Николай Лузан - Контрразведка. Тайная война
9 июня 1944 года в руководстве операции «Арийцы» наконец смогли перевести дыхание. Колонизатор получил радиограмму, которую с таким нетерпением ждали в Москве. В ней сообщалось:
«Подвоз, вероятно, ночью 11.6. Последует все необходимое. Посадка и взятие экипажа при соответствующем обозначении площадки. Опознавательный знак и окончательное решение последуют. Капитан».
Но в указанное время самолет в районе посадки не появился. У генерала В. Барышникова и его подчиненных возникли опасения, что абвер разгадал их игру и решил выйти из нее. Прошло несколько часов, и все стало на свои места. Капитан — штаб «Валли-1» — известил «Кваста» о переносе высадки десанта на сутки по техническим причинам. Этот запас времени позволил контрразведчикам, имевшим лишь общие сведения о технических параметрах «Ю-290» — настоящей летающей крепости, более тщательно подготовить свой капкан. С помощью авиаторов-специалистов они еще раз перепроверили свои расчеты, а затем для подстраховки принялись за оборудование дополнительных ям-ловушек на посадочной полосе, в которые должен был угодить самолет с диверсантами и при этом уцелеть.
К утру работы на посадочной полосе по дооборудованию и маскировке укрытий для групп захвата были завершены. Наступил рассвет. И уже ничто не напоминало о присутствии здесь человека. Теперь контрразведчикам оставалось только запастись терпением и ждать. День, которому, казалось, не будет конца, завершился. Уставшее солнце торопливо скатилось к унылым, пологим холмам и багровым закатом разлилось по горизонту. Прошла минута, другая, и небо слилось с землей. Чернильная темнота окутала все вокруг. Бойцы из групп захвата, выбравшись из пышущих жаром укрытий, торопливо стаскивали с себя гимнастерки и с наслаждением подставляли разгоряченные тела «дагестанцу», приносившему с собой блаженную прохладу гор.
Со стороны балки, где находилась полевая кухня, потянуло ароматным запахом гречневой каши, однако, многие бойцы отказались от позднего ужина — азарт охотника и предстоящего боя заглушил в них аппетит. Они напрягали слух и ловили каждый звук. Наконец с запада донесся еле слышный, похожий на писк комара, звук авиационного мотора. Он нарастал, и вскоре на небе, густо усыпанном яркими звездами, возник гигантский, напоминающий тушу акулы силуэт «Ю-290».
На земле все пришло в движение. Сигнальные огни ярким пунктиром прочертили по степи посадочную полосу. Экипаж самолета их заметил, дал подтверждение, и через минуту в небе блеклыми тюльпанами распустились купола четырех парашютов, пятый еле заметной точкой стремительно несся к земле. Диверсант Бадмаев разбился насмерть. Трое других — Цокаев, Бацбурин и Росимов — после приземления, ничего не поняв, оказались в руках контрразведчиков. Пятый, отклонившийся от места высадки, тоже далеко от погони не ушел.
Однако самая крупная дичь, за которой велась охота, все еще находилась в небе. «Ю-290», описав широкий полукруг над посадочной полосой, скрылся за горизонтом. Томительно тянулось время. Внезапно мощный рев пригнул к земле бойцов из групп захвата. Огромным крылатым хищником самолет вынырнул из-за холмов и, распластавшись над степью, взял курс на сигнальные огни.
Степь тревожно всколыхнулась, и седая волна из ковыля и полыни покатилась к горизонту. Густое облако пыли окутало «Ю-290». Из него неслись вой и визг. Внезапно они оборвались, и, когда облако рассеялось, на фоне розовеющего неба возникла гигантская птица с изломанным крылом. Ее искореженные «лапы» надежно захватил «капкан».
В следующее мгновение отрывистая команда прозвучала над притихшей степью. Бойцы группы захвата, подхватившись с земли, стремительно смыкали кольцо окружения вокруг самолета. Несмотря на безвыходное положение, экипаж не собирался сдаваться. Чрево «Ю-290» отозвалось утробным звуком на выстрел бортовой пушки, вслед за ней в остервенелом лае зашлись пулеметы. Перестрелка длилась несколько часов и закончилась после того, как пожар охватил самолет. В руки контрразведчиков попали те, кто сумел вырваться из огня, два уцелевших двигателя и около трех тонн груза.
Казалось, на операции «Арийцы» можно было ставить крест. Теперь у абвера появились веские основания считать, что Кваст оказался игрушкой в руках советской контрразведки. С ноля часов 30 минут и до шести часов утра радиоцентр бомбил его вопросами: где самолет? А ему ничего другого не оставалось, как сообщать о трудностях в радиообмене из-за сильных помех и водить за нос бывших своих начальников запросами:
«Машина не прибыла. Почему? Кваст».
