Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР
В числе тепловых электростанций с 1954 года в Челябинской области велось строительство Троицкой ГРЭС мощностью 2500 МВт, которая должна была работать на каменном угле Экибастуза. На Украине в городе Счастье завершалось возведение первой очереди крупнейшей Ворошиловградской ГРЭС, рассчитанной на донецкий каменный уголь и ставропольский газ. Только что вступила в строй начатая в 1951 году первая очередь Верхнетагильской ГРЭС, использовавшая челябинский бурый уголь, мазут и газ. В Татарской АССР началось строительство крупнейшей Заинской тепловой конденсационной ГРЭС проектной мощностью 2 гектоватта (ГВт). Несколько мощнее, на 2,4 ГВт, приступили к возведению в поселке Комсомольском Харьковской области полностью автоматизированной Змиёвской ГРЭС. В Красноярском крае велось строительство крупной тепловой, конденсационного типа Назаровской ГРЭС проектной мощностью 1400 МВт. В Эстонской ССР началось строительство крупной тепловой ГРЭС на местных горючих сланцах. В городе Суворове Тульской области продолжалось строительство второй очереди Черепетской ГРЭС, уже вырабатывавшей электроэнергию на подмосковном буром угле и кузнецком каменном угле [36].
Перечень энергетических объектов, возводившихся под эгидой Министерства строительства электростанций (МСЭ) СССР, можно было бы продолжить, но и на основании приведенных материалов легко заключить, что объём работы был огромный. Теперь задача состояла в том, чтобы объединить все электростанции в единую энергосеть.
Так что поле деятельности для Сергея Никифоровича в кругу высококвалифицированных специалистов — энергетиков и строителей было обширным и чрезвычайно интересным. Имея за плечами большой опыт руководящей работы, своё место в министерском коллективе, более далёком от «высокой» политики, чем МВД или КГБ, замминистра Круглов С.Н. нашёл достаточно просто.
В эти годы советские энергетики стремились перенять опыт зарубежных специалистов. В связи с этим с 15 марта по 21 апреля 1956 года в Великобритании побывала наша делегация во главе с заместителем председателя Совмина и министром электростанций СССР Маленковым Г.М. В ходе визита представители Страны Советов посетили основные электростанции и крупные предприятия туманного Альбиона, а также были приняты премьер‑министром Э.Иденом. В то же время Маленков Г.М. неоднократно встречался с деятелями оппозиционной Лейбористской партии, Национальный исполком которой дал обед в честь советской делегации. Не обошлось и без обширной культурной программы, включавшей прогулку на яхте по Темзе, осмотр культурных достопримечательностей Лондона, Виндзорского замка, Оксфорда, поездки на Родину Уильяма Шекспира и Роберта Бернса. Когда Маленков Г.М. информировал Президиум ЦК об этом мероприятии, то Хрущёв Н.С. и другие товарищи отметили, что эта поездка была полезная, но «в туристскую превратилась», поскольку англичане «навязали много лишнего» [103].
Представляю, если бы в эту зарубежную командировку вместе с советской делегацией отправился замминистра сэр Круглов С.Н., пожалованный в 1945 году королем Великобритании Георгом VI званием Рыцаря Командора Превосходного Ордена Британской империи, да во время официального приёма надел бы на себя эту великолепную награду на муаровой ленте. То-то был бы фурор во всём Лондоне! Но Сергей Никифорович не был пристрастен ко всякой показухе, и потому зарубежные награды (американская и английская) красовались на нём всего по одному разу — во время торжественного вручения.
Впрочем, зачем нам мечты о загранице, когда в родной стране всегда найдутся разные проблемы, которые надо решать. Наличие генеральского звания у человека, работавшего в гражданском учреждении, вносило определённые трудности в строгие параграфы инструкций Финансового отдела. Например, как следовало выплачивать новому «военному» заму ежемесячную премию, которую, с учётом выслуги лет, получало все «гражданское» руководство Министерства строительства электростанций? Ведь генерал-полковник Круглов С.Н. получал не зарплату, а «денежное содержание» с учётом воинского звания. Но всем выплачивать премию за успешно выполненную работу, а одному заму — нет, представлялось не совсем справедливым. В связи с этим 25 июня 1956 года состоялось заседание комиссии «по установлению трудового стажа для выплаты ежемесячного вознаграждения за выслугу лет по Центральному аппарату Министерства строительства электростанций СССР». Своим протоколом № 98 эта комиссия в составе председателя Синельникова Г.З., членов Чумакова В.П., Гущина М.В. и Хлопонина Я.И. установила «трудовой стаж» заместителю министра Круглову С.Н. «на выплату вознаграждений за выслугу лет» по состоянию на 20 июня 1956 года. В этот стаж вошли: годы работы в МВД и время нахождения в составе МСЭ, итого 17 лет 5 месяцев и 11 дней [27]. И хотя трудиться Сергей Никифорович начал с 14 лет, потом служил в армии, был трактористом, учился в высших учебных заведениях, работал в ОРПО ЦК, этот период в выслугу лет почему-то не вошёл. Снова отмечу, что отцы наши не слишком щепетильно относились к разным бумажкам о выслуге лет, пенсионным делам и прочему. Герою нашего повествования пока что ещё и полсотни лет не исполнилось — какие это годы для мужчины! Всё у нас впереди!
