Александр Киселёв - Канарейка и снегирь. Из истории русской армии
Появилась Русская земля — и появилось понятие родины. Нашим предкам Русская земля представлялась светлым островом, окруженным враждебной тьмой. В Европе той поры тоже возникали государства, но каждое из них все-таки соседствовало с народами, близкими по вере и образу жизни. Киевскую Русь окружали язычники и иноверцы, дикие степи и непроходимые леса. Вот почему человек Древней Руси видел в своем государстве опору и защиту, вот почему чувство любви к родине возникло так рано и стало передаваться из поколения в поколение. В современном мире слово «патриотизм» не в моде, но армия без него превращается просто в отряд наемников. Попробуйте сказать офицеру, что его отправляют в горячую точку защищать демократию и общечеловеческие ценности. Скорее всего, он доходчиво пошлет вас в менее отдаленную и более горячую точку. А вот защита родины, своей земли и живущих на ней людей — это как раз тот мотив, который делает армию армией.
Теперь русских людей объединяли не только язык и власть, но и вера. Теперь нужно защищать не только князя, собственную жизнь и имущество, но и веру. У древнерусского воина вера создавала ощущение высшей правоты в борьбе против степняков-язычников и западных, «неправильных» христиан.
Русская земля получила пусть и неточные, но границы. А границы надо охранять. Появились «заставы», то есть патрули дружинников, которые следили за степными и водными дорогами на окраинах Киевской Руси. Если верить былинам, такую службу несли легендарные киевские богатыри: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович и другие. Были они дружинниками.
Первое воинское соединение, которое нам известно из истории Руси, — это дружина. Это был отряд, состоявший из воинов-профессионалов. Он мог насчитывать от нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Большая дружина разделялась на «младшую» и «старшую». Служебные обязанности дружинников были разнообразными: они были телохранителей князя, выполняли полицейские функции, составляли ядро войска, собирали дань, а старшие дружинники входили в княжеский совет. О силе и богатстве князя судили по его дружине. Поэтому на содержание своей маленькой армии князь не скупился. Дружинникам доставалась часть военной добычи, а особо отличившихся князь одаривал землями или разрешал собирать дань со своих, княжеских, земель. Для дружинников князь устраивал пиры, которые так любят описывать в былинах. Пир в княжеском тереме — не просто званый обед. На пиру каждый дружинник занимал свое место, и чем ближе оно к князю, тем выше авторитет воина. Поговорка «знай свое место» как раз об этом. Кроме того, пир обычно превращался в совет, на котором сообща решались важные военные или политические вопросы. Правом голоса обладали, конечно, те, кто сидел ближе к князю.
Дружина — это серьезная боевая единица. А каждый дружинник — подготовленный и хорошо вооруженный воин. Снаряжение дружинника было дорогостоящим. Перечислим только самое необходимое: верховой конь (а с подменным — два), доспехи (кольчуга, шлем, наплечники и так далее, в зависимости от ситуации), щит, меч, нож (дополненные копьем, луком или другим метательным, ударным, колющим, рубящим оружием).
Но дружина, даже многочисленная, — еще не войско. Чтобы стать войском, способным совершить боевой поход или вести длительные боевые действия, оно должно было дополниться «черными людьми» — воинами из городских или сельских жителей, слугами дружинников, обозом, перевозившим запасы продовольствия, а иногда и корм для конницы, ремесленниками, плотниками…
Дружинник, в отличие от прочих смертных, обладал особой, «военной» психологией, которая в основе своей до сих пор сохраняется в профессиональной военной среде. Первая черта — это обостренное чувство чести. В русских былинах конфликт между богатырем-дружинником и князем Владимиром возникает как раз из-за того, что князь вольно или невольно задевает честь воина. Дружинник, конечно, слуга князю, но главное — он слуга чести. Раньше она называлась рыцарской, теперь — офицерской. Вторая черта — верность родине, так называемый патриотизм. Третья — «корпоративный дух». Дружинники воспринимали себя как особых, «служивых» людей, не похожих на других, и дружина для каждого отдельного дружинника была своим, довольно закрытым миром, со своими правилами и законами. Недаром слово «дружина» является собирательным существительным от «друг», то есть «товарищ по оружию». От товарища в дружине зависела и твоя честь, и твоя жизнь. Возможно, что и само понятие дружбы зародилось именно в дружинной среде.
