Ноэль Воропаев - Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази
И, конечно, со многими нашими ветеранами, заслуженными чекистами, как, в частности, Фадейкин Иван Анисимович, Бурдин Владимир Павлович, Воробьёв Иван Михайлович, Герасимов Олег Александрович, Будахин Владимир Николаевич, Смирницкий Владимир Иванович, Гончачаров Георгий Иванович (все были официальными представителями нашей службы при МГБ ГДР в разные годы) и многими другими, имена которых останутся в моей памяти, но не могут быть пока опубликованы.
С ними я был бы готов и сегодня пойти в разведку».
После объединения двух Германий в 1990 году все названные выше немецкие коллеги отвергли вербовочные подходы к себе, стойко перенесли гонения юстиции ФРГ и тяготы быта, сохранив офицерскую честь и свои идеалы.
Ради объективности следует сказать, что не все сотрудники разведки ГДР достойно выдержали эти испытания, некоторые нарушили присягу, опозорив себя.
Я горжусь тем, что среди немецких коллег, которым я доверял, предателей, как теперь известно, не было. С некоторыми из них у меня состоялась встреча в 1993 году в Берлине, а Маркуса Вольфа в последний раз я видел в 2003 году в Доме журналистов на Никитском бульваре в Москве, когда он приезжал с женой Андреа на презентацию своей книги «Друзья не умирают». Кстати, на презентации книги выступили бывшие заместители начальника ПГУ КГБ и легендарные разведчики Кондрашов Сергей Александрович и Дроздов Юрий Иванович.
Я остаюсь для немецких коллег советским другом времён «холодной войны», которую мы не сумели, к сожалению, закончить хотя бы миром с Западом.
Создав такую сильную руководящую команду в разведке ГДР, Маркус Вольф, надо признать, продемонстрировал свою одарённость и в работе с кадрами. Это позволило разведке стабильно добывать ценную информацию, даже при неудачах оставаясь, как говорят профессионалы, «на плаву», что присуще только высококлассным спецслужбам.
Начало своей деятельности в качестве шефа разведки Маркус Вольф описал так:
«С Цайссером было интересно работать. От него исходило ощущение спокойного авторитета, которое вызывало доверие и выгодно отличало его не только от суетливости, важничанья, характерных для Милька, но и от жесткого, обезличенного стиля Ульбрихта. Раз в неделю Цайссер принимал меня… я оказывался для Цайссера желанным собеседником, с которым он, редактор собрания сочинений Ленина на немецком языке, мог обсудить вопросы перевода.
Он с презрением относился к раболепству Мильке перед Ульбрихтом и не делал секрета из своей глубокой неприязненности к генеральному секретарю партии. Ульбрихт не пользовался симпатией почти у всех эмигрантов, с которыми я познакомился ближе. У одних потому, что они помнили о его бессердечии и бесчувственности в Москве, когда он во времена самых жёстких репрессий отказывал в помощи, которая была необходима и возможна, у других, например, Пика и Аккермана, потому, что его поведение по отношению к ним было авторитарным.
Едва Ульбрихт передал разведку Цайссеру, как мы пережили первый скандал – так называемое дело «Вулкан». Его причиной был Готхольд Краус, первый перебежчик на Запад из числа сотрудников нашей службы… Так как Краус бежал накануне Пасхи 1953 года, у западногерманской контрразведки было достаточно времени, чтобы выжать из него всё, что он мог знать, и начать действовать, прежде чем мы смогли понять, что произошло.
Можно представить себе, какая растерянность охватила нас, когда после Пасхи западногерманский вице-канцлер Франц Блюхер заявил на пресс-конференции, что по «делу Вулкан» западногерманские компетентные органы арестовали тридцать пять восточногерманских агентов. Конечно, мы сразу поняли, что это число было гигантским преувеличением: ведь даже ведущие сотрудники нашей службы не знали подлинных имён такого большого числа агентов в чужой стране. Быстро выяснилось, что западногерманская контрразведка, переусердствовав, арестовала наряду с полудюжиной – и не более – настоящих агентов и связников почтенных коммерсантов, активно занимавшихся внутригерманской торговлей и при этом не имевших совершенно никакого отношения к разведке.
