Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР
В целях уточнения правовой базы работы лагерного сектора в июле 1954 года министр внутренних дел Круглов С.Н. подписал, а Совет Министров СССР утвердил новое «Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР». Этим документом определялись все стороны деятельности мест заключения совершеннолетних преступников, осуждённых к лишению свободы. В качестве главной цели содержания в лагерях и колониях указывались создание условий, исключавших возможность совершать преступления осуждёнными, а также исправление и перевоспитание их на основе приобщения к общественно полезному труду. В соответствии с новым Положением несколько менялись режимы содержания заключённых: помимо общего и строгого вводился облегчённый. На этот режим могли быть переведены заключённые, отбывшие треть своего срока, неукоснительно соблюдавшие требования режима и добросовестно относившиеся к труду. Облегчённый режим предусматривал проживание в жилой зоне без внешней охраны, возможность самостоятельного следования на работу и обратно, проведение дней отдыха за пределами колонии. Положение чётко и всесторонне определяло организацию труда заключённых, их обязанности и права, материальную ответственность за ущерб, меры поощрения и взыскания, проведение политико-воспитательной работы, обеспечение жилищно-бытового и медицинского обслуживания. Оговаривались условия освобождения, меры материального довольствия при выходе на свободу и трудового устройства «для получения возможности сразу же по отбытии наказания включиться в честную трудовую жизнь» [44].
В связи с тем, что в системе ГУЛАГа имелась серьёзная кадровая проблема, 10 июля 1954 года Президиум ЦК КПСС принял постановление «Об улучшении работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД». Во исполнение этого постановления Секретариат ЦК обязал Министерство внутренних дел СССР совместно с обкомами, крайкомами КПСС, ЦК компартий союзных республик и ЦК ВЛКСМ отобрать и направить на руководящую политическую и административную работу в лагерный сектор коммунистов и комсомольцев в количестве 2500 человек. При этом обращалось внимание на тщательный отбор новых работников «из числа наиболее политически подготовленных, способных улучшить работу лагерей и колоний». Было одобрено предложение министра внутренних дел Круглова С.Н. об организации краткосрочных курсов для специальной подготовки всех отобранных на работу в ИТЛ и колониях. Одновременно тов. Круглову было предложено создать работникам, направлявшимся в лагерный сектор, необходимые материально-бытовые условия. Административному отделу ЦК КПСС поручили «установить систематический контроль» за решением этих вопросов [44].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1954 года министр внутренних дел Круглов С.Н. был награждён орденом Красной Звезды за выслугу 15-ти лет в системе органов внутренних дел. Это была последняя «высокая правительственная награда», которой был удостоен Сергей Никифорович. Первый свой такой же орден он получил 12 лет назад, в грозные годы Великой Отечественной войны. Всего же за это время Круглова С.Н. наградили одиннадцатью советскими и двумя иностранными орденами, в числе которых были пять орденов Ленина, один Красного Знамени, два ордена Кутузова I и II степеней, орден Суворова I степени и два Красной Звезды. Впрочем, история Страны Советов показала, что высокие награды и звания отнюдь не защищали их владельца от крупных неприятностей.
Ещё в 1953 году и в особенности с весны 1954 года первым секретарём ЦК КПСС Хрущёвым Н.С. были предприняты определённые шаги по пути политической реабилитации жертв массовых репрессий. В феврале 1954 года Круглов С.Н. был включён в состав членов Центральной комиссии по пересмотру дел на лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления. Однако эта милосердная акция коснулась сравнительно узкого круга политических деятелей, в основном тех, кто был арестован и расстрелян по «ленинградскому делу». Между оправданием Кузнецова А.А., Вознесенского Н.А., Родионова М.И. и других, осуждённых вместе с ними, и обвинениями в адрес Абакумова В.С. и ряда сотрудников бывшего МГБ имелась несомненная связь. Оправдание одних означало предъявление обвинений в адрес других участников массовых репрессий [83]. При этом в делах по реабилитации стал всё явственнее просматриваться ещё один аспект. Для людей посвящённых не являлось тайной, что все члены тогдашнего политического руководства сами являлись активными участниками репрессий. Раньше других это осознал Хрущёв Н.С., который решил дело реабилитации, получившее поддержку в самых широких слоях советского общества, взять в свои руки и повернуть его так, чтобы самому оказаться незапятнанным. Кроме того, предъявление обвинений ближайшим соратникам об участии их в репрессиях оказалось мощным оружием в борьбе за единоличную власть.
