Ноэль Воропаев - Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази
«Анита» от дачи показаний также отказалась.
На начальника разведки МГБ ГДР Маркуса Вольфа и его заместителей факт ареста двух ценных разведчиков-нелегалов – «Ханзена» и «Аниты» – произвёл меньшее впечатление, чем заявление их сотрудника.
В соответствии с инструктажем в случае ареста «Ханзен» мог назвать только свои фамилию и имя, заявить требование известить о своём аресте представительство ГДР в Бонне, но от дачи показаний отказаться.
Для нас, офицеров связи (руководителем, как уже говорилось, был полковник Будахин Владимир Николаевич, в ВОв зенитчик-пулемётчик на судах «караванов смерти», доставлявших грузы по «ленд-лизу»), поведение «Ханзена» при задержании оказалось мистической загадкой.
Долгосрочная операция по вводу агентурной пары Гийомов в ФРГ и разведывательное их проникновение в партии и один из главных органов власти ФРГ иллюстрируют выдающиеся достижения сильной разведки ГДР. Многолетнее практическое взаимодействие немецкой и советской разведок закономерно привели к такому успеху: его истоком и основой были переданные советской разведкой опыт и оказанная помощь.
Вот цитата из мемуаров Маркуса Вольфа «Игра на чужом поле»:
«…Как и десятки молодых людей, Гюнтер Гийом и его жена Кристель в середине 50-х годов (в 1956 году. – Н. В.) по заданию моей службы под своими настоящими именами отправились в Федеративную республику. Так как мать Кристель, голландка, к тому времени уже перебралась во Франкфурт-на-Майне, супруги миновали лагерь для беженцев и опрос западными спецслужбами. Они получили от нас задание искать источники в СДПГ и «вести» их, и с этой точки зрения казалось наиболее целесообразным вступление обоих в партию и активная работа в них. При этом они добросовестно придерживались директивы (линии поведения и инструктажа. – Н. В.) строго представлять линию правого крыла СДПГ и именно там находить друзей (то есть приобретать связи и источников информации. – Н. В.)». И далее по книге: «…Кристель Гийом первая добилась успеха: в начале 60-х годов она стала руководителем бюро Вилли Биркельбаха. Он был особенно влиятельной фигурой социал-демократии, членом правления партии, депутатом бундестага и членом его важных комитетов, а также председателем социалистической фракции Европарламента… В 1964 году Гюнтер Гийом стал оргсекретарём франкфуртской подокружной организации СДПГ, а в 1968 году – оргсекретарём фракции в городском собрании и его депутатом… Следующим, чьё доверие завоевал Гийом, был Георг Лебер (впоследствии министр транспорта ФРГ. – Н. В.). Именно Георг Лебер стал так называемым основным «протектором», т. е. покровителем «Ханзена», обеспечившим ему получение работы в октябре 1969 года в Ведомстве федерального канцлера в Бонне – в самом важном центре разведывательного проникновения ФРГ. Лебер был «на ты» с Эмке, шефом Ведомства федерального канцлера, который интеллигентно и приютил с своём ведомстве человека Лебера».
Интеллигентность, разумеется, не порок, но…
Маркус Вольф пишет в своих мемуарах:
«…С 1 января 1973 года он («Ханзен». – Н. В.) был представлен канцлеру в качестве личного референта по партийным вопросам и с тех пор участвовал как в заседаниях правлений партий и фракций, так и в совещаниях заведующих отделами правления партии…».
Западногерманский журнал «Дер Шпигель» подтверждает слова Вольфа о Гюнтере Гийоме в документальной статье «Дело Гийома»: «…Деятельный и прилежный сотрудник быстро делает карьеру. Уже 7. 8. 1970 года Эмке (руководитель ведомства в ранге министра. – Н. В.) даёт указание о переводе Гийома в «Бюро по связи» («Verbindungs-stelle»), которое подчиняется непосредственно шефу Ведомства Федерального канцлера, и круг его задач расширяется. Он теперь отвечает за контакты с парламентом, партиями, церквями и объединениями. И здесь он как организатор показывает себя с лучшей стороны… 11 декабря 1972 года ему дополнительно к его обязанностям официально передают «Бюро по связям» – функции, которые выполнял прежний референт Ройшенбах. 1 июня 1973 года его уже формально назначают на должность референта по партиям и объединениям в бюро федерального канцлера Вилли Брандта».
Такой успех ведомства Маркуса Вольфа был для этого выдающегося разведчика подобен заложению его именной плиты на аллее славы спецслужб мира, если бы она существовала.
