Алексей Дживилегов - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III
Наступают дни Аустерлица, Йены… Кавалерия Мюрата всюду выделяется своей стремительностью, неудержимым преследованием отступающего неприятеля. Теперь бывший бедный приказчик — уже владетельный великий герцог Бергский.
Высокий, гибкий, с открытым сияющим смуглым лицом, прекрасными голубыми глазами, орлиным носом, с длинными шелковистыми кудрявыми волосами, ниспадающими на плечи — он невольно притягивал к себе взоры. Издали бросается в глаза его причудливый роскошный костюм: сверх затканной золотом туники меховой доломан, на большой шапке вздымается кверху огромный белый султан, прикрепленный большим алмазом.
Отвага его остается прежней. При Эйлау корпус Ожеро был почти раздавлен русской армией. Наполеон, повернувшись к Мюрату, спрашивает его, указывая на неудержимую атаку русских войск: «Неужели ты дашь им нас сломать?»
Мюрат стремительно бросается с кавалерией в атаку, прорывает две линии, и только перед третьей понадобилась ему помощь конной гвардии в виду упорного сопротивления неприятеля.
Но он не только отважен. Он лукав и говорлив, как истый гасконец. Известно, как перед сражением при Аустерлице Мюрат и Ланн убедили австрийских офицеров, охранявших мост через Дунай, в том, что заключено перемирие, и успели благополучно занять мост, не потеряв ни одного солдата, в то время как генерал Ауершперг, который должен был взорвать мост при приближении неприятеля, одураченный болтливыми гасконцами, боясь бесполезного кровопролития, поспешно уводил свои войска. После Тильзитского мира Мюрат делается королем Неаполитанским. 1812 год. Мюрат бьется под Бородином, то пеший со шпагой в руке, то становится во главе кавалерии, чтобы взять Большой редут.
Только отступление бросает тень на его прошлую военную славу: поставленный Наполеоном, после отъезда, во главе отступавшей армии, он в первый раз теряется, подавленный огромной задачей спасти непоправимое. Каждый пробивается теперь на свой страх, и слава отступления достается другому.
Маршал Журдан
После 1813 года он постепенно удаляется от Наполеона, посвящает себя своему королевству, думая спасти для себя королевский титул частными соглашениями с врагами бывшего покровителя. 1815 год приводит его к роковому концу — после возвращения Наполеона он поднимается с оружием в руках против австрийцев, попадает в плен и расстреливается. Но Италия не забыла в нем борца против австрийского ига — и по сей час рядом со статуей освободителя Италии Виктора-Эммануила высится в Неаполе статуя короля Иоахима Мюрата.
Рядом с героем натиска — если не выше — справедливо стоит «храбрейший из храбрых» — маршал Ней, князь Московский.
Ней родился в бедной семье ремесленника в Лотарингии (Саарлуи) в 1769 г. Рано он поступил солдатом в гусарский полк и был всего унтер-офицером при начале революции. С этих пор он подвигается быстро. В 27 лет он уже бригадный генерал. Прямой, честный, добродушный, но пылкий, с неукротимой храбростью, всегда в первом ряду бойцов, готовый ринуться на врага в ближайший удобный момент — он вырос в школе волонтеров первых лет республики, добывавших победу ценой суровых испытаний.
Всегда уверенный в себе, хладнокровный, он одним своим присутствием воодушевляет солдат. С 1805 года он всегда в первых рядах храбрецов. При Фридланде, подкрепляемый маршалом Виктором, Ней решает победу отчаянной атакой левого крыла русской армии. «Это лев!» восклицает Наполеон.
Под Бородином он соперничает неустрашимостью с Мюратом, заслуживая именно в этот момент прозвище «храбрейшего из храбрых». Но лишь с момента отступления начинается его достопамятная в военных летописях оборона в арьергарде от превосходных сил неприятеля. 40 суток он неусыпно защищает отступающую армию — ночью совершает переходы, днем отбивается с упорством отчаяния, чтобы дать время армии уйти. За ним тянутся густые толпы отсталых. Когда истомленные солдаты, не в силах удержать оледенелое оружие, падают духом, Ней сам берет ружье в руки и ведет их на неприятеля. С стесненным сердцем, нахмурившись, Наполеон продолжал путь от Смоленска пешком, опираясь на трость, думая о гибели Нея, пожертвовавшего собой для спасения армии. Со всех сторон преследуемый Ней, однако, после невероятных усилий успел обойти русские войска и переправиться окольным путем чрез Днепр. Несмотря на крайнюю опасность, он последним перешел реку, после трехчасового сна в своем плаще на холодном берегу Днепра. На Березине он отбивает атаку Чичагова и тем способствует при поддержке маршалов Виктора и Удино переправе армии. После отъезда императора Ней снова во главе арьергарда: у него в распоряжении лишь несколько сотен баварцев и французов. В Ковно он с тридцатью солдатами успевает отвлечь внимание неприятеля от жалких остатков «Великой армии» и выходит последним, обернувшись лицом к врагу с ружьем в руке, чтобы добраться до армии через лес окружным путем. Очевидец рассказывает, как на зимний бивак корпуса, расположенного в Пруссии, неожиданно явился высокий, рослый человек в лохмотьях с блестящими глазами, с отросшей бородой… «Кто вы?» — «Я арьергард великой армии — маршал Ней… Вот все, что осталось от арьергарда после героической защиты».
