Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка
Можно с уверенностью утверждать, что применение подобных технологий для подготовки спецконтингентов у большинства участвующих развивает навыки проявления таких резервных способностей, как невосприимчивость к боли, высокой температуре, дает возможность ослабления действия наркотиков, повышения выносливости, скорости реакции и т.п. Другими словами, прикладное значение спецпрепаратов для военных целей общепризнано. Но известно также и то, что последствия и побочные эффекты от применения таких средств представляют опасность для человеческого организма.
Именно поэтому проблема использования наркотиков спецслужбами очень часто привлекала внимание западной прессы в 70 —80-е годы. Происходило это в связи с утечками информации о том, что у участников экспериментов появлялись необратимые изменения психики и психофизиологического состояния. Происходило резкое ухудшение общего самочувствия, падение скорости реакции, рост влияния на организм спиртного и т.п. Ввиду отсутствия ясного понимания механизмов специального биологического воздействия, вопросы защиты от подобных воздействий до настоящего времени остаются нерешенными.
Еще в 1975 году были опубликованы данные, представленные психологом США Томасом Нейрамом. Он сообщил о программе отбора террористов и диверсантов, которую вела военно-морская разведка США. Вербовка кандидатов с определенными наклонностями проводилась из лиц, содержавшихся в военных тюрьмах за насилие и убийство. После медикаментозной (психотропной) обработки, ведущей к повышению гипнабельности, они программировались соответствующим образом и направлялись для прохождения дальнейшей службы за границу. По возвращении с заданий агенты, как правило, чувствовали «легкое недомогание» и попадали в госпиталь. В госпитале проводилась их специальная обработка, обеспечивающая амнезирование, или полное стирание из памяти событий прошедшей операции. При этом было установлено, что с помощью использования гипноза и фармакологических препаратов память можно частично вернуть. В этой связи в нейропсихологической лаборатории американских ВМС в Сан-Диего, штат Калифорния, сумели создать специальную блокирующую память технологию. При ее использовании у секретоносителя, когда он доходит до конкретных воспоминаний, начинаются острые спазмы желудочно-кишечного тракта, онемение ног и нестерпимые боли по всему телу.
* * *О фактах использования спецслужбами в политических интересах оперативных контактов с представителями наркобизнеса известно достаточно много. Можно вспомнить о ценном агенте ЦРУ 60-х годов — панамском руководителе генерале Мануэле Норьеге, который в 70-е годы возглавил разведку Панамы, затем фактически продал свою страну действующей в Колумбии империи наркобаронов Медельинского картеля.
О косвенных признаках союза, заключенного между ЦРУ и колумбийским кокаиновыми баронами в 1988 году говорилось достаточно. Газета «Вашингтон пост» намекала на тот странный факт, что «крайне мало американских агентов спецслужб в Центральной Америке ведут борьбу против «Медельинского Kaртеля», поставляющего на американский рынок 80 процентов потребляемого США кокаина, имея от этого многие миллиарды долларов». Говорилось о том, что благодаря этому коррумпированные высокопоставленные чиновники наживаются на дестабилизации целых стран. В этот же период руководители колумбийских спецслужб утверждали, что американские, английские и израильские наемники помогали на полуофициальной основе готовить «ударные бригады» для наркокартелей.
Именно в этот период Норьега имел довольно тесные контакты с подполковником Оливером Нортом, главным фигурантом скандала «Иран-контрас». Мотив сговора Норта и Норьеги состоял в том, чтобы использовать опыт контрабандных операций Норьеги с наркотиками для обеспечения поставок оружия никарагуанским и сальвадорским повстанцам. При этом, по договоренности ЦРУ, в этих целях использовались авиационные базы наркокартеля в Центральной Америке и целый парк принадлежащих ему же самолетов, которые в Майами везли оружие, а при беспрепятственных полетах обратно на Флориду загружались колумбийским кокаином. Далее оружие, поставляемое ЦРУ, направлялось в Колумбию и оттуда доставлялось уже кокаиновым картелем непосредственно формированиям контрас. Кроме того, за предоставление этого контрабандного канала Норьега разрешил силам, оказывавшим сопротивление никарагуанским и сальвадорским повстанцам, проходить обучение в Панаме. Отношения запутанные, но преследующие вполне конкретные политические цели.
