Лев Безыменский - Тайный фронт против второго фронта
Еще более красноречив был факт успешного сотрудничества государств с различными системами — СССР, США и Англии — в рамках антигитлеровской коалиции. Это было, если можно так выразиться, «мирное сосуществование в военных условиях». Сотрудничество сложное, трудное, порой стоявшее на грани невозможного. Но принесшее победный итог.
Вот что приводит в неистовство и бессильную злобу апостолов антикоммунизма и их приспешников! Для них вторая мировая война становится одним из очередных объектов идеологической «переингерпретации», в ходе которой белое должно стать черным, справедливое — несправедливым, закономерное — случайным. Идеологи новых антисоветских походов хотят лишить человечество тех общих ценностей, которые оно завоевало, пожертвовав за это 50 миллионами своих сынов и дочерей.
Если кто-нибудь и сомневался в существовании подобных намерений, то ему следовало бы вспомнить, как отметила и «переинтерпретировала» империалистическая пропаганда недавнюю сороковую годовщину Великой Победы над фашизмом. Исторические даты обладают важным свойством: они высвечивают события сегодняшнего дня, делают их необычайно рельефными. Этому помогает «временная дистанция», которая позволяет взглянуть на давнее более пристально, а самое главное, с куда большей документальной обоснованностью. То, что много лет назад составляло предмет высшей государственной секретности, сегодня можно прочитать в опубликованных сборниках, в мемуарах государственных деятелей и иных непосредственных участников событий.
Сорокалетие разгрома фашизма, сорокалетие победы антигитлеровской коалиции стало своеобразным критерием оценки нынешних событий, понимания целей политики государств в середине 80-х годов нашего бурного века. Да будет позволено так перефразировать известное изречение: «Скажи, как ты отметил 40-летие Победы, — и я скажу, кто ты».
Официальная Америка заранее определила свою линию в вопросах, связанных с окончанием второй мировой войны. Это стало ясно уже в 1984 году — в дни годовщины высадки американских и английских войск в Европе. Тогдашняя поездка президента Рейгана в Нормандию, его выступление, а также неисчислимое количество статей в прессе США по этому поводу показали, что была начата широкая кампания с прозрачной политической целью: принизить значение вклада Советского Союза в победу и соответственно изобразить США в качестве главного действующего лица. Дело доходило до анекдотов. Например, при публикации датированного 1944 годом приказа генерала Эйзенхауэра в 1984 году в Вашингтоне вычеркнули строки, в которых генерал воздавал должное роли Советских Вооруженных Сил в борьбе с Гитлером. Линия на замалчивание роли СССР вызвала недовольство даже в лагере союзников США: это, в частности, нашло свое отражение в некоторых выступлениях президента Франции Франсуа Миттерана.
Но то, что как бы лишь намечалось в 1984 году, стало генеральной линией администрации Рейгана в год 40-летия окончания второй мировой войны. Игнорирование роли Советского Союза и в то же время безмерное преувеличение роли США и Англии, клевета в адрес Советской Армии стали стандартным набором во всех документах правительства — исключая, пожалуй, послание Р. Рейгана советскому руководству, в котором он был вынужден говорить об «общих усилиях». Однако эти признания с лихвой компенсировались в других заявлениях президента (к примеру, в его речи в Страсбуре 8 мая 1985 года) — не говоря уже о неприглядной демонстрации, предпринятой им совместно с канцлером ФРГ Гельмутом Колем на кладбище солдат вермахта и СС в западногерманском городке Битбурге.
Администрация США оценила события второй мировой войны, мягко выражаясь, крайне односторонне. Все свелось к утверждению, будто свободу и независимость мир обрел лишь благодаря США и Англии. А если действия советских войск и имели место, то, мол, они несли не свободу, а «новое порабощение». Советской стране вменялось в вину невыполнение союзнических обязательств, ряда важных решений (в том числе принятых в Ялте и Потсдаме), неверность самому духу великой коалиции. Совершенно замалчивались при этом исторические факты, связанные с умышленной задержкой открытия второго фронта в Европе, с подлинными нарушениями духа и буквы союзнических соглашений военного времени Соединенными Штатами и Великобританией.
