Ефим Черняк - Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона
В начале 70-х годов в Лондоне из уст в уста переходило крылатое четверостишие:
Как может государство процветать,Когда им управляют эти пять:Английский дог, тупой баран,Крот, дьявол и кабан?
Речь шла о знаменитой Cabal. Это слово по-английски означает «интрига», «группа заговорщиков», «политическая клика». Оно весьма подошло к группе министров Карла II, стоявшей у власти примерно с середины 60-х — до середины 70-х годов. Причем, подошло не только по существу, но и потому, что начальные буквы фамилий королевских советников «дога» — Клиффорда, «барана» — Арлингтона, «кабана» — Бекингема, «крота» — Ашли и «дьявола» — Лодердейла случайно образовали роковое слово. А непочтительные прозвища четко отражали представления, сложившиеся в народе о склонностях и дарованиях этих столпов престола.
Из этой пятиглавой гидры министр иностранных дел Генри Беннет, граф Арлингтон, возбуждал едва ли не самую жгучую ненависть. Вылощенный придворный, знаток церемоний, Арлингтон был известен своей готовностью удовлетворять все прихоти монарха. Недаром Арлингтон вместе с герцогом Бекингемом входили в пресловутую «комиссию по доставлению мисс Стюарт королю».
Впрочем, современники ошибались, считая Арлингтона церемонным бараном. Он даже имел кое-какие собственные убеждения в отношении лучшего внешнеполитического курса, который, по его мнению, должен был включать сотрудничество с ослабевшей Испанией и с Голландией, опасавшимися завоевательных планов Людовика XIV. Однако эта политика встречала два совершенно различных препятствия. Одно из них — растущее англо-голландское торговое соперничество, уже неоднократно приводившее к войнам. Другое — намерения Карла II использовать французскую помощь, пусть даже жертвуя государственными интересами Англии, чтобы освободиться от опеки парламента и возродить абсолютизм. Действовали и связанные с этим вторичные мотивы: неостывшая вражда Испании (тогда еще не вполне осознали степень ее ослабления), стремление к союзу протестантов против папистов, и наоборот, очевидные, хотя и отрицаемые публично, симпатии Карла II к католицизму как удобному орудию его политических планов (короля считали деистом, но он если и был им, то, скорее, просто от безразличия к религии, как и ко всему, не имеющему прямого отношения к его удовольствиям). Действие всех этих и других факторов приводило к частым изменениям во взаимоотношениях между Англией и другими державами.
В январе 1668 года Арлингтону и английскому послу в Голландии Уильяму Темплу удалось добиться подписания договора о тройственном союзе между Англией, Голландией и Швецией. Одним из условий успеха было сохранение тайны переговоров, что было немалым достижением, если учесть, что Английский двор был постоянным источником сплетен, к которым прислушивались французские агенты. На этот раз Рювиньи, посол Людовика XIV, был застигнут врасплох известием о договоре. Английская дипломатия заняла более жесткую позицию и в торговых переговорах с Францией. В августе 1668 года в Лондон прибыл новый французский посол Шарль Кольбер де Круасси, брат знаменитого Кольбера, с инструкцией разрушить тройственный союз, предложив, в частности, Арлингтону огромную взятку в 25 тыс. фунтов стерлингов и ежегодную пенсию.
Однако вскоре стало очевидным, что подкупать надо самого Карла П. В конце 1668 года Карл решил круто изменить внешнюю политику, взяв курс на заключение союза с Людовиком XIV. Правда, учитывая быстрое усиление антифранцузских настроений, такая смена курса должна была быть осуществлена в глубокой тайне. Обычные дипломатические каналы поэтому не годились. 19 декабря 1668 года Карл II послал письмо своей сестре Генриетте, бывшей замужем за братом Людовика XIV, что будет передан шифр, с помощью которого они смогут вести свою переписку. Карл был уверен, что Арлингтона в конечном счете можно будет заставить согласиться с политикой, угодной королю, а замещать его явным сторонником союза с Францией — значило раскрыть карты.
