Михаил Жданов - Советские разведчики в нацистской Германии
Практически сразу же после этого началось формирование опергруппы «Победители». Командиром был назначен Медведев, который оставался на этом посту почти два года. Бойцы оперативной группы вспоминали о нем впоследствии:
Куда девалась внешняя неприступность и строгость, когда Медведев беседовал с молодыми, начинающими разведчиками?! Обладая незаурядным умом, высоким интеллектом, Дмитрий Николаевич с первых же минут беседы умел создать атмосферу доброжелательности, вести беседу «на равных», даже намеком не давал понять свое бесспорное превосходство в чекистском мастерстве, огромном практическом опыте. Итогом таких довольно частых бесед были советы Дмитрия Николаевича «не спешить с выводами, оценками, все продумывать до конца, тщательно взвешивать еще и еще раз». Все мы скоро убедились в доброжелательном, товарищеском отношении Медведева к окружающим. Не случайно и старые товарищи называли его по-дружески Митей. Вместе с тем Дмитрий Николаевич был тверд, решителен и, если этого требовали обстоятельства, непреклонен.
Под началом именно такого человека довелось служить Кузнецову. Впрочем, обо всем по порядку.
ЗНАКОМЬТЕСЬ: ПАУЛЬ ЗИБЕРТ
Помимо специальных знаний, Николая Кузнецова, естественно, снабдили перед заброской во вражеский тыл тщательно разработанной легендой. В соответствии с ней Пауль Вильгельм Зиберт родился 28 июля 1913 года в Кенигсберге в семье служащего. Отец погиб на Восточном фронте в 1915 году. Окончив гимназию, Пауль поступил в училище практического сельского хозяйства по лесному делу. Впоследствии был призван в армию, участвовал в польской и французской кампаниях в составе 230-го пехотного полка 76-й пехотной дивизии, получил два Железных креста. Был контужен и тяжело ранен.
При разработке легенды остро встал вопрос о том, кем должен быть Зиберт в настоящее время. «Запихнуть» его в какую-то конкретную воинскую часть было практически нереально, к тому же это серьезно ограничило бы свободу действий разведчика. А ему требовалось постоянно передвигаться по Ровно и его окрестностям, не привлекая лишнего внимания и не вызывая подозрений. Наконец выход был найден. Зиберт стал чрезвычайным уполномоченным хозяйственного командования по использованию материальных ресурсов оккупированных областей СССР в интересах вермахта – «Виртшафтскоммандо», сокращенно «Викдо».
В июле 1942 года началась заброска отряда «Победители» в тыл противника. Поскольку отряд был не маленький – около ста человек, его высадка производилась не за один раз. Потребовалось несколько рейсов, чтобы сбросить в тылу врага всех парашютистов. Двадцать шестого августа на долгожданное задание вылетел и Кузнецов. Перед заброской в тыл врага он написал письмо своему брату Виктору.
Витя! Ты мой любимый брат и боевой товарищ, поэтому я хочу быть с тобой откровенным перед отправкой на выполнение боевого задания. Война за освобождение нашей Родины от фашистской нечисти требует жертв. Неизбежно приходится пролить много своей крови, чтобы наша любимая Отчизна цвела и развивалась и чтобы народ наш жил свободно. Для победы над врагом наш народ не жалеет самого дорогого – своей жизни. Жертвы неизбежны. И я хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов на то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов на то, что придется пойти на самопожертвование. Я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое, правое дело, за настоящее и цветущее будущее нашей Родины. Мы уничтожим фашизм, мы спасем Отечество. Нас вечно будет помнить Россия, счастливые дети будут петь о нас песни, и матери будут с благодарностью и благословением рассказывать детям о том, как в 1942 году мы отдали жизнь за счастье нашей горячо любимой Отчизны.
Девятнадцатого октября на главной улице Ровно – в те годы она носила название Дойче-штрассе – появился улыбчивый обер-лейтенант, явно прибывший с фронта. От местных офицеров, носивших фуражки и вальтеры, его отличали пилотка и парабеллум. В Москве ошибку учли и быстро прислали Кузнецову все необходимое. Но подозрений Зиберт не вызвал: мало ли фронтовиков находилось тогда в городе! За все шестнадцать месяцев, которые Кузнецов пробыл в Ровно, ни одна из бдительных гитлеровских спецслужб не заподозрила в нем советского разведчика. Его документы просматривали за это время не менее семидесяти раз, и ни разу они не вызвали подозрений. Чекисты в Москве знали свое дело.
Первой задачей Зиберта было обзавестись своими источниками в многочисленных гитлеровских службах, находившихся в городе. В Ровно в тот момент располагалось руководство рейхскомиссариата «Украина», штаб командующего вооруженными силами на Украине генерал-лейтенанта авиации Китцингера, штаб главного интендантства, хозяйственный штаб группы армий «Юг» и другие учреждения. Конечно, напрямую лезть в эти ведомства было слишком опасно, да и незачем. Информацию можно было добывать и в более неформальной обстановке – например в офицерском клубе или ресторане «Дойче хоф». Зиберт быстро стал популярен – не только благодаря своему веселому нраву и компанейскому характеру, но и благодаря тому, что у него водились деньги. Для человека, служившего в хозяйственном ведомстве, это во все века считалось нормальным и подозрений не привлекало. Как и Штирлиц, Зиберт умело скрывал свою ненависть к врагам, вполне доброжелательно общаясь с ними и подкупая своей искренностью.