Ожеро, герцог Кастильонский
Наступают дни отречения Наполеона: и маршал Ней резко требует от императора отречься от императорского престола.
Но едва Наполеон вернулся с Эльбы, как посланный против него Ней не в силах был сражаться с прежним своим императором. При Ватерлоо закатывается звезда Наполеона. Словно предчувствуя свою близкую гибель, Ней яростно дерется с англичанами, три лошади убито под ним во время кавалерийской атаки; напрасно с почерневшим от пороха лицом, с порванным в клочья мундиром, с обломком сабли в руке, он старается во главе последних батальонов задержать стремительное бегство разбитой армии, напрасно сам ищет смерти, бросаясь на врага с криком: «смотрите, как умирает французский маршал?» Смерть пришла к нему — но от французской пули. По приговору чрезвычайного высшего суда он был расстрелян в Париже 6 декабря 1815 года.
Лучшей похоронной речью над его могилой было письмо к королю Людовику XVIII маршала Монсе, отказавшегося участвовать в суде над Неем, своим старым товарищем. «Ваше величество! Принужденный либо ослушаться вашего величества, либо погрешить пред своей совестью, я должен объясниться: я не вхожу в разбор вопроса о том, виновен ли маршал Ней, или нет. Ах, ваше величество! если бы те, кто руководит вашими советами, желали бы лишь блага вашему величеству, они сказали бы вам, что никогда эшафот не создает друзей… Неужели они думают, что смерть страшна для того, кто так часто рисковал своей жизнью? При переходе чрез Березину Ней спас остатки армии, а я пошлю на смерть того, кому столько французов обязано жизнью? Нет, ваше величество, если мне нельзя спасти своей страны и своей жизни, я, по крайней мере, спасу честь»…
Мюрат (Шаперон)
Известный своей суровостью маршал Даву, бесспорно крупнейший воин великой армии, родился в 1771 г. в старой бургундской семье. Он был молодым кавалерийским офицером, когда вспыхнула революция. Даву был сам захвачен движением и этот впоследствии суровый ревнитель дисциплины, неумолимый судья дезертиров и мародеров, организовал возмущение в своем полку против товарищей. Принужденный выйти в отставку, он только чрез 2 года поступает снова в ряды армии. Храбрость и точность скоро выдвигают его из ряда товарищей. В 1804 году он — маршал и в 1806 г. наносит пруссакам страшное поражение под Ауэрштедтом. С 25.000 он побил 70.000, потеряв 10.000 из состава своего корпуса. При Эйлау, Фридланде это все тот же неустрашимый, выдержанный полководец. Но чем более идет время, тем более растет его надменное, непримиримое отношение к товарищам, его раздражительная взыскательность: он ссорится с Мюратом, с Неем, с братом Наполеона, королем Жеромом. Под Бородином ядро опрокидывает его лошадь, но он встает с земли раненый в живот, весь в крови и грязи и спешит на помощь к Нею. При отступлении Наполеон сперва назначает его начальником арьергарда, но его неумолимо жестокие кары за нарушения дисциплины раздражают армию, и Наполеон поручает арьергард Нею. После Ватерлоо он скоро устраняется от всякой деятельности до самой своей смерти в 1823 г.
За этими тремя тянется длинный ряд маршалов, усердных исполнителей воли и предначертаний императора: Виктор, разделяющий с Неем и Удино славу обороны при Березине; Мортье, знаменитый своим отступлением под Дирренштейном в 1805 г.; острый на язык, не щадящий ни себя, ни других Макдональд, последним покинувший Наполеона в тяжелые дни отречения; «Баярд французской армии» Удино, получивший до 30 ран в течение своей карьеры и отличившийся при Березине; выдвигаемые императором на место старых героев Вандамм и Гувион Сен-Сир; три превосходных кавалерийских генерала: Монбрен, Нансути и маршал Бессьер. Для всех троих Бородино было роковым. Монбрен остался на поле битвы, Нансути был ранен так, что прожил едва три года, а Бессьер, посоветовавший Наполеону не пускать в дело гвардию, потерял свою популярность среди солдат, как моральный виновник неудачи всей кампании; неудачливый Жюно. Наконец, тень императора, верный исполнитель его приказаний, Бертье.
