Клады Цусимы и исчезнувшее золото адмирала Колчака - Владимир Виленович Шигин
* * *
Вообще в 1919 году дел у генконсула в Шанхае хватало. Разумеется, они не ограничивались только приемкой или отправкой золота. Резко увеличился наплыв русских эмигрантам, которым надо было делать паспорта. Наряду с проблемой беженцев возникала другая: судьбы моряков. Чаще прежнего из Владивостока стали приходить суда Добровольного флота на ремонт. В шанхайских доках он обходился намного дешевле, чем в Нагасаки. Моряки, наслушавшись на митингах речей, начитавшись русских и иностранных газет о равенстве и братстве всех людей, все чаще бунтовали.
Вскоре на обратном пути из Гонконга на рейде Шанхая бросил якорь пароход «Олег». Его капитан Пережогин нанес визит генеральному консулу, как это принято во всем мире, и кое-что прояснил. Не скрыл капитан и того факта, что его судно зафрахтовал на один рейс Гонконг-Шанхайский банк, отделение которого год назад стало функционировать во Владивостоке. Этой информации было достаточно, чтобы Гроссе мог понять: теперь золото России будет перевозиться по новому адресу — Гонконг-Шанхайский банк.
Золото парохода «Олег»
В полночь 21 сентября 1919 года пароход «Олег» стал на якорь в заливе Джанак в ожидании разрешения на вход в порт. На борту парохода находились два чиновника из Владивостока. На рейде стоял английский крейсер «Сити оф Лондон». Разрешение на вход в Гонконг «Олегом» было получено утром. Едва ошвартовались, прибыл российский консул ВладимирЭттинген. Он сразу же попросил капитана предоставить каюту для беседы с прибывшими официальными лицами.
Через час судовой радист отстучал на ключе шифротелеграмму российскому посланнику в Пекин: «Консулу в Гонконге. 25 сентября, № 73 Сюда прибыл груз золота ценностью 2 миллиона фунтов стерлингов от Омского правительства для передачи Гонконг-Шанхайскому банку. Подробности почтой. Эттинген».
Между тем консул, завершив свои дела с прибывшими чиновниками В.Г. Дрейманом и Н.Е. Алферьевым, собрался покинуть судно. У трапа, прощаясь с капитаном, сказал, чтобы он перешвартовал пароход к ближней от здания банка пристани. Утром 22 сентября консул вернулся на пароход. Сам «Олег» был оцеплен взводом английских солдат. При виде вооруженных солдат местные жители, в основном китайцы, обходили пристань стороной. После этого приступили к выгрузке парохода.
25 сентября консул Эттинген отправил в Пекин следующее донесение: «Секретно. В Российскую миссию в Пекине. Имею честь донести миссии, что 21 сентября в Гонконг прибыл на пароходе Д.Ф. «Олег «груз золота в звонкой монете в одну тысячу пудов, ценностью по паритету в два миллиона (2 000 000) фунтов стерлингов. Сопровождали означенный ценный груз чиновники: Иностранного отделения Кредитной канцелярии В.Г. Дрейман и, советник Министерства иностранных дел на Дальнем Востоке Н.Е. Алферьев. Коносамент был выписан на имя вверенного мне консульства, а так как вместе с тем, г. Дрейман предъявил мне предписание вице-директора Иностранного отделения Кредитной канцелярии от 10 сентября 1919 года, № 18, о передаче им золота под расписку правлению Гонконг-Шанхайского банка в Гонконге, то я на коносаменте сделал передаточную надпись в пользу г. Дреймана, и груз по коносаменту был получен им лично непосредственно с парохода «Олег». Вместе с тем консульство приняло необходимые меры для наиудобнейшей и безопасной выгрузки золота, для чего пароход был подведен к пристани, и властями была нам предоставлена вооруженная стража. Мешки и ящики в числе 268 мест были 22-го сентября в течение дня свезены к банку и в запечатанном виде сданы под расписку заведующему казначейством банка. При перевозке один подмоченный мешок разорвался, но при немедленном подсчете число монеты оказалось правильным.
При передаче я присутствовал, расписка же была выдана казначеем непосредственно г-ну Дрейману.
Для предупреждения затруднений в попутных японских портах г. Алферьев был снабжен курьерским листом на 268 казенных мест в адрес консульства в Гонконге, на котором я расписался. Подсчет монеты, доставленной в различных наименованиях (греческая, германская, австрийская, испанская и другие), начался 23 сентября и, вероятно, продолжится около пяти дней. Вскоре ожидается из Владивостока дополнительный груз золота в один миллион (1 000 000) фунтов стерлингов на английском пароходе, но пока неизвестно, передан ли этот груз уже во Владивостоке представителю Гонконг-Шанхайского банка или оке придется проверить его здесь с нашей и с английской стороны.
Все это золото передается банку в виде депозита для обеспечения расходов за границею, в Англии и Америке, Российского правительства. Консул Эттинген».
Заметим, что консул в Гонконге весьма прозрачно намекнул, что золото передано Гонконг-Шанхайскому банку не в счет долга за вооружение и обмундирование, а в «виде депозита», то есть для хранения и использования в дальнейшем, когда Российское правительство будет остро нуждаться в деньгах.
Судьба имперских слитков
Что же было с российским золотом дальше? Куда оно делось? Для того, чтобы прояснить этот вопрос, снова обратимся к запискам писателя-историка Виталия Гузанова. Он пишет по данному поводу следующее: «У меня есть подозрение, что золото из Гонконг-Шанхайского банка постепенно перекочевало в Америку. В начале 1920 года встал вопрос о создании пенсионного фонда Союза бывших русских послов, который впоследствии оказывал денежную помощь видным деятелям эмиграции. Кстати, пенсию фонда получал и генерал А.И. Деникин, когда писал свой известный труд «Очерки русской смуты». Известен и такой факт: сопредседатель фонда — посол России в Вашингтоне Г.П. Бахметьев — перевел чек на 300 тысяч долларов, чтобы на них могли худо-бедно существовать в Болгарии рядовые и офицеры вооруженных сил юга России, оказавшиеся за границей. Однако деньги не поступили в Софию, а почему-то оказались в Париже…»
Отметим одну любопытную подробность. Бывший капитан парохода «Олег» Пережогин впоследствии вернулся на Родину. Некоторое время он плавал на Дальнем Востоке, а потом по возрасту работал на берегу. В 1937 году Пережогин был арестован органами НКВД и расстрелян за участие в вывозе из страны народного золота. Наверное, он оказался единственным из участников событий 1919 года, связанных с вывозом «колчаковского золота», кто понес наказание. При этом капитан парохода был, как мы понимаем, далеко не первостепенной фигурой в сложной и многоходовой «золотой игре», а всего лишь пешкой, случайно оказавшейся в центре данных событий.
Спустя три недели после ухода из Гонконга парохода «Олег» на рейде появился английский пароход «Кимун». Консул Эттинген сразу же поставил о его приходе в известность посланника князя Кудашева: «16 октября получил с парохода «Кимун» 598 ящиков, по описанию коносамента, с золотом на 3 793 782 фунта. Я сдал их в том виде, в котором получил, на хранение Гонконг-Шанхайскому банку. На пароходе не было нашего чиновника. Эттинген».
На полученной от Эттингена шифротелеграмме Кудашев написал: «Клемму. Владивосток. Консул. Гонконг.
