Олег Хлобустов - КГБ СССР. 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы
Подчеркнем, однако, что «Инструкция о порядке применения принудительных мер психиатрического характера в отношении психических больных, совершивших преступления», действовавшая до конца 80-х годов, была принята в 1954 г. Процессуальный же порядок ее применения определялся статьей 58 УК РСФСР 1960 г. А «Инструкция о неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность», также была принята в 1961 г.[21].
Представляется необходимым привести и еще одну весьма компетентную точку зрения по данному вопросу, тем более, что высказывается она весьма известным в прошлом «диссидентов», покинувшим в СССР в 1979 г. и проживавшим в США О.А. Поповым.
В конце 2003 г., в статье «Защитники прав человека или «агенты глобализма»?», бывший активный участник «правозащитного движения» в СССР подчеркивал: «Что же касается защиты прав, жизненно важных для подавляющего числа советских граждан, таких как право на безопасность(здесь и далее выделено у автора — О.Х.), на труд, на образование, на жилье, то эти социальные права правозащитников, как можно судить по их заявлениям и выступлениям, не слишком заботили…»[22].
На вэб-сайте Фонда Форда (www.fordfound.org) любой заинтересованный читатель может прочитать, что «с 1950 г. Фонд Форда начал поддерживать проекты, ориентированные на Советский Союз и страны Восточной Европы. В 1950–1988 гг. около 60 млн. долларов было выделено на анализ ключевых проблем взаимоотношений Востока и Запада, поддержку свободы слова, культурного плюрализма и соблюдения прав человека. В 1989 г. фонд принял решение о прямой поддержке «прогрессивных» организаций в Советском Союзе, Польше, Венгрии, чтобы ускорить процесс демократизации и экономического реформирования этих государств. На эти цели в 1989–1994 гг. было направлено приблизительно 30 млн. долларов США». Подчеркнем при этом, речь идет о деятельности и расходах лишь одной из организаций, оказывавших «помощь» социалистическим странам, при этом само содержание такой «помощи» в «поддержке свободы слова» и так далее не раскрывается.
Подчеркнем и то немаловажное обстоятельство, что В.Е. Семичастный подчеркивал, что еще «во времена хрущевской «оттепели» американские стратеги начали предпринимать попытки перенести игру на территорию СССР, приступив к созданию «организованного движения сопротивления» (выделено мной, — О.Х.) [23].
Выступая 26 октября 1961 г. на XXII съезде КПСС А.Н. Шелепин подчеркивал:
— Идеологи империализма, выступающие сейчас под флагом антикоммунизма, открыто провозглашают, что в борьбе за мировое господство подрывная деятельность их разведок призвана сыграть видную роль. Правящие круги империалистических держав активно и цинично используют разведывательные органы в своей внешней политике, придавая ей все более зловещий и провокационный характер[24].
В своих мемуарах В.Е. Семичастный небезосновательно приводил записку председателя КГБ и генерального прокурора СССР Р.А. Руденко в ЦК КПСС о том, что с декабря 1965 г. в Москве участились случаи выступлений с требованием пересмотра законодательства, отмены статьи 70 УК РСФСР, освобождения задержанных за распространение антисоветских листовок. При этом по его свидетельству «эти действия не имели случайного характера, а были инспирированы извне», упоминает о группе из 35–40 человек, связанной с НТС[25].
Процитируем в этой связи один из официальных документов середины 80-х годов, раскрывающий сущность, назначение и содержание деятельности иностранных спецслужб по инспирированию так называемого «демократического движения» в СССР.
«Демократическое движение» (историческое) — выражение, использовавшееся специальными службами противника и зарубежными антисоветскими центрами в акциях идеологической диверсии в 1965–1977 гг. для создания видимости наличия в нашей стране оппозиционного течения и склонения отдельных лиц к активным враждебным действиям.
В целях стимулирования «Д. д» ЦРУ совместно с НТС подготовило для распространения в СССР «Программу демократического движения Советского Союза», в которой ставилась задача ликвидации советской власти в СССР и создания так называемого «союза демократических республик», основанного на принципах буржуазного государства.
В порядке осуществления практического руководства «Д.д.» в 1969 г. противником были разработаны «Тактические основы демократического движения», содержавшие развернутые рекомендации по организации подрывной работы. Одной из главных была рекомендация блокирования враждебных элементов с националистами, в том числе сионистами, а также реакционными церковниками и сектантами».