И вот что интересно. Рыцарь-наемник в Западной Европе, недовольный своим князем (синьором), мог спокойно собрать вещички и пойти к другому работодателю. Для древнерусского дружинника такой шаг был затруднителен. Ему идти было некуда — вокруг Руси были «поганые», враги. А все русские князья были подконтрольны одному высшему — киевскому. Служба у князя становилась для дружинника долгом перед «правильной» страной и «правильной» верой, расценивалась им как верность присяге.
Немного иначе обстояли дела в Новгородской земле. Новгород был богатым торговым городом, и там главную роль играли деньги, а не военная сила. Поэтому новгородцы нанимали князя с дружиной «поработать князем» примерно как тренера футбольной команды. Но и в Новгороде патриотизм становился важнейшим мотивом службы дружинника.
Все поменялось, когда наступил период раздробленности Руси.
Что почитать?«Повесть временных лет».
Уроки усобицы
Русская земля разделялась на несколько княжеств, каждым из которых управлял один из младших князей. Все они подчинялись старшему — киевскому. У каждого из младших князей была своя дружина. При необходимости они объединялись с дружиной киевского князя и под его руководством. А такая необходимость возникала очень часто: ведь Русская земля часто подвергалась набегам степняков-кочевников или рыцарей с Запада. Однако очень скоро возникли междоусобицы между русскими князьями. Каждый захотел быть независимым от старшего князя, а еще лучше — занять киевский престол и завладеть землями других князей. Как пишет древнерусский автор, беды пошли оттого, «что сказал брат брату: «И это — мое, и это — тоже мое». А русские князья в ту пору действительно были ближайшими родственниками, часто родными или сводными братьями. Теперь русские дружины принялись воевать друг с другом. Двое князей могли объединиться, чтобы одолеть третьего. Могли вступить в союз со степняками.
В школе изучают «Слово о полку Игореве», написанное в XII веке. В нем описана типичная для Киевской Руси того времени ситуация. Один из русских князей — Игорь — отправляется вместе с братом, сыном и племянником в поход против степняков-половцев, не получив разрешения от киевского князя, который считался старшим. «Считался» — потому что его реальная власть была уже не той, что раньше. Небольшая дружина Игоря и его брата была полностью уничтожена. Эта трагедия (а она была не единственной) ясно говорила: нет согласия между князьями — нет единой Русской земли, нет единства — нет большого, сильного войска. Но урок впрок не пошел.
И поэтому, когда через несколько лет пришлось впервые столкнуться не с отрядами кочевых племен, а с настоящей, массовой, хорошо обученной, дисциплинированной армией, разрозненные дружины враждующих русских князей не смогли ей противостоять.
Это произошло в XIII веке, когда проходящее по южным окраинам Руси войско великого Чингисхана без всяких усилий своим правым крылом смахнуло вышедшие им навстречу русские дружины, а потом это войско, но уже под предводительством Батыя, вернулось, чтобы подчинить себе Русь. Несмотря на личный героизм русских князей, их дружинников и тысяч безвестных защитников русских княжеств и городов, сопротивление было сломлено. С военной точки зрения, это был жестокий урок: отлаженная военная машина раздавила неорганизованные, разрозненные формирования русских дружинников и мирных жителей. Армия Чингисхана поражала не численностью — если бы Русь была единой, то смогла бы выдвинуть вполне сопоставимое войско. Превосходство противника состояло в самой организации армии и военных действий.
Вершину армии Чингисхана составляла 10-тысячная гвардия. Она являлась образцом и примером для всех остальных воинов.
Любая операция тщательно планировалась.
С успехом велась информационная война. Шпионы и агенты распространяли недостоверные слухи в лагере противника. Например, хорошо работал слух об огромных размерах монгольской армии (на самом деле она была намного меньше). Страх и паника страшнее сабель и стрел.
Основная масса была конной, причем количество коней намного превосходило количество всадников. Поэтому воины Чингисхана передвигались с неслыханной тогда скоростью.