Параллельно с реабилитацией и восстановлением в правах осуждённых по политическим мотивам велась работа по выявлению тех, кто являлся непосредственным исполнителем репрессивных приказов. Естественно, что такие «добросовестные» нарушители «социалистической законности» находились, прежде всего, в среднем звене руководителей госбезопасности и внутренних дел. Партийные «заказчики» репрессий вообще оставались «вне подозрений». Поскольку расследование дел о нарушении социалистической законности поручалось именно тому органу, где и были допущены эти действия, все разборки спускались на тормозах.
4 мая 1954 года Президиум ЦК КПСС обсудил вопрос «О пересмотре дел на лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления, содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР и находящихся в ссылке на поселении». Вновь была создана Центральная комиссия по реабилитации, в состав которой вошли: генеральный прокурор СССР Руденко Р.А. (председатель), министр внутренних дел Круглов С.Н., председатель Комитета государственной безопасности Серов И.А., министр юстиции Горшенин К.П., представители прокуратуры СССР, Главной военной прокуратуры СССР, КГБ и Министерства юстиции. Местные комиссии состояли из прокурора республики (края, области) в качестве председателя и членов: министра внутренних дел республики, начальника УМВД по краю или области, председателя КГБ республики, начальника УКГБ по краю или области, министра юстиции республики, начальника Управления Министерства юстиции края или области.
Центральная комиссия получила право пересматривать дела на лиц, осуждённых коллегией ОГПУ, Особым совещанием при НКВД — МГБ — МВД СССР, Военной коллегией Верховного суда СССР и военными трибуналами. Местные комиссии рассматривали дела на лиц, осуждённых тройками НКВД, судебными органами и специальными судами. В итоге изучения стародавних дел указанные комиссии могли выносить постановления об отмене прежнего решения и полной реабилитации осуждённого, о переквалификации состава преступления, о сокращении срока наказания, об амнистии и об отказе в пересмотре дела.
За период с мая 1954 года по март 1956 года всеми комиссиями были пересмотрены дела в отношении 337183 человек, содержавшихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находившихся на поселении. Всего в то время (на 1 февраля 1954 года) находилось за решёткой 467946 осуждённых за контрреволюционные преступления. В отношении 153502 лиц были приняты решения о прекращении дел, применены указы об амнистии, о сокращении срока наказания, об освобождении из ссылки и другие. Реабилитировали всего 14338 человек или 4,2 %. В отношении 183681 осуждённого (54,5 %) оставлены ранее определённые меры наказания [104].
В число реабилитированных попали бывший первый секретарь Западно-Сибиркого крайкома ВКП(б) Эйхе Р.И. и другие партократы, инициировавшие (вместе с Хрущёвым Н.С.) массовые репрессии в 1937 году, все военачальники во главе с Тухачевским М.Н., готовившие планы поражения СССР в войне с Германией, бывший командующий Западным особым военным округом Павлов Д.Г., преступным образом не приведший подчинённые ему войска в полную боевую готовность и тем самым на начальном этапе войны способствовавшим разгрому Красной армии, а также и другие ранее обоснованно осуждённые. В общем, сняли обвинения со всех, кого «дорогой наш Никита Сергеевич» мог использовать для того, чтобы обливать Сталина грязью. Воистину в жизни часто всё меняется на 180 градусов: сегодня ты герой, а завтра — враг народа, нынче — предатель, а потом вдруг — демократ…
В результате работы, проведенной в своих ведомствах, 31 декабря 1954 года министр внутренних дел Круглов С.Н., председатель КГБ Серов И.А. и заведующий Административным отделом ЦК КПСС Дедов А.Л. представили в Центральный Комитет партии докладную записку о лишении генеральских званий бывших работников МГБ и МВД, допускавших нарушения социалистической законности и злоупотребления по службе, ряд из которых следовало привлечь к судебной ответственности. В число таких «не оправдавших доверия партии» и совершивших «проступки, порочащие высокое звание советского генерала», были включены шестнадцать уже уволенных из органов бывших «чекистов» со следующими реляциями. Генерал-лейтенант Сергиенко В.Т., который ещё в 1939 году был выдвинут Берия с рядовой работы на должность начальника следственной части и заместителя начальника Главного управления госбезопасности НКВД СССР. Работал заместителем, затем наркомом внутренних дел Украинской ССР. Не совсем понятным оказалось его поведение в годы оккупации на территории Украины. После войны, занимая руководящие должности, «грубо относился к подчинённым, огульно охаивал работников и недостойно вёл себя в быту», «не считался с мнением политотдела и парторганизации», был освобождён от занимаемой должности и назначен с понижением. Генерал‑майор Ручкин А.