Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР
Несмотря на то что активность работы по реабилитации жертв политических репрессий значительно спала, 4 апреля 1962 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР об отмене прежних указов о награждении участников депортации народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. В результате у пенсионера-инвалида Круглова С.Н. изъяли орден Суворова I степени (№ 149), которым бывший первый заместитель наркома внутренних дел СССР был награждён 8 марта 1944 года. Это было связано с тем, что началось возвращение из Казахстана и Киргизии в родные места чеченцев, ингушей, балкарцев и других кавказских народов. Хрущёву Н.С. надо было показать, что виновник этого «противозаконного» деяния строго наказан. Кстати, одновременно такой же награды были лишены начальник Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных Сил СССР генерал армии Серов И.А. (однако орден Красного Знамени за депортацию крымских татар у него отобран не был) и пенсионер Аполлонов А.Н. Ещё два руководителя депортации народов, Берия Л.П. и Кобулов Б.З., лишились всех своих наград (вместе с жизнями) в 1953 году. Забегая вперёд, отметим, что в начале 1964 года по ходатайству КГБ при СМ СССР и Прокуратуры СССР были лишены правительственных наград 1772 генерала и офицера НКВД, НКГБ и ГУРК Смерш, участвовавшие в выселении народов с территории Крыма, приграничных районов Грузии и Черноморского побережья Кавказа, поскольку «проведенные операции являлись неоправданными и не являлись боевыми» [58].
Летом 1962 года во время своего отпуска Ира поехала отдыхать в Коктебель по курсовке. Устроилась хорошо, сняв комнату у работницы санатория. Однако неожиданно у неё произошло серьёзное обострение прежних болячек. Пришлось сообщить об этом родителям в Москву. Мама в ответ сказала только одно слово: «Выезжаем!» На «Победе» вдвоём с Сергеем Никифоровичем ринулись в Крым. Удалось дочку, находившуюся в тяжёлом состоянии, подлечить и увезти с курорта домой.
Преодолев и этот недуг, Ирина 28 февраля 1963 года вышла замуж, и они вместе с мужем стали проживать в «девичьей» комнате на Малом Каретном. И уже 22 ноября этого же года Ира родила сына Сергея. Вот тут-то, как было рассказано в главе 1, в Роддоме № 6 и встретилась она с моей мамой Ниной Владимировной, работавшей тогда акушером-гинекологом и являвшейся палатным врачом той комнаты, в которой лежала Ирина. Между семьями Кругловых и Богдановых образовалась новая взаимно интересная связь по женским и детским проблемам, которая была не подвластна никакой политической конъюнктуре.
Весной 1963 года Сергей Никифорович по путёвке, приобретённой Таисией Дмитриевной на своей работе в Союзе писателей, съездил в Боржоми, чтобы подлечиться. На нескольких групповых снимках, сделанных курортным фотографом, он запечатлен среди отдыхающих на фоне местных достопримечательностей. А с осени у деда Сережи началась серьёзная «работа» по оказанию помощи дочери в уходе за внуком Сережей. Когда мама уставала или ребёнок начинал капризничать, дед брал «тёзку» на руки, и расшумевшееся дитя сразу умолкало. А вот бабушке Тае рождение внука обошлось, как говорят, боком: от переживаний за дочь у неё произошёл второй инфаркт миокарда.
На следующий год по настоянию мужа и свекрови Ирина вместе с ребенком прописалась в «мужнину» квартиру, которая находилась в полуподвале в районе Курского вокзала. Правда, довольно скоро семье из 6 человек дали трёхкомнатную квартиру с крошечной кухней («хрущёбу», как её называли в народе). Просидев дома со своим первенцем полгода, мама Ира устроилась работать в школу учителем биологии. Занятия проводила прекрасно, но из-за большой близорукости ей сложно было следить за классом, поскольку она плохо запоминала лица учеников, чем те порой и пользовались.
Все эти годы Валерий часто выезжал в командировки на полигоны, где принимал участие в строительстве радиолокационных станций. В своём НИИ ДАРе он длительное время работал на должности начальника сектора, а потом стал начальником отдела.
Неожиданно рухнула «блестящая карьера» Серова И.А., виной чему послужил его подчинённый, полковник Главного разведывательного управления (ГРУ) Пеньковский О.В., оказавшийся агентом английской и американской разведок. 22 октября 1962 года шпиона арестовали в Москве, и в ходе расследования было доказано, что обширная информация, переданная им нашим потенциальным противникам, явилась результатом его знакомства и частых посещений домов Серова И.А. и Главного маршала артиллерии Варенцова С.С. При этом жена и дочь Серова И.А. даже ездили вместе с Пеньковским О.В. в Англию. При подготовке органами госбезопасности отчёта «о роли Варенцова и Серова в деле Пеньковского» председатель КГБ Семичастный В.Е. по своей инициативе добавил материалы о виновности Серова в «выселении мирных народов — калмыков, ингушей, поволжских немцев и других».
