А. Свечин - Россия в Первой Мировой. Великая забытая война
Такие жертвы со стороны русской армии являлись бы оправданными, если бы на Западе стояли на карте жизненные интересы войны или если бы франко-английские войска были бы готовы, пользуясь отливом в Польшу германских войск, перейти в решительное наступление. На самом деле вопрос на Западе шел только о том позиционном рубеже, на котором обе стороны готовы были застыть на многие месяцы, и отлив в Польшу германских резервов был важен для англичан и французов потому, что давал им возможность скорее дать своим войскам зимний отдых, приступить к их пополнению и к накоплению запасов вооружения и снарядов. Но во всем этом русская армия, понесшая огромные потери в течение первых трех месяцев войны, нуждалась еще больше наших союзников.
Русское верховное командование, переоценивая свои успехи и принимая к сердцу интересы союзников ближе, чем интересы русской армии, стало на роковой путь, решив (директива 2 ноября) вторгнуться внутрь Германии. Эта активность в ведении войны не отвечала ни ресурсам России, ни общему характеру войны. Русская империя имела внутри Германии партийных врагов — католический центр, который тянул Германию к тесному союзу с Австро-Венгрией и к освобождению Польши от русской власти, а также социал-демократов. Спокойствие, постепенно установившееся на Западе, и угроза русского вторжения позволили этим германским партиям постепенно дать войне восточную ориентацию — на разгром России. Верховное германское командование постепенно уступало этой ориентации, что и было одной из причин торжества англо-французов и разгрома России и Германии.
Преследование русских войск было задержано в пяти переходах от Варшавы и Ивангорода необходимостью выждать восстановления в тылу железнодорожного движения; русские армии находились на правом берегу Варты; 14 ноября должно было начаться русское наступление. 4 русские армии (2, 5, 4 и 9-я) стояли лицом к Силезии и Познани. 3-я и 8-я армии, развернутые против австрийцев к югу от Верхней Вислы, прикрывали фланг вторжения. Правый фланг обеспечивался уступным положением правофланговой 2-й армии и расположением в районе Влоцлавск — Плоцк 1-й армии на обоих берегах Вислы. 10-я армия постепенно теснила слабую 8-ю прусскую от Немана и Бобра к р. Ангерапп и Мазурским озерам.
Уже 50 лет назад старый Мольтке, анализируя возможные стратегические контрманевры на такое русское наступление на Познань — Бреславль, выдвинул решение — сосредоточение на участке Торн — Врешен германских войск для действия с этой фланговой стратегической позиции.
Людендорф, теперь начальник штаба главнокомандующего на востоке германскими войсками, обратился к этому решению. К 10 ноября 5 германских корпусов (+ 2 кав. корпуса + IX германская армия ген. Макензена) были из района Ченстохов — Калиш перевезены на север по железной дороге и готовы для удара по правому флангу русских между Вартой и Вислой.
Быстрота германского маневра заслуживает удивления: 27 октября окончилась неудачно для германцев операция на Висле, 5 ноября германская армия отступила перед русским центром за границу Силезии; 11 ноября она наносит нам фланговый удар справа.
Группа Войрша (4 дивизии) в районе Ченстохова представляла главную опору против русского фронта; правее ее находилась 1-я австрийская армия, на левый ее фланг перевозилась австрийская конница и 2-я австрийская армия. Тогда как Макензен должен был охватить русский фланг с севера, Войрш и австрийская армия должны были связать русский фронт, прорвать его и содействовать полному окружению 2-й и 5-й русских армий. Связью между Войршем и Макензеном должны были служить Бреславльский и Познанский корпуса, представлявшие почти ополченские части.
За три дня до перехода русских в наступление инициативу захватили германцы. Так как австрийские армии не закончили своего сосредоточения, и притом как австро-венгерские войска, так и дивизии Войрша и ополченские корпуса значительно уступали русским войскам, то нажим на русский фронт был только обозначен, и русские могли уделить все внимание фланговому удару 2-й германской армии, который получил очень сильное развитие (см. схему № 4).
Схема № 4. Лодзинская операция. Ноябрь 1914 г.