«Дело Вулкан», в конце концов обернувшись для западной службы конфузом: многие из тех, кого оно затронуло, подали иски о возмещении ущерба, – заставило нас всерьёз призадуматься. Мы почувствовали, сколь уязвима наша служба. Сколько нераспознанных «кротов» могло работать в нашем аппарате? Комиссия под председательством статс-секретаря Мильке самым дотошным образом проверила всех сотрудников. Для Мильке это была желанная возможность дать мне почувствовать свою власть.
Последующие месяцы мы провели, дотошно решая кадровые вопросы и ведя упорную борьбу за каждого сотрудника, которого я не хотел терять. Опасаясь того, что может узнать о нас противник, мы решили децентрализовать аппарат и разместить отдельные подразделения в десятке зданий, далеко отстоящих друг от друга. На этот период для работы как таковой оставалось мало времени. Между тем в проблемах, которые требовали срочного обсуждения с Цайссером, не было недостатка».
Отрицательный опыт был использован для лучшей организации агентурно-оперативной и кадровой работы.
Молодая разведывательная служба ГДР, перенимая опыт братской советской разведки и при её содействии, быстро оправилась и приобрела новые информационные возможности. Причём её руководитель Маркус Вольф лично занимался вербовкой и использованием агентуры.
Партнёр – советская разведка
Не секрет, что органы госбезопасности ГДР были созданы и прошли свой путь при всесторонней помощи Советского Союза, тесно взаимодействуя с его спецслужбами.
С момента своего создания в 1951 года и до самоликвидации в 1990 году внешняя разведка ГДР активно действовала в братском союзе с советской внешней разведкой, которая оказывала ей действенную помощь и передала свои знания и опыт разведывательной деятельности.
Можно поэтому обоснованно считать, что это во многом предопределило большие успехи Главного управления «А» МГБ ГДР, ставшего одной из эффективных разведслужб современности.
С учётом этого я, как автор, полагаю, что читателям в контексте взаимодействия разведок обеих стран будет интересно познакомиться и с историей нашей внешнеполитической разведки, которая теперь называется Службой внешней разведки Российской Федерации.
Советские органы госбезопасности, как и разведка, возникли во время начавшейся смены эпох – капиталистической на социалистическую.
После свержения в России самодержавия, упразднения его институтов, в том числе органов безопасности, возникло новое государственно-политическое устройство России в форме диктатуры рабочих и крестьян, ставшее инструментом не только власти партии большевиков, но и подготовки ею мировой социальной революции.
20 декабря 1917 года по инициативе Ленина В. И. в условиях вооружённой классовой борьбы внутри страны, иностранной интервенции и постоянной угрозы агрессии извне Совет Народных Комиссаров принял решение о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, которую возглавил Дзержинский Ф. Э.
В структуре ВЧК разведывательной службы не было. Отдельными воинскими частями велась только войсковая разведка, что требовалось в первый период после октябрьских событий 1917 года.
ВЧК, как карательный орган, справилась затем с задачей подавления сопротивления советской власти внутри страны, а когда гражданская война завершилась, возникла уже необходимость и в организации разведки на государственном уровне.
К этому времени начался процесс политического признания Советской России за рубежом, появились её первые полномочные представительства (полпредства), в частности в Германии в 1918 году (резидентура при нём создана в 1922 году), Эстонии, Литве в 1921 году, затем в Афганистане, Турции, Иране (резидентуры созданы в 1921 году), Китае, Саудовской Аравии. Уже в апреле 1922 года в Главном Политическом Управлении (ГПУ) создали восточный отдел, который стал вести работу по связям советских республик юга России с соседними странами.
Ведение боевых действий на фронтах гражданской войны, вооружённая борьба с интервентами, постоянная опасность агрессии извне требовали от советской власти не только вести разведку в войсках, но и создать её систему для защиты государства.
Поэтому иностранный отдел вначале (в апреле 1920 г.) был создан в составе Особого Отдела ВЧК – военной контрразведки.
Но уже 20 декабря 1920 года приказом № 169 Иностранный отдел Особого Отдела был расформирован и создан Иностранный отдел ВЧК – орган внешней разведки (ИНО) – предшественник современной Службы внешней разведки Российской Федерации.
В силу политических целей партии Ленина разведка уже изначально была идеологизирована и превращена из государственного института диктатуры пролетариата фактически в институт диктатуры партии большевиков.
