Сталин, Абакумов, СМЕРШ. Лучшая спецслужба мира - Александр Иванович Колпакиди
В поезде, следовавшем из Осташкова в Бологое, опергруппа «СМЕРШ» задержала лейтенанта Водлина. У него имелся пакет с надписью: «Совершенно секретно» и указанием «всем надлежащим властям» оказывать ему содействие. Оперативники вскрыли пакет и обнаружили внутри лишь пачку старых газет. На допросе задержанный сознался, что его настоящая фамилия — Водкин, а воинское звание — старшина. Он сообщил, что сам факт задержания стал для него полной неожиданностью, поскольку до этого он благодаря пакету больше месяца свободно разъезжал по тыловым дорогам, дважды побывал в Москве, Горьком и Калинине.
Управление контрразведки фронта обратило внимание на значительное количество военнослужащих, отставших от своих частей. Проверка выявила частые случаи умышленного отставания. Еще в годы Первой мировой войны в русской армии стал широко известен один весьма примитивный, но трудно поддающийся выявлению в боевых условиях способ дезертирства. Военнослужащие (как правило, нижние чины) умышленно отставали от своих частей, следовавших на фронт, а затем являлись к местному воинскому начальству, которое, чтобы побыстрее избавиться от неорганизованных одиночек, спешно направляло их в ближайшую тыловую часть, где они прочно закреплялись. «Опыт» Первой мировой пригодился некоторым и во Вторую мировую. Так, с 1 мая по 20 июня 1943 года опергруппами «СМЕРШ» на дорогах Северо-Западного фронта были задержаны 675 отставших. Но тут же контрразведчики неизбежно сталкивались с проблемой: как в массе задержанных отделить тех, кто отстал от своей части случайно либо по уважительной причине, от проходимцев, пытавшихся избежать участия в боях? Внимательное изучение документов и проверка причин отставания в каждом случае помогали выявлять долго и умело скрывавшихся дезертиров. Так, отдел «СМЕРШ» 140-го запасного стрелкового полка арестовал сержанта Богданова, прибывшего в часть с направлением от коменданта станции Вышний Волочек. Следствие установило, что Богданов за два года, прошедших с момента его призыва в армию, на фронте так и не был. Всякий раз во время движения его части к зоне боевых действий он умышленно отставал, а затем являлся к коменданту ближайшего гарнизона и сообщал об «отставании». В итоге Богданова оставляли в тылу для прохождения службы в другой части. По признанию дезертира, он с сентября 1941 по июль 1943 года таким образом отставал от частей четыре раза. Военный трибунал приговорил Богданова к высшей мере наказания.
Сама по себе система заградительной службы не в состоянии была полностью искоренить «отставание» как способ дезертирства. Успех борьбы с подобными преступлениями зависел от исполнительской дисциплины командного состава частей фронта. «СМЕРШ» постоянно указывал на невыполнение отдельными командирами приказов и распоряжений по фронту. 16 августа 1943 года начальник фронтового управления «СМЕРШ» информировал военный совет: «Несмотря на указания военного совета, категорически запрещающие зачисление в части военнослужащих, отставших в пути следования от своих частей, командиры соединений эти указания грубо нарушают, принимают в свои части случайных военнослужащих, зачастую сбежавших с переднего края обороны». Но и после дополнительных распоряжений командования ситуация не изменилась. 15 сентября в докладной записке с Северо-Западного фронта начальнику ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР сообщалось о том, что, «несмотря на приказ командующего фронтом, продолжают иметь место факты, когда военнослужащие уходят из частей на переднем крае обороны, пробираются в тыл и пристраиваются в тыловые подразделения при попустительстве со стороны офицерского состава».
В июле-августе 1943 года опергруппы «СМЕРШ» смогли выявить такие способы дезертирства, обнаружить которые путем обычной проверки документов было невозможно. Оказалось, что некоторые командиры частей и соединений в нарушение приказов командующего фронтом выдавали целым группам военнослужащих командировочные предписания без указания срока явки в часть. Подобная практика нередко способствовала «совершению самого акта дезертирства». Например, красноармейцы 357-й стрелковой дивизии Набатов и Махаев были командированы для работы в ремпоезде № 2. Срок явки в часть в их документах отсутствовал. 17 апреля солдаты были отозваны, но решили в свой полк не возвращаться, а обосновались в удаленной от фронта деревеньке. Располагая продаттестатом и «бессрочным» командировочным предписанием, они тихо вели сытую жизнь вплоть до момента их задержания в июле сотрудниками «СМЕРШа». 15 июля того же года осташковской опергруппой была задержана команда из 3 человек во главе с техником-лейтенантом Чепелевым. При задержании последний предъявил бессрочное командировочное предписание, пользуясь которым вся команда пристроилась на ст. Сигово, получая по продаттестатам продукты на 14 человек.
Случалось и так, что вооруженные дезертиры создавали банды, занимавшиеся грабежом в прифронтовой зоне. Военной контрразведке приходилось вести борьбу и с этим злом. Отделы «СМЕРШ» периодически высылали оперативные группы в места наиболее вероятного «оседания» дезертиров для поимки или уничтожения бандитов. В августе 1943 года были ликвидированы 2 вооруженные банды. Опергруппой «СМЕРШ» 22-й армии в Сережинском районе Калининской области были задержаны занимавшиеся вооруженным грабежом дезертиры Смирнов и Васильев, а организатор банды Андреев был убит при попытке к бегству.
СМЕРШ, проверка документов (х/фильм «В августе сорок четвертого…»)
В целом следует отметить, что усилия по пресечению дезертирства, в том числе и на часто упоминаемом здесь Северо-Западном фронте, дали ощутимые результаты, и оно уже не носило массового характера, продолжая существовать в форме отдельных проявлений. По сведениям управления «СМЕРШ», с мая по июль 1943 года из частей фронта дезертировали 249 человек, а всеми видами заградительной службы были арестованы 210 дезертиров. Между тем на фронте было сосредоточено значительное количество войск. К июлю в его состав входили 1-я ударная, 22-я и 34-я общевойсковые, а также 6-я воздушная армии. В летние месяцы наметилась тенденция к сокращению случаев дезертирства при возрастании числа задержанных дезертиров, что служит доказательством роста эффективности соответствующей работы военной контрразведки и всей системы заградслужбы. Вместе с тем мероприятия по борьбе с изменой и дезертирством составили значительную долю общего объема оперативно-следственной работы контрразведки в годы Великой Отечественной войны.
Впрочем, каждое массовое вооруженное противоборство характерно проявлениями предательства и дезертирства. Особенно острый характер, как свидетельствуют исторические факты, они приобрели после создания армий, сформированных на принципе всеобщей воинской повинности. От этих видов преступлений непосредственно в военный период полностью избавиться невозможно, поскольку основные элементы психологии вовлеченного в войну человека формируются еще в мирный период, а война только выявляет их. Тем более что в экстремальных условиях, какие и создает война, проявляются и лучшие, и худшие человеческие качества. Активизация последних порождает измену и дезертирство. Поэтому всякий раз низкую результативность воспитательной и профилактической работы в ходе войны приходилось компенсировать карательными мерами. Именно неизбежность и гласность сурового наказания должны были в максимально короткий срок воздействовать на сознание растерявшихся, но еще не совершивших губительного поступка людей, что и являлось