В абвере терялись в догадках, так как экипаж «Ю-290» тоже не давал о себе знать, и потому предпочли взять паузу для изучения ситуации. В 10–00 Кваст-Борода получил ответ:
«Машина не вернулась, Следовательно, считать несчастный случай или вынужденную посадку. Дальнейшее после новых переговоров. Капитан».
Такой ответ обнадежил руководителей операции «Арийцы». Из первых допросов выживших членов экипажа они поняли, что далеко не все потеряно в игре с гитлеровской спецслужбой. Удача и на этот раз была на их стороне. Летчики показали, что перед вылетом получили указание: после пролета над Крымским полуостровом перейти в режим полного радиомолчания. Потом, оказавшись в ловушке, они уже не смогли воспользоваться рацией. В первые минуты боя она вышла из строя. И тогда Кваст-Борода снова заработал в эфире.
На его донесение о пропаже самолета, трудностях в организации повстанческого движения и просьбу об оказании помощи руководство абвера откликнулось без прежнего энтузиазма. В Калмыки, как в черной дыре, один за другим исчезали самолеты, экипажи и диверсанты, что вольно и невольно приводило к мысли, что за всем этим стоит советская контрразведка.
Следующий шаг абвера генералу В. Барышникову и его подчиненным нетрудно было предугадать. Очередная радиограмма Квасту-Бороде носила проверочный характер. В штабе «Валли-1» пытались поймать контрразведчиков на деталях:
«Немедленно новый шифровальный лозунг из 31 буквы, состоящий из фамилии секретаря Норд-Поль, фамилии ее помощницы, фамилии унтер-офицера из учебного лагеря, имени Вашей жены. Вы помните фамилию подозрительной жены «Мусина»? Если да, прошу сообщить. Мюллер».
Ответ Кваста-Бороды, видимо, не снял оставшиеся сомнения и во второй радиограмме абвер потребовал от него составить другой лозунг, уже с новыми фамилиями:
«Немедленно шифровальный лозунг из 31 буквы. Имя Вашей дочери, имя сына первая буква К, место нахождения Вашего отца, написанное «ТЦ», фамилия унтер-офицера в школе, еще раз имя Вашей дочери. Капитан».
Этот экзамен советские контрразведчики сдали успешно. В ответе 23 июня Кваст-Борода не ошибся и дополнительно сообщил:
«Ю» потерпел аварию в районе Оргаиновский Шаргадык, что в 26 км юго-восточнее Элисты. Лично осмотреть место не мог, беседовал с очевидцами. Судьба экипажа и радистов неизвестна. Очевидцы говорят, что было несколько трупов. Кваст».
В абвере, похоже, вновь прониклись доверием к Квасту-Бороде. В очередной радиограмме ему сообщили:
«Авария второй машины с подвозом и, таким образом, пленение части экипажа не исключены. На допросе могут быть выданы Ваша дислокация и цель прилета. Предлагаю вскоре передислоцироваться с привлечением Огдонова, который, одновременно, успокаивающе подействует на Ваших людей. После сообщения о новой дислокации получите дальнейшие указания. Майор для Кваста».
30 июня Кваст-Борода сообщил о передислокации группы в район действий отряда Огдонова, напомнил о трудностях, связанных с нехваткой продовольствия и боеприпасов, недовольством среди калмыков, которое было вызвано плохим материальным обеспечением отряда.
В абвере как могли старались ободрить и обнадежить «героически бьющихся в степях Калмыкии борцов с большевизмом». В радиограмме от 11 июля Квасту-Бороде сообщили:
«Попытаемся прилететь с новым подвозом. Где он должен быть сброшен? Майор».
Контрразведчики не замедлили с ответом и принялись готовить новый капкан для диверсантов. Однако прошло больше месяца, а обещанного абвером самолета, боеприпасов и продовольствия они так и не получили. Поступавшие из штаба «Валли-1» радиограммы носили общий характер. Видимо, в гитлеровских спецслужбах поняли несостоятельность плана восстания в национальных республиках. Он дал осечку не только в Калмыкии, но и в других республиках Северного Кавказа.
Руководители Смерша, в частности, начальник 3-го отдела генерал В. Барышников пришли к выводу о бесперспективности дальнейшего продолжения радиоигры «Арийцы». К этому их подталкивало и поведение Кваста-Бороды. Тот попытался начать двойную игру с контрразведчиками. В разговорах с Ганзеном-Колонизатором он начал склонять его к передаче в абвер условного сигнала о своей работе под контролем Смерша. С учетом всех этих обстоятельств В. Абакумов и В. Барышников решили сделать свой заключительный ход, который отбил бы у гитлеровских спецслужб всякое желание затевать восстания в тылу советских войск.
