.
– То есть получается, если бы вы знали, что я сотрудник КГБ, то спектакля с приводом в милицию не было бы? – Павел тянул время, лихорадочно соображая, как поступить.
– Ну конечно, с какой стати нам тебя задерживать?
– Значит, я отдаю рукопись, и мы расстаемся? – Молодой человек почувствовал, что зреет какой-то подвох.
– Давай папку! – угрожающе сопя, поднялся с дивана Олег Николаевич. Крупная фигура оперативника нависла над юношей.
Павел поставил сумку на стол и начал ее расстегивать.
– Хорошо, коллеги. Договорились. Вот вам папка Асмолова. Мы в расчете. Где я могу дождаться Виктора Ивановича? – Фауст пытался разрядить обстановку.
– Я правильно понимаю, что сейчас начнется второй акт этого спектакля? – Местный куратор повернулся к психологу.
– Конечно, – кивнул собеседник, непрерывно что-то фиксируя в блокноте. – Будем проверять, как он реагирует на прессинг.
– Так в его психологическом портрете уже есть заключение на эту тему.
– Понимаете, коллега, наша задача – не только изучить кандидата, но и закрепить, натренировать нужные нам реакции на определенные обстоятельства. Поясню. Мой дядя на войне был летчиком-истребителем. Так вот, он рассказывал, что, когда приходили молодые пилоты, перед первым боем им ставилась задача – только удержаться за хвостом самолета командира. Можно даже не стрелять, только удержаться. После боя новички не могли вспомнить ни сколько самолетов противника было, ни ориентиры на месте боя. Во втором бою они уже могли ориентироваться в обстановке. Ну а в третьем, если оставались живы, уже принимали участие в драке. Так и сейчас, мы хотим, чтобы Фауст научился выдерживать стресс, не теряться и принимать правильные решения.
– Тренируем характер и волю, – подытожил для себя Виктор Иванович.
За стеклом сгущалось напряжение. Свиридов направился к двери, но возле нее, перегораживая выход, расположился Олег Николаевич.
– Подожди, Паша, присядь. Твой Виктор Иванович появится не скоро, так что не спеши. – Василий Ефимович лениво просмотрел папку с бумагами преподавателя. – Вот ты правильно назвал нас коллегами. Значит, мы должны друг другу помогать.
– Что вы от меня хотите?
– Надо, Паша, написать отчет о встрече с Асмоловым. Не для Виктора Ивановича, а для нас, для контрразведки. Как встретились, как получил антисоветскую рукопись, как он тебя уговаривал вступить в свою профашистскую организацию.
– Какую организацию? Ни о какой организации разговора не было.
– Ну как же. Ты же сам говорил, что он интересуется национальным самосознанием. Значит национализмом. Гитлеровская партия так и называлась – «национал-социалистская». Что тебе стоит? Зато региональным коллегам поможешь. У нас уже есть показания от других участников.
– Тогда я вам зачем? – Павлу явно не нравилась история, в которую его хотели втянуть местные оперативники.
– Тогда мы в своем отчете в Москву напишем о
