Ганс Берндорф - Шпионаж

За исключением тайного посещения Англии, где после объявления войны непонятным до сих пор образом было арестовано двадцать немецких агентов и требовалось наладить новые связи, Аннемари Лессер безвыездно живет в Берлине до конца 1916 года, то есть до того момента, когда решается немецкое наступление на Верден.

В эти дни неожиданно обрывается связь с Францией, представляющая колоссальную важность.

Маттезиус в ужасе: он лишен ценнейшего источника информации.

Основную часть этой информации до сих пор точно и аккуратно поставлял Писсар. Каждые три–четыре дня с ним встречались прибывающие в Берлин из нейтральных стран тайные курьеры. Кроме того, фирма Менье и Ко. имела теперь филиальное отделение в Швейцарии, где Писсар периодически встречался с Маттезиусом.

И вот в это напряженнейшее время, когда близилось наступление на Верден, Писсар пропал.

Аннемари Лессер решает отправиться в Париж. Приняв все меры предосторожности, она едет в Голландию, оттуда — в Англию, затем переправляется в Бордо.

В Париже она долго бродит по улочке, на которой находится бюро Писсара. Убедившись, что вокруг никого нет, она подходит к двери. Но на звонок никто не отвечает.

Аннемари начинает расспрашивать соседей, давно ли они видели господина Писсара. Соседи припоминают, что последний раз он был в бюро недели две назад. И лишь владелец булочной напротив сообщает ей, наконец, что произошло: господина Писсара призвали в действующую армию.

На следующий день Аннемари узнает печальную новость: оказывается, Писсар, долгие годы продававший тайны своей родины, пустил себе пулю в лоб. Не выдержали нервы.

Еще в Берлине к ним в бюро заходил некий Константин Кудоянис, греческий подданный. Он был в Париже представителем какой‑то фирмы, торгующей фруктами. Кудоянис предлагал свои услуги: собирать во Франции сведения в пользу Германии.

Аннемари знала парижский адрес Кудояниса и явилась к нему. По ее предложению грек купил фирму Менье и Ко. у наследниц, двух старых дев, и это, конечно же, не возбудило ни в ком ни малейшего подозрения.

Но уезжать из Парижа Аннемари еще не собиралась. У нее было серьезное дело: она познакомилась с французским унтер–офицером, который, по полученным ею сведениям, служил в контрразведке. Впрочем, покоренный Аннемари, унтер–офицер вскоре сам признался ей в этом.

Так появился новый источник информации. Все, что узнавала Аннемари, немедленно передавалось в Берлин Маттезиусу.

В один из вечеров унтер–офицер сказал:

— Знаешь, на кого ты похожа?

— Представления не имею.

— На немецкую шпионку. Ее зовут «мадемуазель доктор».

Аннемари расхохоталась.

— Тогда арестуй меня и сдай полиции. Я еще никогда не была под арестом, наконец узнаю, что это такое. Но откуда ты знаешь эту «мадемуазель»?

— Я ее не знаю, но видел на фотографии. Два наших агента сегодня утверждали, что «мадемуазель доктор» сейчас в Париже. Это очень неприятно, потому что если эта женщина действительно во Франции, то может наделать много бед. Она очень ловкая и умная шпионка.

— Но откуда у ваших агентов такие сведения?

—Они не говорят. Видимо, это знает только начальство.

На следующий день в газетах появилось сообщение о том, что за поимку известной немецкой шпионки под кличкой «мадемуазель доктор» будет выдано вознаграждение в полмиллиона франков наличными. В сообщении описывалась наружность этой женщины, говорилось, что она легко находит контакт с людьми, особенно военными.

Вечером того же дня Аннемари потребовала от Кудояниса, чтобы он отправил свою невесту, молодую хорошенькую танцовщицу, в Бордо. В одном из кабаре этого города требовалась артистка ее жанра, и тогда в Бордо у них будет свой человек, необходимый для регистрации прибывающих пароходов и многого другого.

Кудоянис всеми силами пытался сопротивляться, но «мадемуазель доктор» оставалась тверда, и он не мог с ней бороться.

После ухода Аннемари он посвятил возлюбленную в тайны своего ремесла; через день она должна была отправиться в Бордо.

При очередной встрече унтер–офицер сказал:

— Ты спрашивала, откуда у наших агентов сведения об этой женщине? Так вот, я узнал об этом. Оказывается, к нам заходил недавно один человек и сказал, что видел «мадемуазель доктор». Теперь, прочитав газеты, он требует сто тысяч франков задатка. Неплохо, да?