Отметим, что имеющиеся в настоящее время работы по «диссидентскому движению» в нашей стране, несколько по иному трактуют историю его возникновения[26].
Опять-таки, исторической правды ради, отметим, что возникновение «инакомыслия» и «диссидентства» в СССР было связано в равной мере как с пропагандой зарубежных радиостанций, деятельностью центров идеологических диверсий, так и некоторыми решениями XX съезда КПСС, вскрывшего многочисленные преступления сталинизма.
Как отмечал по этому поводу Ф.Д. Бобков, «справедливо критикуя культ личности Сталина, никто из лидеров не заботился задуматься о причинах, к нему приведших (здесь и далее выделено мной, — О.Х.). А критика привела к дестабилизации в обществе, породила недоверие к власти. И это предопределило появление в стране сил, на которые смогли опереться центры «холодной войны», осуществлявшие планы подрыва конституционного строя в СССР, разложения социалистического общественного строя. Эта проблема требует дальнейшей работы над ее раскрытием.
Способствовало недоверию к власти и то, что, свергая культ Сталина, его преемники немало заботились о себе, поощряя рост своих культов»[27].
В то же время нельзя не сказать и о том, что частью населения с тревогой и озабоченностью воспринимался тот факт, что из переиздававшихся учебников истории исчезали или сокращались разделы, посвященные XX съезду КПСС, критике культа личности И.В.Сталина и его последствий, что воспринималось как попытка «реабилитации сталинизма».
Следует однако заметить, что подобные текстовые изменения могут быть объяснены не только «ползучей ресталинизацией», но и объективным ходом исторического времени, когда кажется, что уже единожды пережитая тяжелая «болезнь» миновала и стала безвозвратным достоянием прошлого.
Хотя, безусловно, правдивая и объективная информация по столь трагическому для истории нашей страны вопросу была необходима как тогда, так и теперь.
Другое дело, что эта проблема выгодно обыгрывалась зарубежными пропагандистами, в то время как советский партийнопропагандистский аппарат явно не мог соперничать с ними по этому вопросу.
Добавим также, что вопреки широко распространенному, но, как это нередко бывает, ошибочному мнению, многие недостаточно осведомленные авторы продолжают утверждать, что именно А.И. Солженицын с его книгой «Архипелаг ГУЛАГ» стал якобы «первооткрывателем» темы репрессий в годы сталинизма.
Опровергая это утверждение, сошлемся на ныне забытую книгу Б.А.Дъякова «Повесть о пережитом», вышедшую в издательстве «Советский писатель» в 1966 г. И сегодня книга эта способна произвести не менее сильное эмоциональное впечатление на читателя, чем небезупречное творение А.И. Солженицына. Другое дело, что эти авторы находятся на разных идейнонравственных позициях.
В то же время, партийная номенклатура ставила определенные препоны развитию критики и самокритики, расширению гласности, принципов самоуправления, демократизации общественной жизни, что не могло не вызывать тревогу и озабоченность у части социально и политически активного населения страны. Эта обеспокоенность не могла не найти каких-либо форм своего внешнего проявления.
Незадолго до XXIII съезда в 1966 г. уже упоминавшийся нами ранее журналист Э. Генри предупредил академика А.Д. Сахарова о якобы готовившемся решении о «политической реабилитации» Сталина.
Об этом ЦК КПСС так информировался В.Е. Семичастным 15 марта 1966 г.: «… в Москве распространяется письмо, адресованное первому секретарю ЦК КПСС, подписанное 25 известными представителями советской интеллигенции (в том числе П.Л. Капицей, И.М. Майским, К.Г. Паустовским, В.П. Катаевым, К.И. Чуковским, М.М. Плисецкой, М.И. Роммом, Г.А. Товстоноговым и др.), в котором выражалось опасение в связи с обозначившейся — по мнению подписантов, тенденцией на частичную или полную реабилитацию Сталина, на пересмотр в этой части решений XX и XXII съездов КПСС.
Авторы письма выражали мнение, что «реабилитация» Сталина приведет к расколу между КПСС и компартиями Запада, к серьезным расхождениям внутри советского общества, вызовет волнение интеллигенции, осложнит обстановку среди молодежи, а также в области международного сотрудничества.
