Владимир Трибуц - Балтийцы вступают в бой
Второй командный пункт располагался в одном из блоков старых русских батарей севернее аванпорта. Сюда мы перебрались 23 июня уже в ходе боев. Все старые оборонительные постройки времен первой мировой войны нас сильно выручали и использовались для обороны».
О полученном от командующего флотом приказе М. С. Клевенский тут же информировал генерала Н. А. Дедаева, который, в свою очередь, получил аналогичное указание от командующего 27–й армией. Части дивизии были приведены в полную боевую готовность. Командир дивизии сообщил начальнику пограничного отряда майору В. Якушеву об обстановке. Тот доложил, что все пограничные4 подразделения — пять комендатур — будут немедленно подняты по боевой тревоге.
Таким образом, все, что следовало сделать для подготовки базы к бою, ее командование сделало. Но нас не покидало чувство тревоги: мы знали, насколько слабым местом в обороне базы было сухопутное направление. Военный совет флота очень беспокоило это обстоятельство, о чем он не раз докладывал Главному морскому штабу.
В своей книге «Накануне» адмирал Н. Г. Кузнецов пишет: «В те дни мне припоминается разговор незадолго до начала войны с командующим Прибалтийским военным округом Ф. И. Кузнецовым. Я поинтересовался, как строится круговая оборона Либавы и Риги, где базируется много кораблей.
— Неужели Вы думаете, что мы допустим противника до Риги, — обиделся мой собеседник.
…Положение Либавы с суши становилось безнадежным уже через два дня после начала войны»[20].
Собравшись на командном пункте базы, генерал Н. А. Дедаев и капитан 1 ранга М. С. Клевенский приняли совместное решение: усилия военно — морских частей и кораблей направить на оборону базы с моря и непосредственно города, на 67–ю стрелковую дивизию возложить внешнюю оборону.
Командование всеми частями дивизии, военно — морской базой, пограничниками, рабочими отрядами (с предприятий и заводов города) принял на себя командир дивизии генерал Дедаев.
Вся тяжесть борьбы с налетами вражеской авиации из‑за отсутствия истребительного прикрытия легла на плечи бойцов отдельных зенитных артиллерийских дивизионов: 43–го майора В. X. Русских и 84–го старшего лейтенанта В. С. Сороки. Они сражались мужественно и самоотверженно. Особенно отличилась 841–я зенитная батарея старшего лейтенанта Ф. К. Тимашкова. Она первой в 4 часа утра 22 июня открыла огонь по фашистским самолетам, прикрывая корабли у стенки завода «Тосмаре». Фашисты пытались уничтожить батарею, но боевой расчет после каждого налета менял позицию. Доблестно сражались и бойцы 843–й зенитной батареи лейтенанта Григоряна.
Перед полуднем 22 июня мне позвонил М. С. Клевенский:
— Наши части отступают на Ригу, базу удержать трудно.
Он просил помощи. Увы, мы ничем не могли помочь Лиепае — войск в нашем распоряжении не было. Не приходилось рассчитывать и на округ — враг, потеснив войска 8–й армии, прорвался уже к Шяуляю. На Лиепаю по прибрежной дороге наступала отборная, имеющая двухлетний боевой опыт 291–я пехотная дивизия врага. В дивизии насчитывалось до 17 тысяч человек, ее усиливали подразделения морской пехоты, поддерживали танковые, авиационные и артиллерийские части.
На морских подходах к базе начали действовать торпедные катера и подводные лодки противника. М. С. Клевенский приказал прибывшему на ремонт базовому тральщику «Фугас» под командованием старшего лейтенанта В. Л. Гиллермана выставить у Лиепаи мины. Прикрываемый торпедными катерами, самолетами — развед- чиками МБР-2, огнем береговых батарей, отражая атаки врага, «Фугас» за два дня выставил более двухсот мин, на которых позднее подорвалось несколько кораблей противника.
На подходах к базе были развернуты подводные лодки: «Л-3» капитана 3 ранга П. Д. Грищенко, «М-79» капитан — лейтенанта И. В. Автомонова, «М-81» капитан — лейтенанта Ф. А. Зубкова и «М-83» старшего лейтенанта П. М. Шалаева под общим командованием капитана 2 ранга А. Г. Аверочкина. Они должны были предотвратить возможное нападение с моря, прикрыть фланг наших оборонявшихся войск.
Оправившись после первых вражеских ударов, в боевую работу включились и летчики 148–го истребительного авиационного полка военного округа. Однако уже к исходу дня полку было приказано перебазироваться на восток. В Лиепае оставалась единственная авиаэскадрилья в составе 13 самолетов МБР-2 капитана И. Я. Вах- термана; по существу база оказалась без воздушного прикрытия.
Самолеты МБР-2 были устаревшими, но слабость их боевых качеств возмещалась отличной подготовкой летчиков, штурманов, техников, их преданностью Родине, отвагой, знанием театра военных действий. Эскадрилья предназначалась для ведения разведки морского направления, но в силу сложившейся обстановки ей пришлось выполнять эту задачу и на суше, а кроме того, она на своих тяжелых и тихоходных машинах (скорость 180–200 километров) бомбила мотоколонны врага. Командир эскадрильи капитан Вахтерман был исполнительным командиром, получая приказ нанести удар по врагу с «пикирования», он всегда отвечал: есть! Хотя какие уж из МБР-2 пикировщики!