— И что же это за человек?

— Какой‑то грек, кажется, по имени Кудоянис или что‑то в этом роде. За ним уже установлена слежка. Завтра он придет за задатком. Он говорит, что однажды, еще до войны, встречался с этой женщиной в Берлине, и теперь сразу же ее узнал.

Ночью Аннемари отправила посыльного с письмом к Кудоянису. Она просила его немедленно прийти к ней в кафе.

Кудоянис направился в указанное место по ночной парижской улице, но по дороге его нагнал автомобиль, в котором сидела Аннемари. Она быстро передала ему какой‑то конверт и сказала, что завтра утром в семь часов в маленькой гостинице на краю города его будет ожидать агент из Берлина. Получив от него это письмо, агент должен передать ему за предстоящую работу пятьдесят тысяч франков.

Зная, что за Кудоянисом следят, Аннемари высадила его из машины и исчезла в ночных переулках.

В ту же ночь в бюро французского шпионажа приходит сообщение, на которое обращают особое внимание. В письме, отпечатанном на пишущей машинке, говорится, что Кудоянис, новый владелец фирмы Менье и Ко., — германский агент. На него доносит патриот–француз, не желающий открыть своего имени из боязни мести со стороны немцев. Но если хотят убедиться в правильности этого сообщения, следует к семи часам утра прийти в такую‑то гостиницу. 'Туда должен явиться Кудоянис, при нем будет письмо, адресованное германскому агенту, с важными военными сведениями. Кроме того, анонимный адресат сообщал, что невеста Кудояниса (в письме называлось ее имя и адрес) знает, чем занимается ее жених, и он даже хочет отправить ее в Бордо, чтобы она доставляла оттуда нужные для него сведения.

Утром в названной гостинице Кудояниса арестовали. При нем нашли письмо. Его возлюбленная призналась во всем. Все объяснения Кудояниса по поводу того, каким образом попало к нему это письмо, суду показались неправдоподобными, его рассказ о «мадемуазель доктор» — жалкой уловкой.

Через несколько дней его приговорили к смертной казни за шпионаж.

«Мадемуазель доктор» в это время была уже в Берлине.

Маттезиус вместе с Аннемари готовил новое задание для своих агентов во Франции, когда из Парижа через Швейцарию прибыл курьер с неожиданным известием. Выяснилось, что у французской контрразведки есть данные о многих германских агентах. Человек, работавший еще под руководством Писсара, совершил неосторожный поступок, был схвачен и разоблачен. Ему предложили не только жизнь, но и свободу, если он выдаст своих коллег. Поколебавшись, он согласился.

Кого из агентов он знал? Кого назвал французской контрразведке? Эти вопросы мучили Маттезиуса и Аннемари.

Между тем никто из агентов пока не был взят. Может быть, все это ошибка, ложная паника? Но скорее допустимо иное: французы втайне следят за работой немецкой агентуры, а потом одним ударом парализуют ее. В этом случае может наступить момент, когда германский генштаб лишится всякой информации.

Взвесив все это, «мадемуазель доктор» объявляет:

— Я еду в Париж.

За все время ее работы Маттезиус впервые запрещает ей рисковать.

— Тебя там слишком хорошо знают. И не только там. Твои фотографии есть, наверное, в каждом полицейском управлении Европы.

Через три дня перед Маттезиусом стояла девушка с огненно–рыжими волосами, в неряшливой юбке, заштопанных чулках. Выражение лица у нее было туповатое, бессмысленное.

— С ума сойти! — Маттезиус ошалело смотрел на свою сотрудницу.

Обрядившись в синее засаленное пальто, в невозможной соломенной шляпе с красными лентами Аннемари отправилась в Париж Прямо с вокзала она, в поисках работы, пришла в бюро для прислуги.

Она показывает бумаги, из которых следует, что она «прилежна, незлобива и честна». Ее родина — Нормандия. Господа, у которых она служила прислугой в Тулоне, уехали в Англию и отпустили ее.

Ей предлагают несколько мест, но они не устраивают ее.

— Ладно, — говорит она, — попробую разыскать что‑нибудь сама, а если уж не получится, снова приду к вам.

В один из дней она подходит к швейцару большого дома на улице Франсуа, номер три. В первом этаже этого дома находится какая‑то контора, а во втором и третьем — меблированные комнаты.

В это время германские агенты во Франции получили приказ немедленно бежать в нейтральные страны. Весть о предательстве подтвердилась, и другого выхода для них не было. Некоторые из них были арестованы, когда садились в поезд, двоих задержали на границе.