В этой связи стоит обратить внимание на то, что нельзя слишком буквально принимать жалобы на упадок разведки в годы Реставрации (и позднее в некоторые другие периоды истории Англии). Даже если подобные утверждения и соответствовали действительности, как в годы правления Карла II, это вовсе не было равнозначно ослаблению тайной войны, особенно секретной дипломатии. Просто функции секретной службы в этих случаях могли отличаться от обычных, и выполнять эти функции могли самые неожиданные учреждения и люди. А когда, как при Карле II, речь шла о тайной запродаже правительством государственных интересов своей страны, оно могло вполне прибегать при этом к услугам чужой разведки, в данном случае секретной службы и дипломатии Людовика XIV. Чтобы получше осуществить эту запродажу, Карл II дал понять в Версаль, что готов (конечно, келейно, дабы не возбудить взрыва недовольства) принять католичество. Обрадованный Людовик XIV весной 1669 года прислал в Англию своего секретного агента, который должен был сыграть на довольно-таки неожиданном обращении Карла II в истинную веру. Это был итальянский аббат Преньяни, совмещавший духовный сан с занятиями астрологией. Однако как астролог Преньяни сразу же опростоволосился, так как не сумел предсказать по звездам лошадей-победителей в нью-маркитских рысистых состязаниях. Вдобавок прелат оказался весьма беспутного нрава. Возможно, именно этим он вызвал симпатии Карла II, который счел неудачливого астролога подходящим для роли тайного агента. Стоит добавить, что как раз во время конфиденциальных переговоров во Франции арестовали некоего «слугу» Эсташа Доже, которого десятилетиями содержали в строжайшем заключении. Новейшие исследователи считают, что он-то и был таинственным узником с железной маской на лице и раскрытие псевдонима «Эсташ Доже» должно быть ключом к решению вековой исторической тайны. Ученые задались вопросом, не скрывался ли под этим именем сам Преньяни, тем более что впоследствии преемники Людовика XIV говорили любопытствующим придворным, что загадочный заключенный — итальянец. Сохранился подписанный Карлом II заграничный паспорт на имя Преньяни, датированный 15 июля. На другой день аббат покинул Англию и 17 июля прибыл в Кале. А 19 июля французский военный министр Лувуа подписал приказ о направлении в темницу арестованного поблизости от Дюнкерка (в 15 милях от Кале) «слуги» Эсташа Доже. Однако это не мог быть сам аббат. еще в 1912 году историкам удалось выяснить, что Преньяни с 1674 года и до смерти в 1697 году жил в Риме, тогда как Доже в это время наверняка находился в тюрьме. Но не был ли Доже «слугой» Преньяни? Конечно, в этом случае Доже мог знать какие-то секреты, побудившие французское правительство бросить его за решетку. Однако вряд ли это могли быть только сведения о переговорах, которые велись между Карлом II и Людовиком XIV в 1669 году. Любые секреты, связанные с этими переговорами, должны были потерять значение после смерти Карла II в 1685 году и особенно после «Славной революции» 1688 года. А «маску» продолжали держать в тюрьме и в 1698 году даже перевели в Бастилию. Так что тайна «маски» должна найти объяснение в истории каких-то других эпизодов секретной войны, по всей вероятности не связанных прямо с английской разведкой, и рассказу о «маске» не место в этой книге.
Участникам переговоров 1669 года было, однако, что скрывать и без секрета «маски». Главное, конечно, обещание английского короля перейти в католицизм, которое, получи оно огласку, могло стоить Карлу короны. Впрочем, веселый монарх, давая слово, собирался надуть своего партнера. По мнению Карла, Людовик XIV должен был убедиться в том, что английский король бесповоротно связал себя с Францией и, следовательно, заслуживает всяческой поддержки. Сам же Карл считал, что его обещание может послужить поводом бесконечно откладывать выполнение других обязательств, принятых в отношении французского союзника. Ведь время публичного объявления Карлом о решении перейти в католичество было оставлено на полное усмотрение английского короля, а до такого объявления тайный союзный договор должен был оставаться мертвой буквой — кроме статьи о выплате французских субсидий. Но здесь Карл и Арлингтон перехитрили самих себя. Это выявилось, правда, не сразу, но уже в ходе переговоров Людовик соглашался дать лишь 300 тыс. фунтов стерлингов вместо 800 тыс., запрашиваемых Арлингтоном. Да и эти деньги давались на приведение в готовность флота для войны против Голландии, с которой Англия еще столь недавно заключила договор о союзе. К тому же французская дипломатия и разведка приняли меры, чтобы слухи о переменах в английской политике достигли голландцев. Напротив, Арлингтон делал вид, что ничего не изменилось, для того чтобы обмануть как голландское правительство, так и влиятельные силы в Англии, которые подняли бы голос против изменения политики. В конце мая 1670 года во время визита принцессы Генриетты, через посредство которой велись переговоры, в Дувр тайный договор был подписан.
