Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго - Чарльз Рууд
Царь умер в феврале 1855 г., осознав перед смертью крушение всей своей внутренней политики. В течение трех десятилетий Николай I превращал Россию в военное государство. Но Крымская война наглядно продемонстрировала, что слаженные парады гвардейских частей лишь прикрывали военную слабость империи.
III
Ближайшей задачей Александра II после вступления на престол в 1855 г. было завершение неудачной Крымской войны. Русскую делегацию на переговорах в Париже возглавил князь А. Ф. Орлов. Добившись сравнительно легких условий мира, он был назначен председателем Комитета министров и Государственного совета.
На вакантный пост начальника Третьего отделения Александр II, следуя примеру своего отца, назначил человека проверенного и верного — князя Василия Андреевича Долгорукова, который во время восстания декабристов стоял во внутреннем карауле Зимнего дворца вместе с Орловым и вскоре сделался доверенным лицом и спутником молодого Александра. Долгоруков стал военным министром за год до вступления России в Крымскую войну, к которой она не была подготовлена. После заключения перемирия в Париже в феврале 1856 г. Долгорукова понизили в должности, но через два месяца он был поставлен во главе Третьего отделения и Отдельного корпуса жандармов. Князь принял это назначение с радостью. При встрече с родственниками он вполне серьезно сказал им: «Теперь вы обязаны со мной говорить откровенно: ведь я сделался духовником всех верных подданных государя».
А.В. Никитенко писал в своем дневнике, что и Долгоруков, и Орлов принадлежали в государственных кругах к «партии более общей и сильной… враждебной так называемому прогрессу, не желающей ни освобождения крестьян, ни развития науки, ни гласности — словом, никаких улучшений, о которых после смерти Николая так сильно начало хлопотать общественное мнение».
Долгоруков был убежденным консерватором. Одной из первых срочных мер, принятых новым начальником Третьего отделения, было создание ревизионной комиссии, во главе которой Долгоруков поставил генерала А.Л. Потапова. Рекомендации комиссии сводились к следующему. Строгий регламент должен определять роль и действия политической полиции, выявляющей злоумышленников; Третье отделение не должно превышать своих полномочий и «не должно стоять в зависимости ни от какого постороннего ведомства или учреждения». Поскольку во многом деятельность Третьего отделения зависит от осведомителей, оно «будет опираться главнейшим образом на благонамеренную среду населения». Для достижения этого необходимо, чтобы наблюдение было «явное, опирающееся на закон… а не тайное, основанное на слухах и рассказах».
Составленный комиссией доклад никак не отразился на действиях Долгорукова, который не нашел возможным представить новую программу на утверждение в установленном порядке и отложил это до более удобного времени. В тот момент, когда император всячески поощрял общественные реформы и нововведения, Долгоруков предпочел статус-кво. Новый порядок мог отрицательно сказаться на рвении его подчиненных в борьбе со злоумышленниками.
Деятельность Третьего отделения была осложнена тем, что в 1855 г. Александр II значительно ослабил цензуру печатных изданий. Принимая в расчет общественное мнение, нельзя было упускать из виду новых «властителей умов» — частные газеты и журналы, число которых в Москве и Петербурге росло с каждым днем.
В начале 1860 г. 5-й секретариат Третьего отделения начал пристально следить за публикациями в прессе и театральными постановками. Все «свидетельства неблагонадежности» представлялись на рассмотрение чиновникам Третьего отделения, которые в свою очередь пересылали газетные вырезки с «запрещенными» местами главному цензору, высказывая свое недовольство и замечания.
К 1862 г. 5-й секретариат, в котором работали 14 человек, проверял каждый номер из ста отобранных русских печатных изданий (в Третье отделение поступали копии каждой публикации этих изданий), а также наиболее важные иностранные газеты. В инструкции от 9 февраля 1861 г., составленной Долгоруковым, говорилось, что особое внимание надо обратить на полезные замечания и комментарии по общественным вопросам.
Важнейшей темой, волновавшей в то время прессу и общество, были подготовка и проведение крестьянской реформы. Регулярно в начале апреля Долгоруков посылал императору годовой отчет. Так, в отчете за 1857 г. Долгоруков говорил о том, как народ реагирует на слухи о скором освобождении крестьян.
Он замечал, что образованные люди, не имеющие крепостных, высказываются за освобождение крестьян, считая владение людьми на правах собственности противоестественным, аморальным, антихристианским делом. Некоторые просвещенные дворяне поддерживали идею освобождения даже себе в убыток, но большинство помещиков были настроены отрицательно, полагая, что страна не готова к такой коренной реформе. Третья категория населения — мелкопоместные дворяне — считали реформу вредной, утверждая, что крестьяне не будут знать, что делать со своей свободой. Долгоруков считал эти опасения «преувеличенными» — ведь крестьяне спокойно встретили известие о скором освобождении и никаких волнений не последовало. Долгоруков не ожидал «ни огромных смут, ни ужасов» и в дальнейшем, «если не будет каких-либо внешних, неожиданных подстрекательств» (оговорка, очень характерная для чиновника Третьего отделения).
В интересах государственной безопасности, подчеркивал Долгоруков, необходимо заручиться поддержкой дворянства при обсуждении условий освобождения крестьян. Утверждая, что «монархическая власть основана на власти дворянской», начальник Третьего отделения полагал, что Александр должен до некоторой степени сохранить власть помещиков над крестьянами, ведь эта власть являлась «иерархическим продолжением власти самодержавной».
В 1857 г. Александру удалось убедить Долгорукова в целесообразности реформы, но тот не мог согласиться с идеей полного освобождения крестьян и предоставления им земли.
Следующий отчет Долгорукова, за 1858 г., совпал по времени с работой комитетов, вырабатывавших условия освобождения крестьян. Не указывая причин, Долгоруков писал об участившихся волнениях среди крестьян, студентов и «криках журналистов», которые выдвигают, по его мнению, непомерные требования. Многие крестьяне, говорил Долгоруков, «понимают свободу в смысле вольницы» и выступают против обязанности платить помещику выкуп и обрабатывать его землю. Утверждая свое право на владение домом и земельным наделом, эти вольнодумцы, писал он, вызывают волнения в деревне, однако «беспорядков доселе происходило несравненно менее, чем ожидали и предсказывали».
В студенческих волнениях, происходивших в каждом университете, в будораживших общественность «криках журналистов» Долгоруков видел руку врагов из-за границы. Проживавшие в Европе эмигранты, особенно находившийся в Лондоне Александр Герцен, нелегально переправляли в Россию свои статьи, призывая проводить «преобразования по всем частям вдруг, тогда как правительство может допускать их не иначе, как тихо и постепенно».
В отчете за 1859 г. начальник Третьего отделения проявил еще большую озабоченность настроениями журналистов. Занявшись «обличением», отмечал Долгоруков, они почти в
