Шпионские уловки - Анатолий Сергеевич Бернацкий
Начнем с того, что звали эту таинственную личность шевалье д’Эон. Родился он в глухой провинции Тоннер в обеспеченной семье. И уже с юных лет показал себя довольно смышленым мальчуганом. Когда ему исполнилось четыре года, мать неожиданно стала наряжать его девочкой, и до семилетнего возраста он ходил в платье.
Возможно, эта странная полоса в его детские годы определенным образом сказалась и на его поведении в будущем. Хотя он воспитывался как истинный дворянин и достиг немалых успехов в юриспруденции и фехтовальном искусстве. О его мастерстве в фехтовании говорит хотя бы тот факт, что, будучи с виду хрупким и слабым, он был единодушно избран старшим фехтовального клуба. Что же касается его достижений в юридических науках, то о его успешной карьере на этом поприще говорит тот факт, что он, будучи еще достаточно молодым, имел степень доктора гражданского и церковного права и адвокатуру в родном городе Тоннере.
Безусловно, молодому человеку, обладавшему гибким умом и подвижным телом, места в Тоннере оказалось мало, и он отправился на поиски лучшей доли в Париж. Не теряя времени, в столице он издал трактат о финансах Франции при Людовике XIV. Эта работа шевалье д’Эона заинтересовала Людовика XV. Юноше уже предрекали успешную карьеру финансиста при королевском дворе, однако в его судьбе все вдруг кардинально изменилось. И причиной этого стали события, происшедшие в это время в Европе.
Не вдаваясь в детали, возникшую ситуацию в общих чертах можно описать так. Между Пруссией и Австрией вспыхнул военный конфликт. На стороне Пруссии выступили Франция и Бавария, на стороне Австрии — Англия и Голландия. Россия заняла нейтральную позицию. Поэтому каждая из противоборствующих сторон мечтала перетянуть Россию на свою сторону. Но в это время при дворе императрицы Елизаветы существовали две партии: одна поддерживала англичан, другая — французов. Первую из них возглавлял канцлер Бестужев-Рюмин, вторую — вице-канцлер Воронцов. Причем их значимость периодически менялась. Однако в какой-то момент стала набирать силу и оказывать большее влияние партия канцлера.
В это время Людовик, уже прослышавший о способностях шевалье выдавать себя за женщину, пригласил его к себе и предложил продемонстрировать свое умение. После представления король был в восхищении и тут же предложил д’Эону ответственное поручение: скрестить оружие с Бестужевым-Рюминым.
И вот в 1755 году в столице Российской империи появилась молодая симпатичная дама Лия де Бомон в сопровождении некоего Дугласа, представившегося ее «дядей». Как и каждого француза, прибывшего в Петербург, его взяли под негласный надзор люди Бестужева-Рюмина.
Зато на очаровательную Лию никто из сыщиков внимания не обращал. Поэтому спустя недолгое время она встретилась с самим вице-канцлером Воронцовым. О чем шел между ними разговор, история умалчивает, но зато достоверно известно, что через некоторое время прелестная Лия была представлена Елизавете.
Пожилая императрица любила развлечения и лесть, и нередко с большим удовольствием слушала истории о беспечной жизни дам и кавалеров при французском дворе. И тут как раз в скучной столице появилась эта миловидная девочка, прибывшая из самого Парижа. И императрица тотчас решила, что теперь у нее появилась возможность узнать больше о тайнах королевского двора, и назначила Лию сначала фрейлиной, а затем и своей чтицей.
За давностью лет сложно сказать, какие книги долгими зимними вечерами читала императрице «мадемуазель Лия». Но, несомненно, среди них не последнее место занимало и сочинение Монтескье «Дух законов», в котором было спрятано письмо французского короля Елизавете…
А спустя недолгое время английский посол сэр Вильямс отправил в Лондон следующее сообщение: «С сожалением должен уведомить, что канцлер Бестужев-Рюмин находит невозможным побудить ее величество подписать договор, которого мы так горячо желали».
Это значило, что миссия шевалье д’Эон в Россию благополучно завершилась, и ему можно было с чистой совестью возвращаться на родину. Что он вскоре и сделал. Впоследствии он успешно выполнил еще несколько деликатных поручений, за что признательный король назначил д’Эону годовой доход в три тысячи ливров.
Было в биографии шевалье еще множество самых разных приключений, в которых он с успехом исполнял роль симпатичной дамы, но это, как говорится, уже другая история.
Одним махом!
В конце XIX — начале XX века в Англии существовала широко разветвленная и хорошо замаскированная агентурная сеть немецкой разведки. Однако в самом начале Первой мировой войны она была почти моментально и полностью уничтожена Скотланд-Ярдом. И все это произошло по той причине, что все немецкие шпионы связывались с Берлином через один и тот же «почтовый ящик», который однажды попал под негласное наблюдение англичан.
А начало этому событию положила… смерть английского короля Эдуарда VII, случившаяся за четыре года до того, как вспыхнул военный пожар. На похороны монарха явились делегации из многих государств, а также ряд коронованных особ. Со своей пышной свитой прибыл и германский кайзер Вильгельм II. Английская контрразведка, «просветив» окружение кайзера, без труда обнаружила в нем знакомую персону — организатора немецкого шпионажа барона Ростока.
Тщательно устроенное за ним наблюдение выявило, что барон проявил особый интерес к военным объектам Лондона. Более того, в центре столицы Росток вроде бы случайно встретился и пообщался с мужчиной, которого английская контрразведка давно подозревала в шпионаже.
А вечером того же дня Росток и его знакомый снова встретились, но теперь уже в кафе. После недолгого разговора первый из них, оставив своего собеседника в одиночестве коротать время, отправился в отель.
Но трое профессиональных контрразведчиков, которые следовали «по пятам» за опасным гостем, решили все-таки проверить, не покинет ли он гостиницу. И интуиция англичан не подвела. Около 12 часов ночи немец осторожно выскользнул из черного хода отеля и сразу же сел в стоявшее неподалеку такси. Англичане последовали за ним.
Через какое-то время машина остановилась на темной второстепенной улице. Росток вышел из такси и направился в сторону маленькой парикмахерской, которую покинул только через час. Пройдя несколько сот метров по длинной Календонской улице, шпион опять сел в такси, доехал до гостиницы и исчез за ее широкими дверями.
Что толкнуло Ростока зайти в столь поздний час в небольшую уличную парикмахерскую в стороне от аристократического отеля, — для английских контрразведчиков тайной не было. Но агента не арестовали, а позволили на следующий день мирно отправиться в Германию.
Сделано это было, во-первых, потому, что арест