Командиры отрядов капитаны А. Кублицкий и А. Чернов, командиры звеньев старшие лейтенанты Т. Тургенев и А. Арефин, лейтенанты В. Кузнецов и В. Савушкин, все летчики и штурманы не жалели жизни, отстаивая советскую землю. Когда враг подошел вплотную к городу, оставшиеся самолеты перелетели на озеро Киш под Ригой.
В полдень 22 июня я приказал М. С. Клевенскому вывести из базы в Вентспилс или Усть — Двинск все, что не было связано с обороной и имело возможность двигаться — в частности, танкер «Железнодорожник», подводные лодки, а также 18–ю железнодорожную батарею капитана В. П. Лисецкого.
Штаб флота возложил обеспечение перехода на авиацию и корабли военно — морской базы, однако в связи с тем, что на подходах к Лиепае уже шли ожесточенные бои, выполнить приказ полностью не удалось.
Торпедные катера противника потопили на траверзе Вентспилса вышедшую без охранения подводную лодку «С-3», имеющую на борту еще и экипаж «С-1» с ее командиром капитаном 3 ранга И. Т. Морским. «С-3» не могла по техническому состоянию погружаться под воду и шла в надводном положении. В течение полутора часов экипаж вел неравный бой, отражая атаки вражеских катеров. Все артиллеристы, находившиеся на мостике, погибли. Командир «С-3» капитан — лейтенант Н. А. Костромичев решил выбросить корабль на берег, рассчитывая спасти экипажи, но не успел — вражеские торпеды разломили подводную лодку на несколько частей.
Благополучно прибыли в Рижский залив подводные лодки «С-9», «Лембит», «Калев», «М-77» и танкер «Железнодорожник». Первыми ударами врага на суше в направлении Лиепаи под Палангой — Руцавой приняли советские пограничники. «Двадцать пять застав, пять штабов комендатур, специальные подразделения пограничного отряда встретили фашистов сильным огнем. Только к исходу второго дня боев на левом фланге гитлеровцам удалось прорваться к штабу пятой комендатуры в Руцаве, — пишет В. Якушев. — Но, несмотря на численное превосходство, враг не смог с ходу овладеть комендатурой.
Обороной руководил начальник штаба отряда коммунист майор
В. А. Черников, окончивший незадолго до этого Военную академию имени М. В. Фрунзе. Он создал группу пограничников, которая, умело маневрируя на поле боя, заходила гитлеровцам во фланги и наносила чувствительные удары.
Вместе с Черниковым действиями бойцов руководил комендант участка капитан Губенчук, опытный чекист. Гарнизон пограничников численностью около сорока человек занял круговую оборону у здания штаба. Почти трое суток воины вели тяжелый бой, сдерживая наступление гитлеровцев, поддерживаемых сильным огнем артиллерии, минометов и танков. Только тогда, когда почти все бойцы небольшого гарнизона сложили свои головы, врагам удалось захватить помещение штаба и комендатуры.
В дальнейшем была создана разведывательная группа в составе
25 человек, командование которой принял начальник пограничной заставы лейтенант Запорожец. Перед воинами была поставлена задача — произвести разведку боем, найти слабое место в обороне врага, а затем пойти на прорыв кольца окружения. Дерзким рывком фашисты были выбиты из части окопов. Опомнившись, они открыли бешеный артиллерийский огонь. Несколько раз гитлеровцы поднимались в атаку, но дружный огонь советских воинов отбрасывал их назад»[21].
К моменту подхода врага непосредственно к Лиепае на ее ближних подступах по решению генерала Дедаева было создано три боевых участка: северный, восточный и южный. Предполагалось, что пока части дивизии будут сдерживать врага на дальних подступах, эти рубежи удастся подготовить в инженерном отношении для частей флота. Таким образом создавалась некоторая глубина обороны.
На северный участок был выведен флотский стрелковый батальон капитана Пышкина. Это была кадровая, хорошо подготовленная для боя часть. На восточный участок выводился батальон курсантов военно — морского училища под командованием полковника Томилина и его заместителя полкового комиссара Горожанкина. Сюда же направлялись подразделения 56–го стрелкового полка. Артиллерийскую поддержку участка обеспечивали батареи 94–го легкого артиллерийского полка, 27–я батарея 130–миллиметровых орудий, 841–я и 503–я зенитные батареи флота. В помощь им могла быть использована и артиллерия миноносца «Ленин». На южный участок были выведены отряды из береговой базы подводных лодок и полуэкипажа. Их поддерживали 180–миллиметровая батарея и 502–я зенитная батарея флота. Предполагалось, что на южный участок отойдут со временем также подразделения 281–го стрелкового полка подполковника Есина. Быстро и организованно под руководством М. С. Клевенского и его заместителя по политчасти полкового комиссара П. И. Поручикова проходило формирование и вывод на боевые участки флотских частей.