Однако Зиберту, в отличие от Штирлица, помогало то, что он не был одиночкой с радистом. Во-первых, под его началом в городе работали несколько надежных людей, обеспечивших его целой сетью конспиративных квартир. Во-вторых, за его спиной была вся опергруппа «Победители», для которой обеспечение действий Кузнецова являлось одной из важнейших задач. Зиберт регулярно встречался с товарищами на «Зеленых маяках» – заранее оговоренных точках встречи, которые каждый раз менялись. Здесь Кузнецов (или его связные) получал деньги, машины, инструкции; сюда он отвозил полученную информацию для передачи в Центр. О таком Штирлиц мог только мечтать.
К началу 1943 года, когда последние остатки б-й армии капитулировали под Сталинградом, ручеек информации от Зиберта превратился в полноводный поток. Это были ценнейшие сведения о состоянии транспортных артерий (железных и шоссейный дорог), о количестве отправляемых на фронт эшелонов и идущих в обратную сторону эшелонах с ранеными. Кузнецову удалось засечь многие перемещения немецких дивизий. Кроме того, от своих новых друзей он узнавал многое о положении на фронте и в рейхе. А из Центра тем временем поступали задания – одно сложнее другого.
В ПОИСКАХ СТАВКИ ФЮРЕРА
В ноябре 1942 года в отряд «Победители» поступила радиограмма из Москвы. Разведчикам предписывалось обнаружить полевую ставку Гитлера, которая, по слухам, находилась где-то на Украине. Следовало установить точное местонахождение ставки. Задача была весьма и весьма нетривиальной.
Первичный анализ данных показал, что ставка может находиться в одном из трех пунктов: в Луцке, Киеве и Виннице. Киев, впрочем, вскоре вычеркнули: слишком крупный город, тщательная маскировка становилась невозможной. Луцк по ряду причин тоже отбросили. К тому же от освобожденных из плена красноармейцев поступила информация, что где-то под Винницей немцы вели крупное и строго засекреченное строительство, к которому, однако, вынуждены были привлечь советских военнопленных.
Но этого было мало. Следовало узнать точное расположение ставки. Посылать разведчика в Винницу, отстоявшую от Ровно почти на 500 километров, было слишком опасно. И Кузнецов взялся за тщательный анализ местных и немецких газет. Результат не заставил себя ждать: в националистической газете «Волынь» сообщалось, что в Виннице состоялся концерт артистов Берлинской оперы, на котором присутствовал сам Герман Геринг. Другая газета пару недель спустя сообщила, что оперу «Тангейзер» в театре Винницы смотрел генерал-фельдмаршал Кейтель. Одновременно через своих знакомых Зиберт узнал, что имперский комиссар Украины Эрих Кох, личный друг Гитлера, на несколько дней отправился в Винницу. Туда же последовал и новый друг Зиберта – штурмбаннфюрер СС фон Ортель, который проговорился, что надеется на встречу с Гиммлером. Такая концентрация высших должностных лиц рейха в одном небольшом и ничем не примечательном городке могла говорить только об одном: о том, что именно там находится ставка Гитлера.
Следующим этапом стала «подвижная засада» на шоссе Ровно – Киев. Днем 7 февраля 1943 года пять повозок двигались по этой трассе друг за другом. На передней восседал обер-лейтенант, на остальных – молодые полицаи. Обычная картина: группа вспомогательной полиции отправляется на карательную акцию или для реквизиции продовольствия. Мимо проносились военные грузовики, но на них не обращали внимания. Только когда на шоссе появился легковой автомобиль, полицаи заметно оживились. Юркая легковушка попыталась обогнать колонну, когда под задние колеса ей полетела ручная граната. Немецкий автомобиль перевернулся и улетел в кювет. Полицаи соскочили с телег и бросились к нему. Стало ясно: все сидящие внутри мертвы. Но едва «полицаи» начали забирать у них документы, как на шоссе появилась другая, куда более ценная дичь – бронированная штабная машина. Поняв, что попал в засаду, водитель гнал на полном газу, но точная очередь бронебойными пулями прикончила и второго гостя. Были убиты на месте шофер и один из пассажиров, зондерфюрер майор граф Гаан. Двое, однако, уцелели – советник военного управления полковник Райс и технический инспектор телеграфов обер-лейтенант Планерт. Их допрос занял пять суток. Количество ценной информации, сообщенной пленными, не поддавалось описанию. Кроме того, многое разведчики нашли в портфелях с документами. Была там и топографическая карта, на которой находились все пути сообщения и средства связи на территории Украины и Польши и было отражено состояние всех транспортных артерий в южном секторе Восточного фронта, отмечена прокладка подземного кабеля и – самое главное – ставка Гитлера в Виннице.
