На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров
Данцигер, моложавый, подтянутый, с иголочки одетый, умел поговорить на такие легкомысленные с точки зрения Тарасова темы, как женская мода или любовные скандалы в мире голливудских и мексиканских кинозвёзд. Если Бойтлер тяготел к общению с Уманским и Тарасовым, «серьёзными людьми», – как говорил он, то Данцигер предпочитал дамское окружение, блистая рассказами о гламурной стороне мексиканской жизни…
Агентурный аппарат – инструмент резидента
Установление шифровальной связи с Центром обрушило на резидента поток заданий, инструкций, рекомендаций, вопросов. Большой объём работы предстоял с нелегалами «Хосе» и «Антоном», которые по заданию Центра должны были готовить побег Рамона Меркадера – «Гнома». Позже этот псевдоним из-за опасения «утечек» был сменён на «Риту». Резиденту в работе с нелегалами предписывалось: «Установите с ними связь и обеспечьте их прочное оседание. Пока не следует нагружать их оперативными задачами. Займитесь организацией для них соответствующего прикрытия. По «Гному» руководствуйтесь данными Вам перед отъездом указаниями».
Деловой тон письма ясно указывал, что, по мнению Центра, период раскачки для «Юрия» завершился:
«Задание по «конкурентам»: Используйте имеющиеся в Вашем распоряжении возможности для получения материалов, характеризующих деятельность разведывательных организаций «Страны» и «Острова» в «Деревне». При этом нас особенно интересует их структура, методы их работы в стране Вашего пребывания, их основные кадры, какими вопросами занимаются и т. д. То же самое сделайте в отношении разведорганов самой «Деревни».
О кандидатах на вербовку: Из предложенных Вами людей на контрактацию все являются эмигрантами. Строить нашу работу на эмигрантах мы не можем, потому что они не располагают необходимыми возможностями. «Сапата» [Roberto Calvo-Ramirez. – С.К.] – единственное исключение. Вы сообщили о нём, что он – старый революционер, симпатизирует Советскому Союзу и якобы был «земляком». Вы выражаете уверенность, что «Сапата» с энтузиазмом пойдёт на сотрудничество с нами, и предлагаете использовать генерала в качестве переправщика нелегалов из Мексики в США и обратно – без его тщательного изучения, что говорит о несерьёзном подходе к делу.
Об информационной работе: Небольшое количество Ваших стажёров, являющихся ценными по возможностям, несомненно, могут добывать нужную нам политическую информацию. Однако по ряду важнейших событий, имевших место в странах Латинской Америки, Центр не был своевременно информирован. С учётом постоянно меняющейся общей ситуации и возможными масштабными событиями в будущем, просим умело использовать ваших людей в информационном плане. По имеющимся у нас данным, группа Индалесио Прието (бывшего министра в республиканском правительстве Испании) ведёт антисоветскую работу не только среди испанской эмиграции, но и в смычке с реакционными кругами «Деревни», печатает в их органах враждебные для нас статьи. Поинтересуйтесь его деятельностью и направьте нам подробные материалы по этому вопросу.
Для проведения анализа в Центре в отношении кандидатов на контрактацию, просьба присылать на них более подробные данные. Ненормальной является ситуация и в том, что связь со всей агентурой поддерживаете Вы лично, подвергая себя большому риску расшифровки и ставя под удар нашу работу.
О самоусовершенствовании: как вы работаете над собой, повышая знание языка и страны? Как обстоят дела с языком у «Семёна», как он осваивает технику нашей работы? Мы планируем его использовать как оперативника».
Последний вопрос – «О самоусовершенствовании» – Тарасова неприятно удивил. В отношении «Семёна» понятно, Мексика – это его первая зарубежная командировка. Но в отношении его самого, после его боевой работы в Испании, среди испанцев, как понимать этот вопрос о повышении знания испанского языка!? Кто-то «напел» в Москву, что он изъясняется с испанцами на пальцах?
Часть инструкций направлялась в резидентуры в «профилактических целях», для предупреждения «отдельных нежелательных явлений» среди сотрудников. Вот фрагмент такого документа: «Есть случаи, когда некоторые наши работники уклоняются от участия в деятельности общественных организаций, мотивируя это своей занятостью, стремятся занять привилегированное положение. Они снимают дорогие квартиры и покупают вещи, превышающие их официальные финансовые возможности. В разговорах с другими сотрудниками загранучреждений стараются подчеркнуть, что они являются «специальными работниками». Без видимых причин группируются между собой, что даёт повод для домыслов об их взаимоотношениях по какой-то «особой линии». Хвастаются своими внешними контактами, не соответствующими положению по должности прикрытия. Часто наши автомашины лучшей марки, чем у посла и т. д.». Центр указывал на недопустимость подобных проявлений, чреватых расшифровкой «реальной принадлежности» оперработников.
Одну из первых телеграмм Тарасов воспринял как завуалированный выговор: «Вам не следует подменять посла или советника в вопросах общения с представителями госучреждений и общественных организаций, а также корреспондентами газет и журналов. Никакой специальной работой, помимо порученных вам основных наших дел, вытекающих из последних решений инстанции, вам заниматься не следует».
Резидент, конечно, отреагировал, и напомнил, что два месяца находился в Мехико в одиночестве: «За это время я сделал несколько официальных визитов. Мои беседы с журналистами были впоследствии одобрены послом. Избежать их было невозможно».
В переписке с Центром Тарасов предложил доплачивать шифровальщику «за переработку» и получил «мотивированный отказ»: «По нашим данным он недорабатывает». Резидент настоял на своём. Он напомнил, что «Семён» является шифровальщиком не только «Конторы», но и «Треста», и кроме того, имеет поручения по оперработе, ведёт техучёт, оформляет почту и т. д. Чтобы немного разгрузить «Семёна», Тарасов предложил оформить его жену вторым шифровальщиком. После небольшой паузы на размышления Центр согласился: «Семён» действительно перегружен сверх нормы».
Тарасов поднял также тему безопасных маршрутов для дипломатической почты: «Пора поставить вопрос о запрещении нашим дипкурьерам следовать в Мехико-сити воздушным путём. Это более чем неудачный маршрут: к нам они попадают с Кубы, с которой имеется только авиасвязь. Из Мехико их тоже отправляют самолётом, хотя имеется прекрасное ж.-д. сообщение. Из-за имеющейся инструкции курьеры лишены возможности забирать тяжёлую почту, да и в лёгкой почте ограничены жёсткими лимитами авиакомпаний. Нельзя игнорировать и такой фактор: воздушная трасса из Мексики в США пролегает через высокий горный хребет Сьерра-Мадре с вершинами до 6 тыс. метров. Только за год было три катастрофы с самолётами. В случае подобного происшествия не исключено попадание нашей почты в руки конкурентов. Для обеспечения безопасности почты было бы целесообразней не практиковать кругового маршрута на Кубу, и выделить его в самостоятельный рейс Нью-Йорк – Куба – Нью-Йорк, а в Мексику наших курьеров направлять по ж.-д. – Вашингтон – Мехико – Вашингтон».
В Москве на послание резидента по дипкурьерам отреагировали
