Стажер нелегальной разведки - Валерий Георгиевич Шарапов
– Валерий Рудольфович, вы что, вчера не пили? – Павел осушил почти полный стакан воды. Облегчения это не принесло, но сушняк во рту приутих.
– Почему, пил, и коньяк, и шампанское, и водочку. Только пить надо уметь.
– Может, у вас таблетка есть по нейтрализации алкоголя? – Юноша с завистью посмотрел на свежевыбритого соседа.
– Легких путей ищешь, Паша. Ладно, я тебе чуток помогу. – Психолог достал из холодильника бутылку кефира. – Ты в химии хоть что-нибудь понимаешь?
– Кто, я? – возмутился стажер, но быстро вспомнил, кто он по легенде. – Так, только из школьного курса. Я же историк.
– Спирт – это кислота или щелочь? – поставил его в тупик сосед.
– Это отдельная группа химических соединений. Она так и называется – спирты.
– Чем можно нейтрализовать такой химический состав?
– Кислотно-щелочным раствором, но более высокой концентрации.
– Ты готов для нейтрализации выпить соляной кислоты?
– Нет, конечно.
– Смотри: ферменты, которые вырабатывает организм для борьбы, еще вчера закончились. Они не могут вырабатываться бесконечно. Что надо сделать, чтобы стали вырабатываться новые?
– Добавить алкоголя. Только я больше не буду.
Сосед налил ему в стакан кефир.
– Вот тебе гомеопатическая доза алкоголя. Ты веришь в гомеопатию?
– Нет. – Павел не сводил глаз со стакана.
– Тогда за науку и до дна.
Освежающий напиток поборол тошноту, но голова продолжала болеть.
– Что еще способствует разложению вещества, по науке?
– Температура.
– Правильно. Поэтому быстренько приводи себя в порядок и дуй в пельменную. Возьмешь порцию с бульоном. Но бульон должен быть горячим, даже огненным.
– Я даже думать о еде не могу.
– Думать надо было вчера. Сегодня надо исправлять.
– Рудольфыч, открой тайну, как тебе удается пить и не пьянеть. Не дай умереть дураком.
– Хорошо. Рецепт секретный. Записывать нельзя, после прочтения забудь.
– Клянусь.
– Как-то, скажем на научной конференции, мне понадобилось споить иностранцев. Я показал им наш национальный русский фокус. На глазах у публики распечатываю бутылку водки, раскручиваю ее, так она льется быстрее, и выхлебываю большими глотками до дна. Всего одиннадцать больших глотков. Подначиваешь их, конечно, и предлагаешь повторить. Можно и не из горлышка – без сноровки так можно даже захлебнуться, а из граненых стаканов. Через двадцать минут все в лежку, а ты – огурец.
– Как?
– Перед этим съедаешь пачку сливочного масла, двести грамм всего-то. Масло обволакивает желудок и какое-то время не дает алкоголю всасываться.
– Как в термосе.
– Правильно, заливаешь в себя, потом находишь повод отлучиться на минутку. Два пальца в рот, и ты в порядке. Варварский способ, но если надо кого-то перепить…
Глава четырнадцатая
Как ни крути, Павел считал, что ему повезло с соседом по гостиничному номеру. Его совет похлебать горячего бульона с пельмешками оказался просто бесценным. Выйдя из уже знакомой пельменной возле цирка, стажер почувствовал, что туман в голове рассеивается и даже ощущается прилив сил. Пока можно было не спешить, так как только завтра в два часа в скверике напротив своего техникума его будет ждать Юрий Григорьевич Асмолов, оперативный псевдоним Лось. Его главное задание. А ведь надо было еще осмотреться. По вчерашним наметкам Фауст произвел три закладки, отметился на кафедре, послонялся в научной библиотеке, несколько раз проверился, но не очень тщательно. Кому он интересен в этом захолустье? Вечер прошел в полезном общении с соседом-психологом. Юноша очень хотел бы повстречаться и со Светой. Очень хотел, но зачем ему да и ей такая связь?
Сквер находился между двух встречных дорог. Они как бы обтекали его. Тополя и вязы уже преклонного возраста давали раскидистую тень. Ажурная ограда из литого чугуна по бокам и, на удивление, целые лавочки создавали ощущение провинциального уюта. С противоположной стороны от техникума в четырехэтажной «сталинке» располагался комиссионный магазин.
Фауст огляделся. По асфальтовой дорожке в основном прогуливались граждане, не занятые на работе, – мамочки с колясками, пенсионеры с собачками. На скамейках, как и положено, ворковали парочки.
Павлу повезло: он сразу нашел свободную лавочку. Правда, рядом расположилась шумная компания молодых людей. Они что-то активно обсуждали, рассматривали. Приглядевшись, Павел догадался, что это те, кого в народе называли спекулянтами. Где же им еще собираться, как не у комиссионки?
Вскоре показался Асмолов. Стажер увидел его и приветливо помахал рукой. Юрий Григорьевич подошел. Они поздоровались. Павел вспомнил рекомендации соседа и сразу же перехватил инициативу:
– Ценю ваше время, Юрий Григорьевич, еще раз спасибо, что согласились меня проконсультировать.
Видно было, что преподаватель польщен.
– Мне тоже приятно, что в столичных кругах известно о моей скромной персоне. Так что за тему вы выбрали для кандидатской диссертации, коллега?
– Как я уже говорил, моя работа посвящена так называемому Пугачевскому бунту. Фактологический материал у меня уже большей частью собран. Я хочу описать это событие как феномен зарождения гражданского самосознания. Показать, что это был не просто бунт бандитов и грабителей, а вызов простых людей деспотии власти. Это не просто месть сбежавших от помещика крестьян. Это следующий этап – переход от спонтанности к появлению структуры и организации. Это протест как проявление зарождающегося самосознания. Эти люди решали уже не только свои личные проблемы, они хотели изменить общество. Пусть еще и очень примитивно.
– Коллега! – В голосе собеседника послышалось неприкрытое удивление и в то же время одобрение. – Мне кажется, что эти взгляды, которые я, кстати, полностью разделяю, затруднят защиту диссертации. Вы не боитесь?
– Мы с руководителем обсуждали этот вопрос. Эти мысли будут идти как бы канвой диссертационной работы. На переднем плане будет, разумеется, народно-освободительное движение крестьянских масс, явление, подкрепленное цитатами из произведений Ленина и других классиков марксизма.
– Это грамотно. Ильич был настолько трудолюбив и писуч, что у него много чего можно найти. У вас уже есть публикации по этой теме?
– Кстати, хорошо, что вы напомнили, Юрий Григорьевич. Один зарубежный фонд планирует выпустить сборник статей по современной философии. Их особенно интересует национальное и религиозное самоопределение. Редакция обратилась к моему научному руководителю с просьбой подобрать несколько работ из Советской России для публикации. Шеф просил, если у вас, Юрий Григорьевич, есть материал, так сказать из глубинки, то его рассмотрят в приоритетном порядке.
Приманка была настолько привлекательная, что ловушка тут же с треском захлопнулась. У провинциального философа из индустриально-строительного техникума от перспектив сделать публикацию в иностранном сборнике загорелись глаза и сбилось дыхание.
– Конечно есть, коллега. Причем экземпляр рукописи у меня сейчас с собой.
Радостно, трясущимися руками Асмолов достал из довольно потрепанного портфеля картонную папку с тесемками и передал ее Павлу.
– Только она у меня на русском. У меня, знаете