Теперь «Ханзен» состоит на службе при канцлере и передаёт разведке МГБ ГДР секретную и весьма актуальную информацию, которая через нас, офицеров связи, а нередко и напрямую – через министра госбезопасности Эриха Мильке и Ю. В. Андропова – идёт руководству СССР. Об этом Вольф пишет:
«…Его общее задание, как и прежде, заключалось в немедленных сигналах о возможном обострении международной обстановки, в информации о подготовке Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, о позиции федерального правительства относительно переговоров по разоружению между США и СССР, а также в использовании любой возможности узнать больше о подлинных намерениях США. Гийом выполнял это задание по мере сил, правда, уже не особенно долго».
Почему «уже не особенно долго», стало нам ясно после ареста супругов Гийомов, который сразу приобрёл в мире большой политический резонанс, привёл к отставке Вилли Брандта в ФРГ и нанёс вред межъевропейским отношениям.
Такого громкого провала в деятельности разведки ГДР не было ни до него, ни после. Негативные же политические последствия разоблачения супругов Гийомов как агентов социалистического блока были большими, а разобраться в причинах потери «Ханзена» оказалось совсем непросто.
Руководство разведки ГДР считало, что всё вызвано рутинной проверкой, которую Гийомы всё же прошли. Логика в этом, как нам казалось, была. Невзирая на риск, было логичным и дальнейшее использование «Ханзена» в добыче ценной политической информации из непосредственного окружения канцлера. Следует отметить, что именно в период с 1970 по 1973 год «Ханзен» добыл ценнейшую информацию о позициях западногерманских союзников Англии и США, в первую очередь при выработке положений Декларации Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Этим он во многом способствовал Советскому Союзу, с учётом имевшихся разногласий внутри блока НАТО, занять нужную позицию на совещании и его успеху.
Была и другая реальность: «Ханзен» явно попал под подозрение. Другими словами, единство и борьба противоположностей в анализе его провала помешала прийти к чёткому выводу.
Разведка друзей считала, что провал «Ханзена» мог произойти из-за того, что в радиосвязи с агентом после его вывода в ФРГ использовались шифры КГБ СССР, которые, несмотря на полную гарантию наших специалистов-криптографов, контрразведка ФРГ «взломала». Следовательно, эти шифры могли оказаться ненадёжными. С «Ханзеном» в ФРГ разведка друзей поддерживала одностороннюю шифрованную радиосвязь через своего агента, который принимал и передавал ему сообщения из Центра. Он же для передачи курьеру получал от «Ханзена» разведматериалы в контейнере. Система связи с «Ханзеном» была достаточно законспирирована и действовала на протяжении ряда лет.
Возникшая проблема приняла принципиальный для нас характер, тем более что провал «Ханзена» вызвал огромный политический резонанс и тяжёлые последствия: Брандт в мае 1974 года ушёл в отставку с поста канцлера ФРГ, что было серьёзной потерей для внешней политики СССР.
В Карлсхорсте, где находился аппарат Уполномоченного КГБ при СМ СССР, и в Москве полагали, что вывод ошибочен, по-видимому, разведка ГДР в работе с «Ханзеном» допустила собственные ошибки.
Документацию поддержания радиосвязи с «Ханзеном» за много лет проанализировали с участием советского криптографа, который передавал разведке МГБ ГДР ещё с 50-х годов коды, якобы оказавшиеся «расколотыми» противником. В результате выявили нарушения немецкими сотрудниками инструкций по работе с шифрами, что и привело к расшифровке.
Но в тот период мы ещё не знали, что ключевым звеном в раскрытии «Ханзена» была именно эта халатность.
Маркус Вольф видел дело так:
«…В 50-х годах моя служба применяла советскую систему шифрования до тех пор, пока мы не узнали, что западные спецслужбы раскрыли её с помощью электронных средств и могли не только расшифровывать телеграммы, но и классифицировать их по адресатам. Мы сразу сняли систему с применения. Анализируя дело Гийомов, мы пришли к выводу, что телеграммы, адресованные им в начальный период, не позволяли сделать вывод об их идентичности… Кроме того, мы забыли учесть поздравления с днём рождения и Новым годом, которые наша служба, как правило, посылала своим сотрудникам… Чиновник (сотрудник Ведомства по защите конституции Шорегге. – Н. В.) взял дело с телеграммами и сравнил даты поздравлений с днями рождения семьи Гийомов. С этого момента всё стало ясно: они совпали…».
