Александр Пашков - Страницы героической летописи
В Корсакове пограничники задержали изменника Родины Габова (Каппа). В годы Великой Отечественной войны он, став переводчиком фашистской комендатуры в городе Минеральные Воды, вместе с немецкими извергами участвовал в уничтожении сотен советских граждан. Габов-Капп предстал перед судом и получил по заслугам[106]. Несколько позже в Охе был разоблачен изменник Родины Карпавичюс, скрывавшийся под фамилией Карпова. Как выяснилось на судебном процессе, в 1942 г. на территории Литовской ССР он выдал немцам известных ему партизан и членов подпольной группы, вместе с фашистскими карателями участвовал в разгроме партизанского отряда[107]. Карпавичюса суд приговорил к высшей мере наказания — расстрелу.
Выявление пограничными войсками и местными органами власти преступного элемента способствовало оздоровлению обстановки в пограничной полосе, предотвращению попыток нелегального ухода преступников за рубеж.
Воины в зеленых фуражках совершенствовали инженерное обеспечение охраны границы. Инженерное обеспечение охраны границы представляло собой совокупность инженерных мероприятий, проводившихся погранвойсками в погранполосе в целях успешного решения задач по охране границы и оборонительные сооружения. При этом они широко использовали опыт ведения пограничных боев в начальный период Великой Отечественной войны.
В послевоенный период шло создание системы наблюдательных пунктов, обеспечивающей просмотр всей местности на максимально возможную глубину, позволяющей держать под непрерывным наблюдением важнейшие объекты на морском участке.
Личный состав много сил и энергии вложил в оборудование контрольно-следовых полос, хотя, как известно, в большинстве случаев на морском побережье их роль выполняет береговой отлив, способствующий обнаружению следов нарушителей границы.
Многие участки границы на юге острова пришлось усилить системой заграждения, затруднявших передвижение нарушителей границы. Воины проложили сотни километров дозорных троп, дорог, оборудовали ряд мостов и переправ, прорубили и очистили просеки.
«Тайная война» разгорается
В послевоенные годы пограничники Сахалина накопили богатый опыт противодействия акциям японской и американской разведок против СССР в бассейне Тихого океана. Об этом свидетельствуют героические подвиги пограничников по пресечению деятельности шпионов и диверсантов.
Так, младший лейтенант А. В. Чепурных выслал на охрану границы наряд под командой мастера службы ефрейтора К. Яковенко. До рассвета было еще далеко. Пограничники шли по участку, чутко прислушиваясь к тишине ночи.
Впереди, в распадке, стояли бараки, где жили когда-то лесорубы. В них давно не было жильцов. Но почему пахнет дымом? Яковенко послал товарища осматривать бараки, а сам замаскировался, держа оружие наготове.
Младший наряда, бесшумно подойдя к ближнему дому, заметил в окне тусклый, чуть видный свет. Условным сигналом подозвал Яковенко. Пробираясь вдоль стены, тот осторожно заглянул в окно: в бараке, греясь у замаскированного костра, сидел человек, на коленях у него лежал маузер...
Пограничники действовали решительно, смело и быстро.
Оставив товарища у окна, Яковенко стремительно распахнул дверь и со словами «Руки вверх!» ворвался в помещение. Человек у костра не успел схватить маузер. Ствол автомата смотрел ему в грудь.
Задержанного обыскали. Подоспевшие пограничники увели нарушителя на заставу. Наряд Яковенко продолжал нести службу.
Как выяснилось впоследствии, в бараке отсиживался крупный агент японской разведки. Благодаря смекалке и умелым действиям ефрейтора Яковенко, его попытка проникнуть в наш тыл не удалась.
С 1948 г. по 1952 г. пограничниками и местным населением острова задержано 46 агентов иностранных разведок, занимавшихся сбором сведений шпионского характера на Сахалине и Курильских островах[108].
Американские и японские агенты, под видом моряков торгового флота, прибывая в наши порты и портпункты, пытаются использовать любые возможности для сбора данных о воинских подразделениях, радиостанциях, воздушном и железнодорожном сообщении, напряженности перевозок, контрольно-пропускном режиме в портах, состоянии охраны границы. Решение задач разведывательно-подрывной деятельности противник возлагает на внедряемых в экипажи судов кадровых разведчиков и агентов. Это происходит путем назначения агентов на самые различные судовые должности — особенно те, исполнение которых не требует больших познаний в морском деле или же совместимо с выполнением разведывательных заданий. Отмечены, например, факты приезда в порты Сахалина генерала японской разведки в роли буфетчика судна, рядовыми матросами плавали сотрудники английской разведки «Интеллидженс сервис». Радистами и механиками прибывали в наши порты разведчики США и Японии. Использование должностей переводчиков и представителей торговых фирм особенно характерно для японской разведки.
