Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР
Итак, до скорого свидания, моя дорогая дочурка.
Твой папа».
Как можно судить по этому письму, многочисленные родственники Кругловых жили дружно, и Сергей Никифорович, обладавший достаточным чувством юмора, добродушно относился ко всем, кто находился в их доме. Это и я прекрасно помню по своим посещениям вместе с моим братом Владимиром (точнее было бы сказать: моего старшего брата вместе со мной) квартиры и дачи Кругловых. О том, как произошло наше знакомство, было рассказано в главе 1, и потому повторяться не буду.
В 1950 году семья Кругловых переехала на другую квартиру, в Малом Каретном переулке. И хотя теперь от нового места жительства до района расположения школ расстояние значительно увеличилось, Ирина и Валерий Кругловы решили продолжить учёбу в своих прежних классах. Летом этого года Сергей Никифорович во время своего очередного отпуска вместе с семьей ездил на юг. Время провели прекрасно, но потом навалились такие служебные дела, что в течение пяти лет министру внутренних дел СССР было просто не до отдыха. А вот повзрослевшие дети частенько проводили летние каникулы на Черноморском побережье, отправляясь туда большой компанией. Особенно запомнилась новоиспечённым десятиклассникам Ирине Кругловой и Владимиру Богданову поездка летом 1952 года, в последние школьные каникулы, на южный берег Крыма, в память о чём сохранилось несколько любительских фотографий.
27. После смерти Сталина
В марте 1953 года произошло несколько неожиданное, но весьма значимое событие, повлиявшее на весь дальнейших ход жизни в Советской стране: умер Иосиф Виссарионович Сталин. Неожиданной смерть вождя народов явилась потому, что, хотя «друг и учитель» находился в достаточно преклонном возрасте (74 года), но чувствовал себя вполне хорошо и занимался в основном научными разработками, чтобы оставить после себя теоретическое наследие.
Но если возвратиться на несколько лет назад, то в отношении здоровья Сталина И.В. можно сообщить появившиеся теперь такие сведения, которые ранее являлись строжайшей государственной тайной. После спада длительной психологической нагрузки, продолжавшейся как до, так и все годы Великой Отечественной войны, в конце 1945 года у Иосифа Виссарионовича произошёл инсульт. Но в результате лечения на юге недуг удалось преодолеть и к концу декабря победного года Сталин И.В. вернулся в Москву. Тогда-то и были подписаны им постановления (29 декабря 1945 года) о переводе Берия Л.П. на «центральную работу» (точнее, на «Атомный проект») и о назначении Круглова С.Н. наркомом внутренних дел СССР. Потом начались годы интенсивной организации «великих сталинских строек коммунизма» и создания атомного оружия, о чём было достаточно подробно рассказано выше в нашем повествовании. К этому примешалась ещё Корейская война, фактически превратившаяся в боевое противостояние СССР и США (с угрозой применения атомного оружия), что, безусловно, требовало напряжённого поиска правильных политических решений. В результате постоянная умственная нагрузка, груз ответственности за правильность принятого курса и, конечно, возраст неотвратимо накладывали свой отпечаток на здоровье вождя.
Спад работоспособности начался у Сталина И.В. ещё в феврале 1950 года, когда число его рабочих дней из месяца в месяц стало сокращаться, а количество посетителей кремлёвского кабинета значительно уменьшилось. И вот 2 августа 1950 года (в разгар Корейской войны) у Иосифа Виссарионовича произошло резкое ухудшения состояния здоровья, в результате чего он не смог заниматься государственными делами. Вплоть до 21 декабря этого года вождь находился в своей резиденции на черноморском побережье Кавказа и в этот период не принимал никаких решений, связанных с руководством партией и правительством, и даже не высказывался по вопросам внешней и внутренней политики СССР. Реальной властью теперь обладал триумвират, соединивший две ветви подлинной власти: государственной, представленной Булганиным Н.А. и Берия Л.П., и партийной — в лице Маленкова Г.М. Следующую ступень властной структуры занимали Молотов В.М., Микоян А.И., Косыгин А.Н. и Каганович Л.М. В то же время авторитет, завоёванный Сталиным И.В. у советского народа и во всём мире, названный потом «культом личности», был всем соратникам вождя необходим для придания большего политического веса принимавшимся решениям. В связи с этим, 16 февраля 1951 года собралось заседание Политбюро в составе Сталина И.В., Булганина Н.А., Берия Л.П., Маленкова Г.М., Молотова В.М., Микояна А.И., Хрущёва Н.С. при участии Сабурова М.З., на котором была утверждена фактически сложившаяся в последнее время система власти. При этом устанавливалось, что председательствовать на заседаниях Президиума Совета Министров СССР и Бюро этого главного правительственного органа будут поочерёдно Булганин Н.