Уильям Блум - Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Эти проблемы в первую очередь сказались на малоимущих, сельских жителях, малообразованных людях и тех, кто голосовал впервые, — то есть на основной массе электората Фронта национального освобождения.
По словам наблюдателей ООН, Верховный избирательный арбитраж отказался от международных консультаций, не захотел тратить деньги на доставку избирателей на избирательные участки и сделал голосование излишне сложным. «Ужасно неумелое руководство выборами подтвердило наши худшие ожидания, — сказал высокопоставленный чиновник ООН. — Перед голосованием повсеместно отсутствовало доверие избирателей, теперь ситуация стала гораздо хуже. [Верховный избирательный арбитраж] оказался полностью дискредитирован, и это бросило тень на выборы».
Во Фронте национального освобождения утверждали, что из-за подобных неувязок их партия потеряла места в нескольких муниципальных и законодательных органах; такое утверждение придавало правдоподобность заявлениям наблюдателей ООН о том, что тысячи людей были лишены карточек для голосования в 30 городах, где Фронт имел сильную поддержку избирателей. Партия оспорила результаты выборов в 37 городах и населенных пунктах, но Верховный избирательный арбитраж отклонил все претензии. Это решение Рафаэль Лопез Пинтор (Rafael Lopez Pintor), возглавлявший избирательный сектор ООН, назвал шокирующим. Команда наблюдателей, представляющих правительство США, также заявила, что результаты выборов являются «проблемными» и что «многие процедуры, признанные административно дефектными» в ходе предыдущих выборов, по-прежнему продолжают практиковаться.
В первые дни после голосования избирательная комиссия отложила оглашение официальных результатов. На третий день она внезапно заблокировала доступ партий к мониторам с компьютерными таблицами. Согласно Фронту национального освобождения, начальные таблицы показывали, что множество урн для избирательных бюллетеней содержало больше голосов, чем положено по юридическому максимуму (400), причем в некоторых из них в два-три раза. Они также утверждали, что в Сан-Мигеле (San Miguel), одном из крупнейших городов страны, группы боевиков «Арены» скрылись с 15 урнами.
Когда объявили результаты выборов президента, выяснилось, что «Арена» получила 641 тысячу голосов — 49 процентов от общего числа, в то время как демократическая коалиция, в которую вошел Фронт национального освобождения, — 326 тысяч голосов, или 25 процентов. Неспособность любой из сторон выиграть потребовала проведения через месяц второго тура выборов, на котором «Арена» получила уже 68 процентов голосов избирателей против 32 процентов у коалиции. Поскольку победитель второго тура был предрешен, несомненно, что много бедных людей просто не голосовали, потому что не хотели проходить через большие неудобства и неопределенность во второй раз.
Кроме всего прочего, не исключалось и запугивание. По словам наблюдателей от Комитета солидарности с народом Сальвадора (CISPES):
«Тем временем армейские вертолеты летали на бреющем полете в городах, где оппозиция была сильна. Солдаты создавали контрольно-пропускные пункты и пулеметные гнезда в городах, и без того замученных армейской резней во время войны. Правительство сделало все возможное, чтобы посеять страх среди электората, и, должно быть, запугало множество избирателей, чтобы они остались дома».
Перед выборами некоторые работники были предупреждены, что если Фронт национального освобождения выиграет, полетят головы, и они будут уволены. Поскольку представитель избирательной комиссии отрывал от каждого бюллетеня уголок, содержащий такой же номер, как и избирательный бюллетень, избиратель видел, что кто-то мог сохранить этот номер и позже проверить, как он проголосовал.
«Лос-Анджелес тайме» сообщила историю о ведущем митинга, организованного «Ареной», на котором присутствовало множество крестьян, фермеров и рыночных торговцев:
«Все те, кто поддерживает «Арену», поднимите ваши шляпы!» — просил толпу ведущий. Несколько человек подняли свои шляпы.
«Все те, кто поддерживает «Арену», поднимите ваши шляпы! — попробовал он еще раз. — Те, кто не поднимает шляпы, — terengos! — добавил он, употребив жаргонное обозначение слова «террористы», которое использовалось армией на протяжении всей жестокой гражданской войны в этой стране».
Многие люди сняли свои шляпы [83].
Но в интересах каких сальвадорцев «Арена» осталась у власти? Ради кого были убиты 75 тысяч гражданских лиц? Для кого американское казначейство опустело на шесть миллиардов долларов?