Одним словом, подход американской администрации и основных органов печати США к событиям 40-летней давности невольно подтвердил то спорное определение истории, согласно которому она является «политикой, опрокинутой в прошлое». Искажение исторических фактов, их произвольная интерпретация становятся составной частью антисоветского курса администрации США.
Попытки разделить победы на «нашу» и «вашу» не имеют ничего общего с подлинными событиями. Не делили победу советские воины в самые трудные месяцы и годы войны, когда им, стиснув зубы, приходилось слушать многочисленные обещания открыть второй фронт. И хотя песня Булата Окуджавы родилась в послевоенные годы, но мы могли петь и в годы войны:
…И значит, нам нужна одна победа,Одна на всех. Мы за ценой не постоим!
Думаю, что и Джозеф Половский мог присоединиться к этим словам. Но общая победа не только не исключает, но настойчиво требует точного анализа, соответствующего не пропагандистским замыслам, а подлинным фактам истории, — как победа родилась, как складывались факторы, ее обеспечившие. Совместный ратный труд воинов союзных армий, партизан и отрядов Сопротивления имел свою «точную привязку» к географической карте мира — он совершался не «где-нибудь», а во вполне определенном месте. И хотя в военных сводках часто — по понятным соображениям — говорилось об «энском направлении» или «городе N», смерть ожидала солдата в месте, имеющем определенное название. Но от политических и военных руководителей западных стран антигитлеровской коалиции зависело — где, когда и куда они посылали в бой своих солдат.
Советским Вооруженным Силам не пришлось выбирать и не пришлось раздумывать — где им стать на защиту своего государства. Они делали эго там, где их на рассвете 22 июня 1941 года застал чудовищный по силе удар агрессора. У них не было времени на сборы, как это могли делать Англия и Франция в период «странной войны». Им не суждено было оказаться в тысячах километров от полей сражений, как это выпало Соединенным Штатам Америки. Советскому народу пришлось полной мерой испытать, что такое удар агрессора — сильного, умелого, готового на все.
Вот почему, когда советские люди услышали в июне 1941 года ободряющие слова от лидеров западных стран, они восприняли их искренне, с надеждой — независимо от того, что им приходилось слышать от тех же лидеров в былые годы. Медленно, но верно шло становление антигитлеровской коалиции. Чем же оно определялось? Нам хотелось думать, что это будет союз «без задних мыслей», коалиция честных и откровенных, соглашение во имя низвержения гитлеризма. Впрочем, это намерение было закреплено и в дипломатических актах, в которых их участники торжественно обещали вести борьбу до победного конца и не вступать в сепаратные переговоры с противником.
Ловлю самого себя на мысли: да разве можно мерить политиков и политику наших западных партнеров мерками морали, честности, откровенности, дружбы? Как-то М. С. Горбачев напомнил забытые слова лорда Пальмерстона о том, что «…у Англии нет вечных друзей и нет вечных врагов, а есть только вечные интересы».[1]
Давайте же ограничимся лишь анализом интересов США и Англии? Но нет. Послушайте лидеров и пропагандистов Запада: как истово и часто клянутся они моральными принципами, высшими идеалами справедливости и любви к ближнему. Послушайте, как охотно и усердно они обвиняют всех приверженных идеям социализма и коммунизма в нарушении принципов морали — вплоть до того, что объявляют коммунизм заведомо аморальным мировоззрением, а само наше общество — аморальным, «империей зла». И хотя старинная мудрость не советует тем, кто живет в стеклянном доме, бросать камни, приверженцы «западного образа жизни» не находят ничего лучшего (вплоть до своих прямых обращений к советской аудитории), чем клясться в своей извечной приверженности высшим принципам морали, честности и т. д.
История — хороший пробный камень, своего рода лакмусовая бумажка для проверки подлинных качеств общественных формаций. Происходившее в годы второй мировой войны в рядах (и за кулисами) антигитлеровской коалиции выразительным языком фактов рассказывает совсем не о том, что хотели бы внушить общественности Запада те, кто рассматривает историю со своих антикоммунистических позиций сегодняшнего дня. Не о подогнанной под «решающий вклад США» картине дипломатических и военных событий, а о реальной, весьма противоречивой и подчас драматической картине, о которой, подозреваю, Джозеф Половский и другие честные американцы и понятия не имели.