А., Берия Л.П. и Маленков Г.М. Им же поручалось рассмотрение и решение всех текущих вопросов. Кроме того, в решении говорилось то, чего мы раньше никогда не знали: «Постановления и распоряжения Совета Министров СССР издавать за подписью председателя Совета Министров СССР Сталина И.В.» То есть номинально вождь народа оставался главой советского правительства, но все важнейшие решения «под руководством товарища Сталина» принимали отныне только его соратники [38]. В связи с этим под соответствующим ракурсом следует рассматривать и все обнародованные партийные и правительственные постановления, начиная фактически с августа 1950 года. Сам Иосиф Виссарионович занялся теперь сугубо теоретическими вопросами, приняв участие в дискуссии по проекту учебника политэкономии. Отошедшему от дел вождю хотелось оставить после себя теоретический труд, который вооружил бы его соратников правильными идеями, позволявшими осуществлять преобразование общества в нужном направлении. При этом Сталин И.В. стал держаться как бы особняком, не вникая ни в какие государственные дела и внутренние распри. В отличие от предыдущих лет он больше не участвовал в проведении широких встреч с трудящимися. Только на ежегодных сессиях Верховного Совета СССР, утверждавших бюджет, он обычно присутствовал, но не выступал. Регулярно посещал и торжественные траурные собрания, проходившие в годовщину смерти В.И. Ленина. В осеннюю пору обычно отдыхал на юге, а потому не бывал на мероприятиях, посвящённых Октябрьской революции. Зато не пропускал первомайские парады и демонстрации, на которых москвичи могли видеть своего вождя, приветствовавшего их с трибуны Мавзолея [38].
И всё же вождь решил провести в жизнь то, что ему не удалось сделать в 1937 году с помощью установленной Сталинской Конституцией новой системы выборов руководящих органов страны — поставить коммунистическую партию на надлежащее ей место идейного вдохновителя, отобрав у неё несвойственные этому сообществу функции хозяйственного управления. Для этого он решил воспользоваться открывшимся 5 октября 1952 года (через 13 лет после предыдущего главного партийного форума) XIX съездом ВКП(б), который представлял 6 013 259 членов и 868 886 кандидатов в члены партии. Отчётный доклад на этом съезде сделал Маленков Г.М., а об изменениях в Уставе партии, ставшей теперь называться Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС), доложил Хрущёв Н.С. Сам Сталин И.В. выступил лишь на заключительном заседании с небольшой речью, без подведения итогов прошедшей партийной дискуссии, подчеркнув только важность взаимной поддержки компартии Советского Союза и компартий всех стран мира. При формировании руководящих органов коммунист Круглов С.Н., ранее являвшийся кандидатом в члены ЦК, был избран в члены Центрального Комитета КПСС.
И вдруг на состоявшемся сразу после съезда, 16 октября 1952 года, пленуме только что избранного нового состава ЦК Сталин И.В. произнёс свою главную речь на полтора часа, в которой предложил изменить статус партии и её организационной структуры. Партия должна была стать не хозяйственным органом, а больше — дискуссионным клубом, обсуждавшим и искавшим пути решения теоретических и практических задач, стоявших перед советским обществом. Поэтому в ней не должно быть единоначалия, мешающего свободному обмену мнениями. Чтобы у партноменклатуры не было поползновения к провозглашению нового вождя, Сталин И.В. серьёзно покритиковал своих ближайших соратников, хотя после этого они остались на своих партийных и государственных постах. По внесённым им предложениям были сформированы несколько иначе руководящие органы партии, за которые члены ЦК тут же проголосовали единогласно. Во-первых, было образовано не предусмотренное Уставом Бюро Президиума ЦК КПСС, в состав которого вошли Сталин И.В., Маленков Г.М., Берия Л.П., Булганин Н.А., Хрущёв Н.С., Ворошилов К.Е., Каганович М.Л., Первухин М.Г. и Сабуров М.З., образовав правящую девятку. Во-вторых, Секретариат ЦК составляли теперь десять равноправных секретарей, без выделения первого или генерального. В-третьих, Президиум ЦК расширили до 25 полноправных членов и 11 кандидатов, имевших совещательный голос. Причём большинством в составе Президиума оказались, по предложению Сталина И.В., не партийные, а государственные (даже «малоизвестные») деятели, которые по служебной иерархии подчинялись Председателю Совета Министров и соответственно — Верховному Совету СССР. Таким образом, власть в КПСС перешла от партийной номенклатуры к представителям Советской власти. Сам Сталин И.В. хотел уйти с поста секретаря ЦК, но это ещё больше напугало партноменклатуру, поскольку без своего признанного вождя главный партийный орган сразу же терял вес и авторитет [97].