2 февраля 1963 года Президиум ЦК КПСС принял решение об освобождении Серова И.А. от занимаемых им должностей. Затем 7 марта того же года «за потерю политической бдительности и недостойные поступки» генерал армии Серов И.А. был снижен в воинском звании до генерал‑майора и лишен звания Героя Советского Союза. «Для исправления» его отправили помощником по учебным заведениям сначала к командующему Туркестанским, а затем Приволжским военными округами. Но Иван Александрович посчитал себя незаслуженно обиженным и потому начал буквально бомбардировать Кремль своими заявлениями. Однако результат оказался противоположным: 9 апреля 1965 года КПК при ЦК КПСС рассмотрел персональное дело Серова и исключил его из партии за «нарушение социалистической законности и использование служебного положения в личных целях». 1 сентября того же года в возрасте 60 лет он был уволен в запас Вооруженных Сил по болезни [84].
Вместе с тем с начала 60-х годов общественно-политическая обстановка в стране значительно ухудшалась. Усилились оппозиционные настроения, что выражалось в появлении листовок и анонимных писем антисоветского содержания, которые, по данным КГБ, писали представители буквально всех слоёв общества. Особенно возросло недовольство после подавления выступлений рабочих в Новочеркасске, что нашло свой отзвук практически во всей стране. Президиум ЦК КПСС вынужден был принять большое число решений, направленных на усиление политического сыска и борьбы с инакомыслием. В июле 1962 года была введена статья 70 Уголовного кодекса РСФСР, восстанавливавшая и узаконивавшая политические репрессии. Складывавшаяся в стране обстановка не могла не тревожить и самого Хрущёва Н.С., поскольку ему пришлось столкнуться с порождёнными его политикой невероятными размерами очковтирательства и самого грубого обмана. Причём этим неблаговидным делом занимались не кто-нибудь, а партократы — секретари обкомов и крупные хозяйственные руководители. Хрущёв Н.С. пытался лично бороться со столь негативным явлением: он ездил по стране, распекал тех, кто попадался ему под руку, организовывал различные проверки. Но ситуация к лучшему не менялась. Сверхцентрализованная власть оказалась неспособна обеспечить контроль за выполнением собственных решений. А когда явно наметились проблемы выполнения принятого на XXII съезде КПСС плана строительства коммунизма в СССР, Хрущёв Н.С. пришёл к мысли о необходимости создания специального контрольного учреждения, которое могло бы проверять как партийные, так и государственные органы. Кстати, из всех постановлений этого съезда неукоснительно реализовано было только одно: тело Сталина вынесли из Мавзолея и захоронили у Кремлёвской стены.
19 февраля 1962 года в Президиум ЦК была направлена записка Хрущёва Н.С., в которой он обосновывал необходимость укрепления партийно‑государственного контроля, потому что коррупция в стране затронула высшие звенья государственного управления, взяточничество проникло в Госплан, министерства и ведомства, в суд, прокуратуру и адвокатуру. Эти обстоятельства доказывали необходимость организации внесудебного преследования. В результате решением Президиума ЦК был создан Комитет партийно‑государственного контроля ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а также соответствующие его органы на местах. По предложению Хрущёва Н.С., председателем этого Комитета был назначен секретарь ЦК КПСС (в 1958–1961 годах возглавлявший КГБ) Шелепин А.Н., которого дополнительно утвердили ещё и заместителем председателя Совета Министров СССР. На деле же получилось, что «родился» очередной бюрократический монстр, наделённый огромными контрольными полномочиями, который фактически дублировал и партийную, и советскую системы. Сотрудники комитета имели право проводить расследования, налагать на виновных взыскания и штрафы, передавать дела в прокуратуру и суд. Весной 1963 года Комитет партгосконтроля получил право проверять Вооружённые Силы, Комитет государственной безопасности и Министерство охраны общественного порядка. Получилось так, что власть от Хрущёва Н.С. стала потихоньку перетекать к его ставленнику Шелепину А.Н. В то же время громадная контрольная машина крутилась без особого результата. Во всяком случае, ожидавшегося хозяйственного эффекта от её деятельности не наблюдалось.