Ф. с 1943‑го по 1953 год работал в органах МГБ на должностях наркома госбезопасности Татарской АССР, заместителя министра госбезопасности Белорусской ССР. В марте 1953 года назначен Берия начальником УМВД Ростовской области. Неоднократно совершал грубые нарушения законности, использовал служебное положение в личных целях, разбазаривал государственные средства и недостойно вел себя в быту. Генерал-лейтенант береговой службы Гладков П.А. с 1943‑го по 1950 год работал в органах МГБ. Будучи начальником Управления контрразведки Военно‑морского флота, злоупотреблял служебным положением, допускал незаконное расходование государственных средств. Когда в 1946 году эти дела вскрылись, «Абакумовым он не был привлечён к уголовной ответственности, а только понижен в должности». Исключался из членов партии, потом был переведён из членов в кандидаты КПСС. Комиссар милиции 3‑го ранга Семёнов Л.С., работая заместителем начальника отделения Главного управления госбезопасности НКВД СССР, «допускал фальсификацию следственных дел, грубо нарушал советскую законность, применял запрещённые методы ведения следствия». Генерал-лейтенант Врадий И.И., будучи заместителем начальника Главного управления разведки Смерш и заместителем начальника Управления кадров МГБ СССР, «пользовался особым доверием и покровительством Абакумова, который незаслуженно продвигал его по службе и представлял к боевым правительственным наградам». Выполняя указания Абакумова, назначал на ответственные посты лиц, не внушавших доверия. Генерал-лейтенант Обручников Б.П., работая с 1936 года в органах, был заместителем министра сначала внутренних дел, затем госбезопасности. «Не оправдал оказанного ему партией доверия, нарушал партийные принципы подбора и расстановки кадров, выполнял вражеские указания Берия о назначении на руководящие должности в органах МВД подозрительных и не внушавших политического доверия лиц». Исключён из КПСС «за грубое нарушение установленного партией принципа подбора кадров, не сообщение в ЦК КПСС об антипартийных действиях Берия». Генерал‑майор Григорян Х.И., работая в органах госбезопасности, имел тесные связи с Берия, Деканозовым, Багировым, пользовался их поддержкой. Являясь начальником отдела УГБ НКВД Азербайджанской ССР, «грубо нарушал советскую законность. По его указаниям проводились массовые аресты граждан по сфальсифицированным материалам, применялись незаконные методы ведения следствия. В 1938 году им без основания был арестован ряд директоров, инженеров и стахановцев нефтепромыслов. Подлежал привлечению к уголовной ответственности, но по ходатайству Багирова и указанию Берия был оставлен на руководящей оперативной работе». Генерал-лейтенант Быстров А.С., работая в 1946–1949 годах начальником Управления контрразведки МГБ Ленинградского военного округа, создал нездоровую обстановку в коллективе, не проявлял требовательности к подчинённым, что привело к разложению дисциплины среди сотрудников. К работникам, выступавшим с критическими замечаниями, относился неправильно. За указанные недостатки снят с работы и решением КПК при ЦК КПСС ему был объявлен строгий выговор с занесением в учётную карточку. После назначения с понижением продолжал «формально относиться к работе и неправильно реагировал на критику». После назначения начальником оперативного отдела Минерального лагеря систематически пьянствовал, порученную работу довёл до развала. Из органов уволен по служебному несоответствию. Генерал‑майор Иванов В.В., работая в Следственной части НКВД СССР, в 1939 году проводил следствие по делу наркома внутренних дел Армянской ССР майора госбезопасности Хворостяна В.В., «который обвинялся как заговорщик против Берия». Материалов, изобличавших Хворостяна, не было. Находясь в Бутырской тюрьме, подследственный умер. Тогда арестовали его жену Хворостян М.П., которую без оснований, просто «за выражение недоверия Берия», Особое совещание осудило на 8 лет ИТЛ. Осенью 1939 года Берия выдвинул Иванова на должность начальника Секретариата Особого совещания НКВД СССР. Работая на этой должности, «допустил преступные действия, направленные к осуждению и незаконному содержанию в тюремном заключении невинных советских граждан». В 1947 году «за допущенные ошибки в работе и злоупотребление служебным положением» решением ЦК ВКП(б) освобождён от должности и назначен во 2-е Главное управление при Совмине СССР. В марте 1953 года с приходом Берия в МВД вновь был назначен начальником секретариата Особого совещания. Уволен в запас «по фактам дискредитации высокого звания лица начальствующего состава». Кроме того, в докладной с подобными и другими обвинениями были указаны генерал‑майоры Атакишев А.И., Новиков В.М., Белолипецкий С.Е., Болотин (Балясный) Г.С., Овакимян Г.Б., Быков Д.Р. и Смирнов П.П. Воинских званий проштрафившихся генералов лишили, а к уголовной ответственности был привлечён один Григорян Х.И. [44]. Помимо этого, в порядке очищения органов внутренних дел от скомпрометировавших себя лиц только из числа руководящего состава было уволено свыше 4 тысяч человек [26].