Резервные дивизии армии Ренненкампфа и небольшие подошедшие к ним подкрепления из состава 2-й армии были опрокинуты; против частей Ренненкампфа на правом берегу Вислы демонстрировали 2 ландверных германских корпуса. Очень скоро германские войска проникли до фронта Лодзь — Лович. 2-я русская армия стремилась спастись отступлением в юго-восточном направлении, но категорическим приказом верховного командования была задержана у Лодзи, где и остановила 3 германских корпуса. Но в промежутке между Лодзью и Ловичем русских сил еще не было. Немцы, оставив 1-й резервный корпус против Ловича, где собирались русские подкрепления, перебрасываемые через Варшаву, бросили группу Шеффер — Бояделя (3 пех., 2 кав. дивизии) в охват Лодзи с востока и юга.
«Прощай, товарищ!..»
22 ноября германское наступление достигло высшей точки развития — 2-я армия была окружена под Лодзью с запада, севера, востока и юга, и только небольшой перешеек в юго-западном направлении оставался свободным. Но расчет немцев, что русское управление потеряет голову, оказался ошибочным. Сил у немцев, чтобы сомкнуть кольцо окружения, оказалось недостаточно; подходившие с юга части 5-й армии отбросили наседавшие с запада ополченские части и сами надвинулись на группу Шеффер — Бояделя. От Лодзи 2-я армия рванула на север и потеснила основную массу 9-й германской армии, которая, отходя, утратила связь с Шеффер — Бояделем. Импровизированный из всевозможных частей ловичский отряд с неоднократно менявшимся начальством продвинулся к второй армии и прервал сообщения Шеффер — Бояделя. 23–24 ноября последний находился уже в кольце русских войск, которое, однако, недостаточно энергично сжималось, что позволило германцам в ночь на 25 ноября через Брезины пробиться из окружения. Огромный успех — расплата за самсоновскую катастрофу — казался уже в наших руках, но вследствие неудовлетворительности некоторых начальников осуществить его нам не удалось.
От Лодзи до Вислы установился непрерывный фронт. Попытка наша перейти в наступление против истощенной операцией 9-й германской армии была остановлена переброской начавших прибывать в конце ноября — начале декабря 7 германских корпусов и германских кавалерийских дивизий с западного фронта. Переброска этой массы в один район и дружное ее вступление в бой легко могли сокрушить сильно расшатанный русский фронт; но мы повсюду действовали так активно, что Людендорфу пришлось вводить прибывавшие подкрепления по частям на различных участках фронта.
Ввиду усиления вдвое германских сил мы отказались от наступления и по настоянию главнокомандующего сев. — западным фронтом ген. Рузского оставили 6 декабря Лодзь и отошли на укрепленные позиции за Бзуру, Равку и Ниду, где отбивали в течение зимы неоднократные атаки германцев.
Августовские леса. Одна из наших могил
В Восточной Пруссии наше наступление остановилось перед укрепленными позициями в районе Мазурских озер. В Западной Галиции в начале декабря австрийцам при помощи одной германской дивизии удалось 3 декабря охватить наш левый фланг со стороны Карпат, но наш контрудар во второй половине декабря отбросил австрийцев в Карпаты.
Лодзинская операция расценивается в Германии как высокое проявление стратегического искусства Людендорфа, спасшее Германию от русского нашествия. На самом же деле спасло немцев от русского нашествия решение прекратить бесплодную бойню у Ипра, перейти на французском фронте к обороне и удвоить количество войск на русском фронте. Критическое положение, в которое попали под Лодзью германские войска, было неизбежно при данном соотношении сил, и дерзость Макензена не была наказана лишь по счастливой для немцев случайности. Нельзя не обратить внимания на крайне неудачный момент, избранный Людендорфом для начала этой операции, которая могла решить войну. Если бы подкрепления — 7 корпусов — подошли на неделю раньше, вероятно, последовало бы полное уничтожение двух русских армий. Но если бы операция была начата на неделю позже, успехи германцев были бы еще больше. Чем более удалялась бы русская армия от Вислы, тем уязвимее становился бы ее фланг и тыл и тем шире могла распространиться катастрофа на большую часть русского фронта. Ясно, что, предпринимая решительный удар, Людендорф должен был сговориться с Фалькенгайном о моменте прибытия подкреплений. Трения в германском высшем командовании, невозможность высшему командованию сговориться с главнокомандующим на востоке свели на нет большую энергию и изворотливость частных германских начальников и маневренную способность их войск.