Сообщения о таких фактах появляются в иностранной печати. Японский журнал «Син сюкан» в свое время опубликовал статью «Я был шпионом управления обороны»[109]. Ее автор — некий Исида Массао — пишет, что он два года выполнял шпионские поручения некого Ямамото во время посещения на японских судах Находки и других портов СССР в Татарском проливе.
Иностранная разведка широко использует в подрывной деятельности против Советского Союза на Дальнем Востоке команды рыболовецких судов. Число задержаний судов-шпионов неуклонно растет.
...В сентябре 1949 г. пограничный катер под командой лейтенанта М. Фуртаса обнаружил в советских водах японскую рыболовецкую шхуну и предложил застопорить ход. Шхуна стала уходить. Пограничный катер дал предупредительный выстрел, но капитан шхуны на это не реагировал. Командир приказал вести огонь на поражение. Моряки-пограничники даже ночью стреляют метко. Через несколько минут мотор шхуны был выведен из строя. Расследование установило, что двое членов команды — агенты японской разведки, изучавшие побережье Сахалина.
Пограничники, служившие на Сахалине в 60-х, 70-х годах, помнят смелый поступок сержанта П. Шилкова и рядового Н. Хлыстенко не по архивным материалам, а потому, что рассказ об этом передается из уст в уста.
...Осенью 1952 г. сержант Павел Шилков и рядовой Николай Хлыстенко уходили в дозор ночью. Отдавая приказ, офицер Михаил Арсентьевич Ионенко предупредил:
— Будьте особенно внимательны в районе мелководья... Нарушители предпочитают для высадки именно такие участки.
Пограничники шли обычным размеренным шагом, часто останавливаясь. Пригнувшись, осматривали водную гладь. Подойдя к мелководью, о котором говорил начальник заставы, остановились. Вдали слышался негромкий ровный гул мотора.
— Похоже, торпедный катер, — заметил Хлыстенко.
— Пожалуй! — отозвался Шилков. — Хотя... что ему здесь делать? Да в такую-то ночь...
— Пойдем дальше? — спросил Хлыстенко. — Или ждать будем, чем кончится... Слышишь, вроде приглох, да?
— Только уж слишком близко крутится, — отозвался Шилков. — Как бы он нам гостей не привез...
Вдали чуть слышно плеснуло.
— Смотри! — шепнул Шилков. — Смотри!
На свинцово-черных волнах чуть виднелась темная точка... Медленно, очень медленно приближалась она к безлюдному берегу. Слившись с землей, пограничники терпеливо ждали.
— Вот здесь он выйдет, — шепнул Шилков, — зайдем справа и слева. Берем сразу, в костюме...
Человек в специальном плавательном костюме неслышно, без всплеска выметнулся на берег, осмотрелся. Совсем рядом тянулись густые заросли. Дойти до них — и главное сделано... Море смоет следы...
Точными, отработанными движениями он начал снимать костюм. На миг пригнулся. И... замер от короткого, словно выстрел, слова: «Стой!» С двух сторон смотрели стволы автоматов. Он мгновенно оценил обстановку: бросаюсь на одного — второй ударит очередью. Пограничники не шутят. И стрелять они умеют неплохо.
Человек в плавательном костюме замер с поднятыми руками...
Задержанным оказался шпион Голубев, высаженный под покровом ночи с торпедного катера. Его богатое шпионское снаряжение — переправочный резиновый костюм и надувной плотик, пистолеты, в том числе беззвучный, портативные радиостанции, фотоаппарат, фальшивые документы — стали трофеями пограничников.
На судебном процессе Голубев рассказал многое.
— В разведшколе нас обучали шпионажу и совершению диверсий, — говорил он. — Важное место в учебной программе отводилось способам подрыва поездов, железнодорожного полотна и мостов, технике диверсий на военно-промышленных объектах. Нас учили обращению с бикфордовыми шнурами, запалами, толовыми шашками, электрической подрывной машинкой, определению наиболее уязвимых в диверсионном отношении мест на пароходах, железных дорогах, мостах, электростанциях.