* * *Можно привести еще один пример того, как американские спецслужбы пытались наладить собственный контроль за политическими механизмами борьбы с распространением наркотиков.
В том, что американские спецслужбы контролируют международные дела, связанные с наркотиками, нет ничего удивительного. В госдепартаменте США в этих целях существует должность заместителя госсекретаря по международным делам, связанным с наркотиками. Занимающий эту должность координирует все крупные программы по борьбе с наркотиками в 13 странах (главным образом в Латинской Америке).
В 1989 году на этот пост был неожиданно назначен Мелвин Левицки. Любой начинающий аналитик, взглянув на его дипломатический послужной список, без ошибки определит его принадлежность к американским спецслужбам. В 1963 — 1965 годах Левицки работал во Франкфурте, где располагался региональный центр американской разведки в разгар холодной войны. В 1972 — 1975 годах Левицки являлся сотрудником политического отдела посольства США в Москве, то есть отдела, служившего основным прикрытием для сотрудников посольской резидентуры ЦРУ. В результате детально задокументированной деятельности, несовместимой с дипломатическим статусом, Левицки был выдворен из СССР. Затем, прежде чем стать заместителем госсекретаря, Левицки некоторое время в 1982 — 1983 годах был помощником госсекретаря по правам человека, в 1983 — 1984 годах являлся заместителем директора радиостанции «Голос Америки», а затем возглавлял исполнительный секретариат госдепартамента США (т.е. контролировал всю секретную переписку ведомства).
* * *Специалистам-аналитикам, как нашим, так и зарубежным, всегда казался странным тот факт, что до 1986 года в средствах массовой информации СССР практически не сообщалось о фактах борьбы КГБ с наркомафией, хотя и было известно, что через территорию Советского Союза уже в начале 60-х годов наркокурьерами были налажены тайные транзитные тропы.
В 1986 году реализация оперативного учета дел по фактам контрабанды наркотиков резко возросла. В августе 1991 года были опубликованы данные о том, что «за четыре года было задержано наркотиков в пятьдесят раз больше, чем за несколько десятилетий существования таможенной службы». Чем объяснить столь взрывную результативность наших таможенников? Руководители Главного таможенного управления при СМ СССР пытались не очень убедительно списать это на «резкий рост числа таможенных нарушений» именно в этот период.
Это не совсем соответствовало действительности; еще в начале 1962 года осуществлялись аресты на территории СССР курьеров американской наркомафии. Уже тогда с ними тщательно работали по линии КГБ, поскольку подозревали, что спецслужбы используют действующие каналы наркомафии в своих интересах. Как правило, отбыв срок, пойманные с поличным курьеры с полным на то основанием отказывались возвращаться в США и стремились, предусмотрительно сменив свои паспортные данные, раствориться «в третьих странах». Оседали они, главным образом, в странах Скандинавии, где в то время скрывались многие граждане США, уклонявшиеся от призыва в армию в период войны во Вьетнаме.
Поскольку в те годы было не принято открыто говорить об успехах советских спецслужб на фронте борьбы с наркобизнесом, у кого-то могло сложиться превратное мнение о том, что КГБ по этой категории особо опасных международных преступников практически не работал.
Ответ на вопрос об истинных причинах всплеска в 1986 году результативности Таможенного комитета на этом участке борьбы с контрабандой в прессе не давался. Профессиональная тайна этого феномена заключалась в следующем. Именно в 1986 году на должность заместителя руководителя Таможенного комитета СССР пришел первый заместитель начальника советской контрразведки (2-го Главного управления КГБ) генерал-лейтенант В.К. Бояров, за плечами которого был колоссальный положительный опыт работы в разведке и контрразведке. Он быстро сумел наладить эффективное взаимодействие с западными спецслужбами и умело организовать агентурно-оперативную разработку сигналов о транзите наркотиков через территорию СССР. Результаты были впечатляющими.