Вот два репортажа «Нью-Йорк таймс»:
«Смакуя канапе, которые разносила толпа официантов на вечеринке, одна из гостей сказала, что убеждена в том, что Бог создал два класса людей: богатых и тех, кто им служит. Она охарактеризовала себя как благотворительницу, позволяющую бедным работать в качестве ее слуг. «Это лучшее, что вы можете сделать», — сказала она.
Откровенность женщины была необычной, но ее взгляды разделяла значительная часть высшего общества Сальвадора.
Разделение между классами было настолько жестким, что даже к небольшим проявлениям доброты относились с подозрением. Когда американец, посетив магазин мороженого, сказал, что он делал покупки на день рождения ребенка своей горничной, другие посетители магазина сразу замолчали и стали смотреть на американца. Наконец, высказалась удивленная женщина из очереди. «Вы, должно быть, шутите», — сказала она».
Человек, уставший от этого и потому решивший уехать, дал газете «Таймс» свой комментарий: «Я не могу принять тот факт, что если вы родились здесь крестьянином, вы умрете крестьянином, и ваши дети будут крестьянами. Здесь не бывает так, что дети батраков пойдут в Гарвард и однажды станут управлять страной. Здесь нет видения современного общества» [84].
«После участия в десятилетней работе Вашингтона по подготовке и реформированию сальвадорской армии многие американские военные советники уехали, негодуя по поводу перемен в сальвадорском сопротивлении… Они говорили, что чувствуют манипуляции и предательство со стороны сальвадорских офицеров… Советники описали сальвадорских офицеров как заинтересованных в основном в накоплении богатства и власти, желающих лишить войска технических средств в собственных целях, а также тех, кто регулярно допускал убийства или жестокое обращение с заключенными… Но ни один не зашел так далеко, чтобы сказать, что усилия по оказанию помощи вооруженным силам Сальвадора в их войне против левых повстанцев были напрасными. Они считали, что нарушения прав человека были бы хуже или что партизаны без их присутствия в Сальвадоре могли бы выиграть войну» [85].
«Таймс», видимо, не спросила советников, верят ли они, что правительство Соединенных Штатов было в некотором роде вынуждено принять чью-то сторону в гражданской войне. В противном случае, каков окончательный мотив правительства США? Если на то пошло, почему они не встали на сторону повстанцев? И насколько серьезно были бы нарушены права человека, если бы Вашингтон не поставлял вооруженным силам Сальвадора бесконечным потоком любые виды оружия, которое несло разрушение, боль и страдания огромному числу людей?
55. Гаити, 1986-1994. КТО ИЗБАВИТ МЕНЯ ОТ ЭТОГО БУЙНОГО СВЯЩЕННИКА?
Когда мне удается накормить бедных, меня называют святым.
Когда я спрашиваю, почему бедные люди голодают, меня называют коммунистом.
Элдер Пессоа Камара (Dom Helder Camara)
Что делает правительство Соединенных Штатов, когда сталкивается с выбором между поддержкой: а) группы тоталитарных военных головорезов, виновных в убийстве тысяч людей, систематических пытках, широко распространенном насилии, оставляющих после себя на улицах изувеченные тела, и б) мирного священника, законно избранного на этот пост подавляющим большинством голосов, которого бандиты свергнут в результате государственного переворота?
Но что, если священник является левым?
Во время диктатуры семьи Дювалье — сначала Франсуа Папа Док в 1957–1971 годах, а затем Жан-Клод Бэби Док в 1971–1986 годах — оба пожизненные президенты — Соединенные Штаты обучали и вооружали силы по борьбе с повстанцами на Гаити. При этом большая часть американской военной помощи в страну тайно переправлялась через Израиль, тем самым защищая Вашингтон от смущающих вопросов о поддержке жестоких режимов. После того как в феврале 1986 года Жан- Клод был вынужден покинуть страну, спасаясь во Францию на борту самолета ВВС США, Вашингтон возобновил открытую помощь. И в то время как несчастная толпа гаитян праздновала окончание трех десятилетий «дювальеризма», Соединенные Штаты были заняты сохранением этого режима под новыми именами.
Через три недели после бегства Жана-Клода США объявили о том, что они окажут Гаити помощь в размере 26,6 миллиона долларов США в качестве экономической и военной поддержки. В апреле было сообщено о том, что «еще 4 миллиона долларов будут направлены на обеспечение гаитянской армии фузовиками, средствами связи и на подготовку, чтобы армия могла перемещаться по стране и поддерживать порядок [1]. Поддержание порядка в Гаити означает внутренние репрессии и контроль. За 21 месяц между отречением Дювалье и очередными выборами в ноябре 1987 года, последовавшие гаитянские правительства успели уничтожить больше фажданских жертв, чем Бэби Доку удалось убить за 15 лет [2].