Семье нового заместителя министра Круглова С.Н. была предоставлена государственная дача в посёлке Усово. Вместо сданного в госгараж Бьюика Сергей Никифорович приобрёл в личное пользование автомашину «Победа». Но теперь за руль, помимо владельца, садились Таисия Дмитриевна, Ирина и Валерий, успешно закончившие курсы вождения.
Так и работал бы, наверное, Сергей Никифорович Круглов на достойном, пусть и не самом главном посту, долгие годы, а потом бы, достигнув нужной по закону выслуги лет, пенсию оформил, ушёл бы на заслуженный отдых. Но Судьба распорядилась по-иному, и пришлось ему, отнюдь не по собственной вине, хлебнуть столько неприятностей, что мало не покажется.
На протяжении 1956 года, в конце января которого Круглов С.Н. был отстранен от руководства Министерством внутренних дел, произошли весьма серьёзные события. Начало этому положил ХХ съезд партии, ознаменовавшийся докладом Хрущёва Н.С. по разоблачению культа личности Сталина. Сокрушительная критика «вождя народов», прозвучавшая из уст первого секретаря ЦК, стремление использовать борьбу против прежних порядков в интересах части партийного руководства неожиданно привели к вовлечению в политическую жизнь огромной массы рядовых членов партии. Прошедшие на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, колхозах и совхозах собрания, обсуждения доклада Хрущёва Н.С. стимулировали, вопреки желанию партаппарата, появление оппозиционных настроений даже в той социальной среде, которая до сих пор служила опорой для власти. В информации с мест, поступавшей по каналам партийным и органов госбезопасности, приводились конкретные примеры открытого проявления недовольства, в том числе и среди коммунистов. После безмолвного выслушивания установок, содержавшихся в хрущёвском выступлении на съезде, началось активное обсуждение вопросов: почему произошло то, что было названо «культом личности», кто в этом виноват, что нужно делать, чтобы такая трагедия больше не повторилась? Попытки простых людей самостоятельно разобраться в этих проблемах вступали в противоречие с монопольным правом высшего партийного руководства «на истину», когда наши «вожди» давали всем событиям собственную трактовку, с которой следовало беспрекословно соглашаться. К напряжённой обстановке в Стране Советов добавились серьёзные волнения в Польше и антикоммунистическое восстание в Венгрии, подавленное советскими войсками. Делая свой «секретный доклад», вряд ли Хрущёв Н.С. предполагал, что такое, казалось бы, внутреннее дело СССР, как осуждение ошибок Сталина и репрессий недавнего прошлого, станет детонатором для широких народных выступлений в ряде стран Центральной Европы [83].
В сложной обстановке принципиальные решения по всем возникавшим вопросам принимались верховным руководством страны достаточно коллегиально, что показывают протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС. В состав членов этого высшего партийного органа тогда входили Булганин Н.А., Ворошилов К.Е., Каганович Л.М., Маленков Г.М., Микоян А.И., Молотов В.М., Первухин М.Г., Сабуров М.З. и Хрущёв Н.С. После ХХ съезда к ним полноправно присоединились Кириченко А.И. и Суслов М.А. Кроме того, в заседаниях активное участие принимали кандидаты в члены Президиума ЦК Брежнев Л.И., Жуков Г.К., Мухитдинов Н.А., Фурцева Е.А., Шверник Н.М. и Шепилов Д.Т. В состав Секретариата, готовившего материалы для рассмотрения на Президиуме ЦК КПСС, входили Хрущёв Н.С. (первый секретарь), Аристов А.Б., Беляев Н.И., Брежнев Л.И., Поспелов П.Н., Суслов М.А., Фурцева Е.А. и Шепилов Д.Т. Между тем серьёзные противоречия в Президиуме ЦК выявились ещё на июльском 1953 года Пленуме ЦК КПСС. Главными среди них стали маленковские принципы коллективного руководства и хрущёвские устремления к «демократическому централизму», на самом деле являвшемуся единоначалием при решающей роли первого секретаря ЦК КПСС. Серьёзная публичная схватка между недавними соратниками произошла в январе 1955 года на Пленуме ЦК КПСС, о чём было рассказано нами в главе 30. Хрущёв Н.С. обвинил тогда Маленкова Г.М. в том, что «он претендовал не только на руководство правительством, но и на руководство Президиумом ЦК», и это повлекло за собой отставку последнего с поста председателя Совмина СССР. Новый этап конфликтов пришёлся на подготовку к ХХ съезду КПСС, когда набиравший политическую силу Хрущёв Н.С. добился утверждения своего доклада о культе личности, не ознакомив с его текстом своих ближайших коллег. После этого съезда члены Президиума почувствовали крепкую руку Никиты Сергеевича, который возродил прежнюю обстановку полной их зависимости от первого секретаря ЦК, небезопасную для партийных руководителей старой формации: критика в адрес Сталина в любой момент могла быть переведена на любого из них. К этому времени Хрущёв Н.С. успешно овладел партийно-политическими методами борьбы за власть [83].
